Измени (мне) меня

— Мы, помнится, договаривались, что " Отелло и Дездемону" не разыгрываем? — вскинула я брови, скрестив руки на груди- Он про Таню приезжал узнать.

Пару мгновений посверлив меня недоверчивым взглядом, он, наконец, кивнул, слегка раздражённо пробасив:

— Знаю, мне уже сообщили.

Ох, и вот с этим тоже предстоит жить. Жить и бороться. Своим поведением Арсений иногда напоминал Влада, хоть и очень бесился, если я смела сравнивать.

— Какими судьбами? — поспешила перевести разговор я, шагнув ближе.

Он улыбнулся:

— Свидание вечером ведь, не забыла?

"Ну как я могла забыть, если я с утра к нему готовилась"- хотелось возопить прямо на улице, но соблазнительница внутри осадила, заставив неопределенно " угукнуть", стараясь при этом не затанцевать от радости.

— Мы же на восемь договорились? — будто безразлично уточнила я.

— А я уже соскучился! — отмел он дальнейшие возражения, раскрывая объятия — Иди ко мне…

ДДИ*- детский дом для инвалидов

ЗРР*- задержка речевого развития

ЗПРР- задержка психического и речевого развития

44. Арсений

Меня знатно потряхивало- Милана, офигенная, красивая, желанная, сидела рядом. Только руку протяни- и вот она. Но этого сделать я и не мог. Её долбаные правила, а, вернее, ее психолога, решившего, что она действительно должна пожить той жизнью, которую упустила. Решать все самостоятельно, а не молча повиноваться чужим решениям. Вот такая блажь в ее нежные ушки, на которых сейчас подрагивали бриллиантовыми гранями серёжки, — и шести, мать его, месяцам идиотизма был дан старт.

Милана отказалась от денег и наследства, хоть на это мне было глубоко наплевать. Я что, не мужик- жить на её деньги? Нет, в этом амплуа засветился урод- Влад, а я уж как-нибудь нормальным мужиком побуду. Для разнообразия. А вот остальное- за остальное я был готов свернуть тощую шейку психолога, что влила в уши Милане эту, по мне, откровенную чушь. Якобы, выбор должен быть её собственным, отношения- гармонично развиваться, а не " сходу и наскоком". Я пытался объяснить Милане, что среди моих знакомых есть несколько пар, что едва ли не после первого знакомства начали жить вместе, а один из друзей так и вовсе- переспал с девушкой из клуба, а наутро предложил ей выйти за него замуж. Ну, что — вышла. Двое детей, безумная любовь. Так с какого… перепугу я должен годами оды ее красоте под балконом прекрасной дамы выводить, когда хочется эту самую даму уложить в кровать, широко раскинув ее белые аппетитные ножки, улечься сверху- и на деле доказать все свои чувства. Но нет, болтаюсь шестой месяц как додик, ожидая даже простого прощального поцелуя в щеку как манны небесной. Вскипая как чайник, стоит лишь увидеть рядом с Миланой мужчину, в радиусе метра от нее.

А ещё эти " Кирилл должен ко мне привыкнуть"- да, кажется, он влюбился в нее первее, чем я. Теперь от него только и слышалось — " А Милана с нами поедет"/ " А Милане понравится?"/" а Милана говорила…".

— Вдвоем было бы лучше — лениво бросил, изучая её реакцию. Милана покачала головой:

— Нет. Евгений Семёнович говорил, что мы должны избегать искусственного сближения. — точно придурковатому ученику терпеливо принялась объяснять, но я, не желая слушать " 1000 и 1 наставление", оборвал:

— Может, нам ещё за разные столы сесть? — изогнул вопросительно бровь, Милана лишь отмахнулась:

— Не преувеличивай. — она наколола на вилку немного салата.

В ее сумочке зазвонил телефон. Нахмурившись, потянулась за ним, пару секунд глядя на экран, не сбрасывая трель. Люди с соседних столиков стали озираться, останавливаясь взглядами на нас. Милана, выйдя из оцепенения, сбросила звонок, поставив беззвучный.

Меня так и подмывало словно ревнивую недолюбленную жену ехидно спросить, кто это был, но я сдержался. Долбаная, мать его, терапия, долбаный, мать его, психолог.

