Измени (мне) меня

— Эй? — пощелкал он пальцами у моего носа, но я лишь повернулась к стене, поджав ноги к животу. Подушка такая мягкая. Словно пёрышко. Подушка! Словно пёрышко! Вот умора! Отчего-то захотелось смеяться в голос.

— Да, Мила… — с оттенком печали произнес тот, чьи слова я ещё каких-либо несколько месяцев назад жадно слушала- Знаешь, мне и самому не нравится эта херня. И убить не могу, хоть и было бы лучшим решением для нас обоих, согласись? — его палец медленно заскользил по моей руке, выше, ещё выше- Я бы выпустил тебя, но ты предала меня! Я не могу тебе больше доверять! — визгливо стал бросаться обвинениями Влад. Он замолчал, а когда вновь заговорил, в голосе его заскользили странные насмешливые интонации- Кстати, у меня для тебя сюрприз. Совсем забыл- я ведь тебе одно кино принёс.

Он завозился на кровати, видимо, доставая из кармана телефон. Я подвинулась как можно ближе к стене, чтобы даже ненароком не коснуться его противного до омерзения тела.

— Ага, вот, смотри. Специально снял, спешл фор ю*, как говорится.

Приставив к стене прямо напротив моего лица телефон, Влад почти лег на меня. Включив видео на экране, он улёгся позади, властно притянув меня к себе. Его жадное дыхание обожгло шею:

— Ммммм, как в старые добрые времена, а? Помнишь, мы так сериалы смотрели.

Но мое внимание, помимо воли, и повторяемых про себя словно мантра приказов самой себе не вестись на его провокации, было приковано к экрану смартфона передо мной. Протасов и Влад. В кабинете Влада стоит рассерженный Протасов. По его лицу видно, что он долгое время не спал- глаза чуть припухли и покраснели, лоб прорезали морщины, заметные сильнее, чем раньше. Всегда уложенные по-мужски элегантно волосы взлохмачены.

Сердце, затрепыхавшись птицей в клетке, подступило к самому горлу- я приношу только горе для тех, кто мне дорог! Протасов — человек в возрасте. Ему волнения за меня нужны меньше всего. Если я потеряю и его…. Волна ужаса накрыла с головой, так, что я едва могла уловить то, что звучало на экране.

— Мы ведь договорились! — голос крестного пробился сквозь мучительное самоистязание. О чём это он?

— Ну, я свою часть договора исполнил. — это уже Влад. Он специально развернулся, вставая так, чтобы на установленной в кабинете скрытой камере было отчётливо видно его собеседника- Отдал вам вашу " Милочку"- выплюнул он моё имя — И!? Вы обещали, что я получу все её состояние! Всё! И что я узнаю?!! Что, скажите!? Что она делит имущество!

— Это нужно для того, чтобы она поверила и быстрее вышла за меня. — перебил его крёстный — А потом мы уедем, и ты никогда не увидишь ни её, ни меня, я обещаю.

— Так не терпится трахнуть мою жёнушку? — иронично бросил Влад. Ненависть, что я к нему испытывала, разгорелась пожаром в груди. Попытавшись сбросить с себя его руки, я нарвалась лишь на то, что меня до боли сжали, злобно зашептав на ухо " Смотри, сейчас будет самое интересное".

— Я ведь знаю, отчего Милкин отец выгнал вас, велев не приближаться к своей дочери. — при этих словах лицо крестного посерело, он подался вперёд, точно желая задушить Влада- Вы её ещё тогда трахнуть хотели, а? Ну же, расскажите, почему Мила столько ходила к психологу?

О чём это он? Да, я ходила к психологу, но это была отсроченная потеря, как мне тогда сказали. Боль от потери матери, не пережитая в раннем детстве в силу малолетства, " выстрелила" в подростковом возрасте, когда угловатой полной девочке, не понимающей, что происходит с её телом, характером, внешностью, как никогда нужна была мама. Но рядом был лишь отец.

Я тогда почти год ходила к психологу. Наши сеансы….И тут я вспомнила странную игру со специалистом — мы с ней учились мысленно заворачивать травмирующие воспоминания в конвертики и отправлять по почте в один конец. Такие игры с памятью действительно приносили результат- по ночам больше не было мучительных раздумий или кошмаров. Кошмаров, в которых большая рука с характерным шрамом меж большим и указательным пальцем ласково поглаживает мои колени…О, Боже, нет! Нет! Не может этого быть!

— Я люблю её! — с жаром выдохнул крёстный-Тебе этого не понять.

— Да, мне при всей моей свободе взглядов даже я не полез бы на малолетку- вновь подначил крестного Влад.

