Страница 2 из 6
В это время дверь в кабинет распахнулась, и туда ворвался светящийся от радости Кислов.
– Раскрыли, ваше высокородие! – закричал он с порога.
Глава 3
Студент убил соперника. Или нет?
Присяжный поверенный Осин выглядел неважно. Принимал он Кунцевича не в гостиной, которую заполнили судейские и полицейские чины, а у себя в кабинете, и, разговаривая, поминутно прикладывался к бокалу с каким-то густым темным напитком.
– Да, никогда не думал, что это так тяжко – по сто раз отвечать на одни и те же вопросы, хотя сам этим приемом постоянно пользуюсь, чтобы лжесвидетелей в суде на чистую воду вывести, но на собственной шкуре эту методу доселе испытывать не приходилось. Но вы спрашивайте, спрашивайте, конечно, я же понимаю, что это для дела нужно.
– Благодарю вас. Итак, как давно стоял покойный в вашей квартире?
– Второй месяц пошел. Условие мы с ним пятого минувшего декабря заключили, а пятого сего января он попросил продлить его еще на месяц. Но третьего дня вдруг сказал, что съедет семнадцатого.
– То есть он завтра уезжать собирался?
– Получается, да.
– А зачем он вообще в столицу пожаловал? И почему не в гостинице остановился?
– Рассказывал, что приехал управляющего в имение нанимать. У него имение в Смоленской губернии. Жаловался, что дела его совершенно расстроились, сам из-за неопытности не справляется, вот нужда и заставила искать профессионалиста.
– Коли уезжать собрался, то выходит, что нашел?
– Да, несколько дней назад Дмитрий Иванович похвастался, что нашел хорошего агронома и обо всем с ним договорился. А в гостиницу он не пошел из экономии – я за комнату только двадцать рублей беру. За такие деньги ничего приличного даже в меблирашках не найдешь.
– А как Дмитрий Иванович время проводил? Наверное, дома все сидел, раз не располагал средствами?
– Первое время да, но после Богоявления[3] стал покучивать, сады посещать, рестораны. Я в Крестовском саду его несколько раз видел. Он там с Ольгой Александровной, вероятно, и познакомился.
– Получается, после шестого деньги у него появились?
– Да, сказал, что удачно поиграл на бирже.
– Афанасьева тоже часто посещает Крестовский сад?
– Можно сказать, – ответил Осин, заулыбавшись, – что она там служит.
Кунцевич кивнул понимающе. То обстоятельство, что отец Ольги Александровны титуловался «превосходительством», его нимало не смутило – видел он среди «этих дам» птиц и более высокого полета. К тому же демимонденки[4] Крестовского сада ловко притворялись порядочными женщинами, у Афанасьевой, к примеру, был вполне официальный жених.
– Как часто она его посещала?
Присяжный поднял глаза к потолку, припоминая:
– Два или три раза была. Сначала непременно протелефонирует, и коли Дмитрий Иванович пригласит, тут же приезжала.
– А жениха Афанасьевой, студента Цыпкина, вы знали?
– А как же, знаком.
– И где познакомились?
– Так он Дмитрию Ивановичу визит наносил.
– А он-то что у него делал? – изумился надворный советник.
– Ольгу Александровну сопровождал. Она Любовского при женихе дядюшкой называла.
– Да-с… – покачал головой сыщик. – Ну а теперь про вчерашний день расскажите.
– Вчера я ушел из дому в начале двенадцатого, был приглашен на завтрак. Прислуга вслед за мной ушла, ей надобно было тетку в больнице навестить, я разрешил. Дмитрий Иванович, стало быть, дома один оставался.
– Он точно дома был?
– Точно, в гостиной сидел, по нашему условию он имел право пользоваться не только комнатой, но и гостиной. Мы с ним попрощались.
– Вернулись во сколько?
– В восьмом часу вечера, в начале, вместе с Порфирием Платонычем. Сели обедать, выпили. Точнее, продолжили возлияния. К тому времени мы с Уланцевым уже изрядно поднабрались. Потом Ольга Александровна протелефонировала.
– Во сколько это было?
