Страница 12 из 27
Димка появился на перроне минута в минуту и тут же начал пялиться на мою женщину с восхищённо-сладкой улыбочкой. Так и двинул бы по огненно-рыжему затылку, чтоб знал, как к чужим проводницам приставать.
Люба схватилась несколько пакетов, на прощание улыбнулась моему товарищу и тихонько взвизгнула, когда он помог подняться ей в вагон, слегка поддержав за округлое бедро.
«Кошак мартовский! Ну я ему сейчас всё выскажу!» — пока проводница раскладывала гостинцы у себя в купе, набрал номер Димки, расхаживающего вдоль вагона и вглядывающегося в каждое окно.
— Рыжий кобель, хватит работниц поезда за попы хватать. И перестань пялиться как сова. Я в пятом купе, сейчас приоткрою шторку. Сам знаешь, мне лучше свою физиономию не светить.
— Гюльчатай моя ревнивая, открой личико! Дай насладиться твоей неземной красотой. А проводницу я и пальцем не тронул, лишь помог не упасть под тяжестью даров, принесённых тебе.
— Как был балаболом, так и остался! — невозможно было удержаться от смеха, когда Дима начинал актерствовать.
Вот его бы на моё место… Он бы устроил настоящий спектакль, что все поверили. Но я и так слишком подставлял друга: в этом городе его каждая собака знает.
— Влад, ты уверен, что всё нормально? Может, у меня на даче пожили бы, пока не утрясëтся?
— Нельзя! Надо запутать следы так, чтоб никакие ищейки не нашли. А тебя рано или поздно возьмут под колпак, когда папаша поймёт, что Натка сбежала с моей помощью.
— Ты умный мужик, сам знаешь, как лучше. Удачи! И привет от меня сладкой проводнице. Я бы с такой прокатился до Владика.
— Иди к чëрту, Рыжий!
— И тебе не хворать!
День догорал, окрашивая моё купе кроваво-красным, будто предвещая нечто зловещее. Хорошо, что девчонки заняты своими делами и преображением. Я тоже решил не отставать, иногда слыша их возгласы, смех или бубнение, когда они проносились мимо. Умницы, они понимали, что меня сейчас не стоит отвлекать.
Ледяной душ позволил смыть негативные, пугающие мысли, а с ними и ту личность, которую я тщательно создавал и культивировал. Кто бы подумал, что бритая наголо голова, тëмные линзы и качественные переводные татуировки превратят меня вот в это. В зеркале отражался абсолютно неизвестный мне прожигатель жизни, беспринципный и наглый — даже походка с осанкой изменились.
В коридоре мне навстречу попалась Люба, наконец-то снявшая форму проводницы и облачённая в шёлковую пижаму. В таких золотые девочки любили забегать в ресторан на коктейль, введя домашнюю одежду в статус вечерне-модной.
При виде меня она вжалась в стенку и слегка побледнела.
— Ты что, испугалась? — кажется, перевоплощение удалось. — Это я, иди сюда, малышка, не бойся.
Она настороженно, но с любопытством осматривала меня.
— Но твой глаза⁈ Теперь непроницаемые, а мне нравилось, что они как горный ручей прозрачные.
И тут же покраснела, застыдившись своих слов. Боже, какая славная, настоящая и честная. Я сдавил её тело в объятиях так, что она ойкнула. Сквозь натуральный шёлк её кожа ощущалась ещё более гладкой и манящей. Обязательно трахну мою проводницу в этих дорогих шмотках, а потом возьму голую и беззащитную. Главное, чтобы всё удалось и тогда не выпущу из койки до конца поездки!
А Люба уже сама тёрлась о меня всем телом и возбуждено посапывала. Вот несносная девчонка!
— Перестань, сумасшедшая! Что ты творишь? — но я точно не предпринимал попыток её остановить, наоборот — медленно расстёгивал пуговки на лёгкой струящейся блузке.
— Ты сейчас такой… Даже не знаю… Опасный, чужой, но красивый. Тебе это всё так идёт. А ещё мы ведь не знаем, что будет с нами через несколько часов. Я хочу тебя, Влад! Мне наплевать на всё и всех!
А я уже тащил, заталкивал её в какое-то незапертое купе, хотя мы имели право творить всё, что угодно в любой из оплаченных мной секций. Сейчас было не до выбора. Мы оба оказались в непривычных нам ролях. Милая проводница с помощью Наты преобразилась в шикарную женщину: нельзя было не заметить лёгкий удачный макияж, уложенные волосы, дорогой парфюм. Я превратился в непредсказуемого, жёсткого искателя выгоды и тëплого местечка ( во всех смыслах слова).
