В одну реку

Полина взяла пепельницу и поставила на подоконник перед Кириллом — он затушил почти докуренную сигарету и повернулся к жене. Она смотрела в его глаза, такие родные и одновременно такие чужие. Её разрывали противоречивые чувства. Хотелось протянуть руку и провести по небритой щеке, пусть это будет в последний раз. Одновременно хотелось кричать от обиды и боли. Она не сделала ни того, ни другого. Нужно быть сильной и не дать Кириллу повод совершить очередной «благородный» поступок и остаться с ней из чувства вины. А поплакать она всегда успеет. Зачем заставлять его идти против себя? Он не раз делал это, а итог все равно один. Да и вообще, женились ведь они не по любви. И не стоит пытаться сохранить то, чего никогда не было. А сын, ради которого, они поженились, уже не маленький и должен понять.

— Нужно сказать Костику, — как можно спокойнее произнесла Полина. — Подумай, как лучше это сделать, — развернулась и ушла в спальню.

Полине и Кириллу удалось найти слова, которыми они смогли объяснить сыну их разрыв. И, судя по тому, что Костя не закатил истерик и продолжал общение с обоими родителями, слова были правильные и он смог принять эту ситуацию.

Кирилл окончательно перебрался в Москву, чему был несказанно рад Вадим, да и Ленка тоже. Подруга с большим сочувствием приняла то, что случилось между Кириллом и Полиной. Однако, как-то обмолвилась, что рада, что Вадик не клюнул на удочку Марии. После такого признания, Полина закрыла эту тему и больше никогда не поднимала ее при Лене. Костя ездил к отцу на выходные. В Питере они тоже встречались при любой возможности, когда Кириллу удавалось приехать. В такие дни сын перебирался к отцу в его новую квартиру, которую он приобрел после объяснения с бывшей женой. Полина не препятствовала их общению, только попросила, по возможности, оградить Костика от Марии. Кирилл не возражал, и сын с его новой девушкой пресекался всего пару раз.

Полина училась жить одна. Вернее, не одна, а без мужа. С Костиком их отношения стали более близкими. Она отметила, что он сильно повзрослел после того, как Кирилл ушел. Родители Полины и свекровь приняли развод детей как свершившийся факт. Они не читали нравоучений, не пытались задавать неуместные вопросы и тем более — помирить их.

Все вроде бы шло своим чередом: Полина ходила на работу, занималась сыном, общалась с родителями. Вот только стала избегать праздников у общих знакомых. Она боялась, что Кирилл может тоже там появиться, только не один, а в компании Марии. Исключением были только Вадим и Лена. Друзья, как и родители, приняли их развод философски: что ни делается, все к лучшему. Хотя, по сути, официального развода так и не было. Находилось множество причин, по которым отправка заявления в ЗАГС откладывалась.

Глава 18

Полина вышла из душа и направилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Сегодня была суббота, первый день весенних каникул. Костик накануне уехал на десятидневные сборы в спортивный лагерь, поэтому неделя обещала быть относительно спокойной.

В планах у Полины значилась поездка к родителям, которые окончательно перебрались в свой дом за город. По пути нужно было заехать за свекровью, которую мама пригласила погостить у них неделю. Полина открыла холодильник и внимательно изучила его содержимое. Он был практически пуст, если не считать банки маринованных огурцов, трех яиц, пачки сливок и куска сыра.

— Отлично, разгрузочная неделя, жди меня!

Полина вытащила сыр, сделала бутерброды и сварила кофе. Перекусив, быстро оделась, сообщила свекрови, что выезжает за ней и спустилась в машину. Через сорок минут они уже ехали по трассе. Дорога была скользкой — обманчивая мартовская погода делала свое дело. Ночные заморозки и дневная оттепель образовывали тонкую ледяную пленку. Поэтому, поток двигался со средней скоростью шестьдесят километров в час. Свекровь о чем-то рассказывала, но Полина слушала ее не внимательно, так как сосредоточена была на дороге.

Телефон, закрепленный на приборной панели, заиграл. На дисплее высветилось «Вадим». Свекровь вопросительно посмотрела на Полину. Девушка проигнорировала этот взгляд и ответила на звонок:

— Привет, Вадь! Я на громкой связи, — Полина всегда предупреждала об этом своих собеседников, чтобы избежать неловких ситуаций.