– Часов в восемь. Попросила позвать Дмитрия Ивановича. Я Анисью к нему послал, та тотчас вернулась и сказала, что жильца дома нет. Через полчаса примерно опять телефон затрезвонил. На сей раз мужской голос Любовского спрашивал. Теперь уж я сам за ним пошел. Постучал, дверь в комнату подергал – заперто, хотел уж и этот вызов отменить, да гляжу – пальто Дмитрия Ивановича на вешалке в передней висит. А раз пальто дома, то и хозяин, стало быть, тоже. В гостиной, думаю, он, не иначе. Заглянул, а жилец мой на диване сидит, голову свесил. Спит, как мне показалось. Я подошел, за рукав подергал, Дмитрий Иванович, говорю, вас вызывают, извольте ответить. А он – бах и повалился. И рука у него уж больно холодная. Я за доктором, прислуге велел лампу зажечь. Порфирий Платонович пульс у жильца пощупал, веко задрал и выдал заключение, что мертв мой жилец, не иначе как удар у него случился. Я в участок и позвонил.
– А почему вы настояли на отправке трупа в прозекторскую?
– Да просто не хотел с покойником в одной квартире ночевать, я их, признаться честно, побаиваюсь.
– А браунинг на столе когда заметили?
– Это уж ваши. А револьвер[5] этот – Любовского, он мне его как-то показывал.
– Ты вообще зачем сюда поперся? – спросил Кунцевич подчиненного, когда они вышли на парадную лестницу.
– А вот черт меня дернул. Ехали мы от Ремешковской марухи с околоточным на одном извозчике, тут городовой бежит навстречу и докладывает об обнаруженном мертвом теле. Извозчика-то Рогозин, околоточный здешний, подрядил, ваньки местные его из-за уважения бесплатно возят, а мне бы, если б я на Офицерскую на нем поехал, двугривенный пришлось бы выложить. Пожалел я денег, да и пошел вместе с Рогозиным – за компанию.
– Вместо того чтобы побыстрее в управление вернуться, ты решил в богатую квартиру сходить, хотел полтинничек на водку заработать за оформление покойника? Правильно Владимир Гаврилович говорит, гнать тебя надо!
– Так я же раскрыл убийство то, ваше высокоблагородие!
– Раскрыл? А с чего ты взял, что оно раскрыто? Что, студент сознался?
– Не сознался, но…
– Что «но»? Ты выяснил, когда Любовского убили? Где студент с Афанасьевой в это время находились? А может, у них инобытие?[6]
Кислов захлопал глазами.
– Горничная в квартиру в два пополудни вернулась, а ушли они с хозяином в одиннадцать, стало быть, в эти три часа и убили.
– Ну и где с одиннадцати до часу были Цыпкин с Афанасьевой?
– Они говорят, что у нее, на Мало-Царскосельском, только врут они, ваше высокоблагородие, дворники студента днем во дворе видали.
– А ты его дворникам предъявлял?
– Да не успел, я как их заарестовал, сразу на Офицерскую помчался.
– Начальству похвастаться?
– Уж больно злы-с были Владимир Гаврилович…
– Я так понимаю, с соседями ты тоже поговорить не успел?
– Так когда? Я как только про студента узнал – сразу к нему на Загородный, арестовал, отвез в участок – и к Афанасьевой. На одних извозчиках разорился… Да и не спамши…
– А ты впредь службу неси как положено – и выспишься, и при деньгах будешь. В общем, так. Здесь мы сами справимся, а ты дуй на квартиру Афанасьевой, расспроси там всех, кого можно, узнай, во сколько вчера к ней студент явился, когда ушел, как она сама день провела. Потом к Цыпкину домой, и про то, как студент вчерашний день провел, разузнай все хорошенько.
Совещание проходило в кабинете Филиппова. Хозяин восседал за своим письменным столом, Маршалк расположился по левую руку, начальник летучего отряда Петровский сидел у стены. Справа от руководителя сыска разместился судебный следователь пятого участка Гудилович и участковый товарищ прокурора Плетнев. Кунцевич докладывал стоя. Была глубокая ночь.
3
6 января 1912 года.
4
Дамы полусвета (от фр. demi-monde).
5
В те годы пистолеты даже специально обученные люди повсеместно называли револьверами.
6
Инобытие – алиби.