— Это…по работе… — быстро выпалила она, принявшись излишне серьезно копаться в салате. Мда. Врать — не её конёк. Неприятное ощущение скользнуло по телу, словно все, что я себе напридумывал, в этот вот самый момент лопнуло мыльным пузырем, обдав такого великовозрастного идиота-мечтателя как я брызгами несостоявшегося счастья.

— Как там Арина Николаевна? — начала Милана, а меня просто коробило от той фальши, в которую она вдруг решила удариться. Так и хотелось закричать: " Хватит! Я выбрал тебя именно за искренность! За то, что ты настоящая, хоть и наивная, добрая, готовая угождать тому, кого любишь.". Неужели я обознался? Чуйка подвела? Вряд ли- броситься закрывать собой человека не всякий близкий может, а она смогла. Да и вообще, эта её жертвенность- с одной стороны, глупость и наивность, слабость характера, ведь так? Тебе наплели с три короба или просто поставили в условия, в которых ты просто обязана или быть такой, как хочет твой мучитель, или ежедневно терпеть с его стороны холодное отторжение, недовольство. Сильный ещё побултыхается, посражается за свое " я". Слабый не выдержит. Но слабый ли? Год за годом насиловать самого себя? Держать настоящее " я", желания глубоко внутри? Да тут, как раз, не каждый сможет. И всё же, что-то не давало мне покоя.

Разговор как и вечер не клеился. Милана то и дело уходила в себя, эта её привычка даже знакомо подбешивала.

— Может счёт! — я слегка приподнял руку, подзывая официанта. То радостное облегчение, которым засветились её глаза, стало последней каплей. Буквально швырнув деньги на стол, я подхватил ее за локоть, подталкивая к выходу. Плевать я хотел на шокированные взгляды окружающих. Мне эта игра, мля, надоела!

— Сумочка! — взвизгнула Милана, пытаясь вырваться из моей хватки. Перехватив ее взгляд, я заметил одиноко лежавшую на стуле черную сумочку, с которой она пришла. Из нее выглядывал телефон.

— Стой здесь! — зарычал, пригвоздив её взглядом к месту. Благо, она сопротивляться не стала — кивнула, чуть отступив назад.

В пару шагов преодолев расстояние до столика, я рванул долбаную сумку так, что телефон едва не выпал на мраморный блестящий пол. Поймать его я успел, вот только стоило ли? На экране я увидел то, чего предпочел бы не видеть никогда в жизни…

***

— Куда мы? — Милана испуганно подняла на меня свои лживые глазенки. Напугана, сучка! Сейчас бы….Но, лишь сжав покрепче челюсти, выплюнул:

— Домой тебя отвезу.

Она замолчала ненадолго, а потом вдруг выдала:

— Ты извини за вечер, если что. У меня сейчас работа. И столько дел. Я просто немного устала…

Опять врёт. Сука, как же, оказывается, это бесит!

Я даже не смог ответить, до побелевших костяшек вцепившись в руль. Сука! Сука, да почему же так!? Почему все вот так, а?! Блядь, что во мне не так, если пости каждая моя женщина становится со мной извращённой лживой стервой?!

Доехали до ее дома в почти гробовом молчании. Уже выходя из машины, Милана, вцепившись в распроклятую сумку так, словно боялась — я могу выхватить её прямо из рук, вновь попыталась поиграть со мной в " хорошую девочку".

— Арсений. Я…я не знаю, отчего у нас всё вот так… — она, видимо, и не замечала той темноты, что заполняла мой взгляд, потому что, чуть более смело продолжала- Но я бы хотела идти дальше, работать над отношениями…

Услышав мой презрительный смех она так и открыла рот, растерявшись. Надвинувшись на нее так, что она вжалась в капот всем телом, я взорвался:

— Отношениями? А с кем, ты разобралась?

Приподняв её точно куклу, усадил на машину, исторгнув испуганный полувсхип из ее сексуально приоткрытого лживого ротика. Стерва! Верно мне всегда пацаны говорили, да в той же армейке или на учебе- не пользуюсь я своей внешностью. Живу честно, люблю или ненавижу, говорю как есть. А мог бы только так в койку тащить, каждый день- новая тёлка. И никаких тебе нервов, недолюбви, лжи. НИ-ХРЕ-НА! Вот только я, дурак, не могу так!