Нас несло навстречу друг другу. Впереди была лишь неизвестность, но сейчас мы могли быть такими, какими хотели.
Лёжа спиной на столе, Люба ругнулась на его неудобность, успев при этом выпутаться из трусиков и стянуть с меня спортивные штаны.
Ну уж нет, роль сучки, берущей от жизни всё, оставь нам на потом, если оно будет. Сейчас ты моя: моя чудесная проводница, моя милая девочка, моя страстная женщина.
Я забросил её ноги себе на плечи, проведя пальцами от тонких щиколоток до колен, чувствуя, как нежная кожа покрывается мурашками. С силой впившись пальцами в податливые бëдра, рванул горячее девичье тело на себя, насаживая прямо на возбуждённый член.
Люба тихонько ойкнула, но лишь сильнее прижала меня к себе, обвив ножками. Её влагалище было нереально узким и горячим, плотно обхватывающим мой стояк. Нельзя сразу наращивать темп, долго не выдержу: слишком хорошо было внутри этой девчонки.
Я медленно вышел из неё, потёрся о половые губы и затем вновь проник вглубь, но на этот раз одной головкой. Проводница попыталась плотнее прижаться ко мне, но продолжал удерживать её бëдра.
— Не мешай тебя трахать!
Она прикусила губу и расслабилась, отдаваясь моей инициативе. Мне стоило неимоверных усилий не натянуть её на член полностью, а аккуратно раздвигать узкие стеночки влагалища, сжимавшие головку, словно тисками.
Кажется, Любе это тоже нравилось: она вцепилась ногтями в край стола так, на руках набухли все венки. Меня возбуждало, как она кончает — так сильно и сладко. Желая доставить ей ещё больше удовольствия, я провёл пальцем по влажным складочкам, чуть раздвигая их, чтобы добраться до бесстыдно набухшего, манящего клитора. Стоило слегка надавить на твёрдый бугорок, Люба застонала сильнее. Чувствовалось, что она уже близка к оргазму, и тут я отвлëкся, слишком сосредоточившись на внешних ласках, но девчонке этого было явно мало. Одной ногой она обхватила меня за талию, а вторая с силой вжалась мои плечи. Привстав на столе на локти, Люба изогнулась. Не ожидал от неё такой силы и акробатических способностей. Инициатива полностью перешла разбушевавшейся визави: она фактически трахала себя моим членом, контролируя ногами глубину и интенсивность проникновения.
— Моя голодная шлюшка! — прохрипел я, не в силах сдержать эмоций, от которых сносило крышу.
Ответом мне было рычание и звук ногтей, сдирающих полировку со стола. Перед глазами плыло, не осталось больше ощущений окружающего мира: лишь сумасшедшее родео, лишь раскалённое тело самой красивой женщины и жгучая волна, зарождающаяся ниже живота.
Люба застонала ещё громче, мышцы внутри сокращались конвульсивно и бешено, сделав моё удовольствие болезненно-чувствительным. Я постарался выдернуть из неё член, но проще было бы отобрать мясо у тигрицы.
— Сумасшедшая, я сейчас кончу… — только и смог прошептать я, разряжаясь внутрь. Наш оргазм был единым: каждое сокращение узкой дырочки совпадало с толчком выплëскиваемой спермы. Казалось, этому не будет конца: она продолжала подрагивать, выдаивая меня полностью, до капли.
Глава 13
Любовь
Всё, что я чувствовала, это нестерпимое желание обладать… Мне не была нужна душа, лишь тело: сильное, красивое, неутомимое. Сильнее, глубже, острее, больнее. Крепкие пальцы оставляли синяки на бëдрах, поддерживая мою попку над столом. Каждая мышца наших тел была напряжена. Это не был расслабленный ленивый нежный секс, это — настоящий жёсткий бой, где все ощущения на пределе.
— Моя голодная шлюшка! — в голосе Влада было столько страсти и желания, что внутри всё сжалось, заставляя трепетать.
Оргазм нарастал, грозя заполнить всё вокруг, снести окружающее пространство, обнулив этот мир. Я вжалась в Влада, притягивая ногами к себе и не позволяя вырваться. Он попробовал достать из меня свой огромный каменный член, но сдался.