И тут Арсений Михайлович, человек, которого я безмерно любила, ценила и уважала. Визитов которого с нетерпением ждала в детстве, да и сейчас радовалась тем крохам его внимания, что смогла заслужить, считая его умнейшим и достойнейшим из людей, человеком с невероятной честностью, правильностью суждений и жизни, произнёс то, что будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Она всё равно бы стала моей. — глухо, с почти маниакальной уверенностью в голосе, бросил он.

— А вот её папаша так явно не считал. — уколол Влад.

— Ее папаша был уродом! — с жаром вскрикнул крёстный. Его подбородок затрясся в приступе гнева, желваки заходили на лице — Он отнял у меня Свету! И довел её до того, что она умерла совсем молодой! А потом хотел отнять и Милу!

— Зачем она вам? — вдруг вставил Влад — В постели она, честно признаюсь, так себе.

Я уже догадалась- это уловка, чтобы разговорить Протасова. Но он, в запале, не разглядел этого:

— У нее просто не было настоящего мужчины. Такого, как я. — усмехнулся он, поддевая Влада так, как если бы они были приятели. Видимо, мысли обо мне и постели чуть подостудили его пыл — Ну так что, мы можем договориться? Я заберу Милу, придумаю что-нибудь, чтобы нам скорее пожениться, и мы уедем. В этот же день, я тебе обещаю. Процесс по имуществу уже запущен, ты ведь знаешь.

— Нууу, я не знаю… — лениво протянул Влад — Нужно обговорить все детали, я должен быть уверен…

Но тут рука Влада скользнула к телефона, выключая видео:

— Остальное уже- просто деловые переговоры, тебе будет неинтересно. — глумился он, прекрасно понимая, в каком я сейчас состоянии.

Собравшись с силами, чуть повернулась к нему:

— Ты знал? Как давно?

Влад нахмурился, принимая такой редкий для себя задумчивый вид:

— Давненько. Ещё перед самой свадьбой, когда твой отец уже понял, что мы в любом случае поженимся, он…скажем так, поговорил со мной- в глазах Влада на мгновение промелькнула застарелая обида. Видно, отец перегнул палку в попытках защитить дочь. Необдуманными словами он просто унизил Влада — Ну и между делом рассказал о том, что застал, когда зашёл в твою комнату- Протасов лапал тебя. Твой отец тогда вышвырнул его из дома. Ну и потом ты ходила к мозгоправу, вроде бы, забыть не могла. Кошмары мучили и… — он внезапно склонился надо мной, прожигая непонятным пристальным взглядом — Мила, я не хочу с тобой воевать. Я думал, что ненавижу, презираю тебя. Но это не так. — ласково, почти невесомо, он прошёлся костяшками пальцев по моей щеке- Я привык жить с тобой, привык…к тебе — он прижался ко мне ещё ближе, так, что его напряжённый член уткнулся в мое бедро. Влад тихо застонал- Давай жить как раньше?

Я раскрыла в удивлении глаза- он сейчас не шутит? Не издевается? Может, это очередная его попытка поглумиться? Посмотреть на реакцию. Но то, как Влад сам мучился, вынужденный предлагать это, навело на мысль — он не столь равнодушен, каким хочет казаться. Как иронично- раньше я и мечтать не могла о таком. Что Влад будет мучиться от хотя бы крохотной доли тех чувств, что я испытывала к нему. Он всегда позволял себя любить, а я лишь пыталась быть удобной во всем, жадно стремясь заслужить если не его любовь и страсть, то хотя бы одобрение. А сейчас….сейчас словно выгорела изнутри. Я даже понять не могла, как я могла продержаться эти два года с таким монстром в человеческом обличье.

— Мила? — толкнулся он в меня бедрами.

— Что ты хочешь услышать? — глухо ответила, отстраняясь к стене- Что я буду жить с тобой и дальше, закрывая глаза на твои измены, ждать тебя дома с горячим ужином и веселой улыбкой, так?

— Мила, пойми! — почти с отчаяньем выкрикнул он- Мне не нужен…. вернее, не нужен с тобой, нежный сопливый секс! Мне нравится грубый, животный. Я- мужик, я люблю трахаться жёстко. И много женщин меня понимают — в ответ на мою усмешку, он снова подвинулся, вжимая меня в стену- А с тобой….Да, я пробовал. Но после этого такое мерзкое ощущение. Я не знаю, что это. Я никогда никого не любил, но я… — он коснулся моих губ своими, размазывая слова- Я привык к тебе. Возвращайся, Мил.