— Привет, Полина! Ты куда-то едешь?

— Да, мы с Галиной Сергеевной к моим едем.

— Понятно. Галина Сергеевна, здравствуйте.

— Здравствуй, Вадим, — ответила свекровь, наклоняясь в сторону телефона.

— Вы через сколько приедете?

— Минут пятнадцать еще, а что?

— Наберешь меня, когда доберетесь?

— Наберу. У вас все хорошо? Ничего не случилось? — Полина была несколько удивлена просьбой друга.

— Да, все хорошо. Просто мне кое-что у тебя надо уточнить.

— Договорились, ты меня заинтриговал. До связи.

— Ага, до связи, — Вадим сбросил вызов.

— Странный он, — посмотрела на Полину свекровь.

— До этого звонка был нормальный, — попыталась перевести все в шутку Полина. Но в ее душе поселилось беспокойство, ей хотелось быстрее выяснить причину звонка Вадима.

Через двадцать минут они въехали во двор родительского дома. В дверях, накинув на плечи куртку, стоял папа. Вокруг машины звонко лая бегал Алтай, красивый породистый кобель немецкой овчарки — подарок от Полины и Кирилла родителям на годовщину свадьбы. Алтаю было два года, он был любимцем всех членов семьи, чем нагло пользовался. Полина тоже обожала пса. Не успела она выйти из машины, как он положил ей лапы на плечи и принялся облизывать ее лицо. Под его весом Полина еле стояла на ногах, от падения ее спасло только то, что она успела прислониться спиной к машине.

— Алтай, место! — громко закричал папа.

Пес поставил лапы на землю, но уходить не собирался. Полина потрепала его по голове. Он весело завилял хвостом в ответ.

— Алтай, я кому сказал место?! — еще раз сказал папа.

— Пойдем, — Полина постучала по ноге, призывая собаку следовать за собой и пошла в направлении дома.

На крыльце она чмокнула папу в щеку и вошла в дом в поисках мамы.

— Привет, Поля, — обняла ее мама, выходя из кухни. — Здравствуй, Галя, — поздоровалась она с Галиной Сергеевной.

— Мамуль, я пойду машину припаркую как следует и вернусь, — еще подъезжая к дому Полина придумала эту отговорку, чтобы иметь возможность поговорить с Вадимом наедине.

Она вернулась в машину и набрала друга.

— Вадим, я перезваниваю.

— Ты одна?

— Да, одна. Что случилось?

— Кирилл вчера вечером попал в аварию. Он сейчас в больнице, — Вадим что-то еще говорил, но Полина перестала его слушать, пытаясь осознать ранее сказанное им.

— Вадим, погоди! — получилось несколько резко. — Я ничего не понимаю.

— Поля, я сказал, что Кирилл попал в аварию, — медленно, почти по слогам повторил Вадим.

Вдох- выдох.

— Так.

— Его увезли в больницу.

— Зачем?

— У него разрыв тканей и ушиб внутренних органов.

Еще вдох-выдох.

— Я слушаю, Вадим.

— Он в реанимации.

— Все так серьезно?

— Не знаю, но врач сказал, что могло быть хуже.

Тишина.

— Полина, ты тут?

— Да, — голос не слушался, к горлу подступил ком.

— Послушай, я сейчас в Москве, как раз вчера прилетел. Я был в больнице, сегодня будет консилиум и уже что-то будет понятно. Они обещали мне перезвонить. Я тебя сразу же наберу. Наверное, нужно сообщить Галине Сергеевне?

— Нужно, я скажу, — голос звучал непривычно твердо, безэмоционально. Полина изо всех сил пыталась сдерживать слезы. — Вадим, он же будет жить?

— Полина, я жду звонка от врача, — в трубке раздался тяжелый вдох.

— Спасибо, Вадь. Позвони мне сразу же, — Полина отключила звонок.

Телефон полетел на пассажирское кресло, девушка завела машину, выехала со двора и повернула в сторону озера. Остановила машину у их «причала», вышла и встала у кромки воды. Воздух был холодным и влажным. То ли дождь, то ли снег образовывали мокрую завесу. Полина поежилась, обняла себя за плечи и тихо заплакала. Слезы катились по щекам, а перед глазами стоял образ улыбающегося Кирилла. «Этого не может быть, — носилось в голове — только не с ним».