Севера. Часть 2

В голосе девушки появилась если и не угроза, то явное напряжение. «Ничего в жизни не меняется. Все женщины – жуткие собственницы», - подумал Андрей и поспешил объясниться:

- Да понимаешь, сегодня с Баязетом говорил. И показалось мне, что она параллельно разговор слушала. Я сперва засомневался, потом забыл, а сейчас вот всплыло. Я и решил окольными путями узнать, расспросить – что это за человек, чем дышит, с кем гуляет, ну и все такое. Да и последить бы неплохо. Сама понимаешь, такой интерес, если он существует, нужно пресекать на корню.

- А-а-а! - успокоилась Света, - да она особо ни с кем и не дружит, парни на нее не засматриваются. Да мы с ней и не общаемся вне работы.

Она лукаво улыбнулась и добавила:

- Особенно в последнее время.

- Вот что, Светик, ты завтра расспроси всех, кто что-нибудь где-нибудь про эту девочку знает. Может, кто с этой Любой в приятельских отношениях, может сплетницы местные что наболтают. И постарайся за ней ненавязчиво приглядеть.

- Все так серьезно?

- А как же! Сама ведь понимаешь: радиосвязь - это безопасность анклава. Даже если она ничего никуда налево не сливает, повышенная любопытность к гостайне – это подозрительно.

- Ну хорошо, я посмотрю. Только я завтра с утра заступаю на вахту.

- А в ночь кто?

- Варенька, подружка моя. Хорошая девчонка.

- Понятно. Эта Варя не болтушка?

- Да нет, за ней ничего такого я не замечала.

- Тогда – не в службу, а в дружбу – предупреди ее, чтобы никого ночью в дежурку не пускала. Скажи, мол, будут проверять и если что – турнут с теплого места.

- Да она и так не должна. По инструкции.

- Вот именно, что не должна. Но ночью, когда все спят и проверить некому, инструкции могут и нарушить. Что-то неспокойно мне. Можешь считать, что это паранойя. Или, к примеру, старческий маразм.

- Ну хорошо, я сейчас сбегаю.

Глава 22

За ночь Бородулин несколько раз вставал, тихонько спускался по лестнице вниз, на первый этаж, поднимался обратно. Проходя мимо дверей дежурки, задерживался. За дверью было тихо, спокойно. Он ругал себя за идиотское поведение, за чрезмерную подозрительность, возвращался в постель, обнимал теплую, сонную девушку и засыпал. Но через час-другой снова просыпался и отправлялся гулять вниз-вверх.

За ночь он так никого и не встретил, зато поднялся утром хмурый, невыспавшийся и с больной головой. И всю дорогу до поворота к туркам вполглаза дремал, прислонившись к стенке фургона. Под конец провалился в глухое забвенье, но едва он отключился, как сразу машина остановилась у поворота.

Михайленко уже ждал. Он стоял у водительской двери автомобильчика, рядом, с автоматами на груди, топтались два бойца охраны. Бородулин подошел, поздоровался. Заместитель сел за руль, он сам – справа, охрана втиснулась назад. Тронулись.

- Вот надо же, - болтал Михайленко, - умудрились в такую машинешку полный привод запихать. И ведь едет, и даже неплохо.

Бородулин пытался поддерживать этот беззаботный треп, но получалось плохо. Глухая тревога никак не уходила. На нее накладывался недосып, начинавшаяся головная боль – в общем, чувствовал он себя прескверно. Но пытался, да:

- Так ты тут уже вон какие колеи накатал! Турки тебе спасибо скажут, им теперь дорогу чистить не надо.

- А они и не собираются. У них всего транспорта осталось – какая-то трахома полуспортивная. Она и по грунтовке с трудом пройдет, а по колее ей лучше даже не пытаться. А единственный полноприводный грузовик мы у них отобрали, когда они пытались на Баязет напасть. Да если бы и был бы он у них, им бы не помогло, бензина у них все равно нет, все извели. Оставили немного к лету, для лодок.

- Ладно. А кроме машин что у них есть?

- Неизвестно. Сами они не говорят, а сейчас даже если что и лежало открыто, так снегом засыпано напрочь. Думаю, разнокалиберных лодок у них с полдюжины. Во всяком случае, не больше десятка. Веломото – неизвестно. Даже если и есть, по сараям стоят. Собственно, прямые вопросы я не задавал, чтобы не нарваться на прямой отказ. Тем более, это нам и неважно. Вот, приехали.

«Москвич» зарулил на небольшую расчищенную, окаймленную высокими валами сугробов площадку перед большим зданием красного кирпича явно индустриального вида – с кирпичной же трубой, с рядом запыленных, занесенных снегом окон почти под крышей. Бойцы остались караулить машину и обеспечивать связь, а Бородулин и Михайленко прошли следом за встречавшим их немолодым грузным турком важного вида. Турок старательно надувал щеки, изображал озабоченность и занятость, и этой показухой неимоверно раздражал и без того раздраженного Андрея.

Идти было недалеко. Высокие ворота, рассчитанные для проезда тяжелых грузовиков, были почти полностью занесены снегом, и чтобы пройти внутрь пришлось спускаться, словно в колодец, по узким и корявым снежным ступеням к небольшой калитке, устроенной в одной из створок.

Внутри было холодно. Видимо, здесь никто не пытался обжиться – общая атмосфера интерьера не способствовала уюту, да и отапливать помещение такого объема было бы накладно. Большой просторный зал был заполнен солидного размера агрегатами, обнесенными ограждением. Над турбинами и генераторами виднелись легкие переходные мостки, смотровые площадки. У дальней стены – щиты с кнопками, рубильниками, приборами. Что-то уже было разбито, откручено, раскурочено, что-то еще оставалось целым, но надолго ли? Бородулин невольно поморщился. Сопровождающий правильно истолковал гримасу.

- Мальчишки, - произнес он по-английски извиняющимся тоном. – Не понимают ценности этих вещей.

- А вы можете гарантировать, что они не открутили ничего от генераторов или не напихали камней в турбины?

- Они говорят, что нет, - пожал плечами толстяк и, словно спохватившись, представился:

- Серхат Кылыч, доверенный представитель Бекир-паши.

- Андрей Бородулин, - в тон ему ответил Андрей, пожимая протянутую руку. – Глава русского анклава. А кто такой Бекир-паша?

- Уважаемый Бекир – это новый глава нашего поселения.

Казалось, турок до крайности удивлен и возмущен тем, что кто-то не знает этого Бекира. Бородулину на все эти реверансы было начхать.

- А-а-а, - протянул он без особого выражения и продолжил осмотр.

Турбины и генераторы выглядели новенькими, словно вчера установленными. Это если не считать довольно толстого слоя пыли на яркой, необлупленной еще краске. Аппаратная в ближайшем рассмотрении выглядела не так уж страшно. Оборванных проводов не было, а разбитые приборы было несложно заменить. Главное – коммутация не была нарушена, не придется выяснять, куда шел, к примеру, вон тот зеленый провод.

Под занавес толстый Кылыч провел их к боковой стене машинного зала, к здоровенному теплообменнику, из которого торчало два немалого диаметра патрубка.

- Вот, смотрите, здесь должны быть трубы, подающие из-под земли горячую воду. Вот тут, у стены, лежат какие-то, они подходят по диаметру, но мы не знаем, куда их надо протянуть.

Бородулин подошел к стене, пнул носком унта небольшой сугроб.

- А вот здесь – подходящего размера отверстия. Это значит, что трубы должны выходить наружу. Есть, я вижу, и оголовок скважины с запорной арматурой. То есть, если будет скважина, можно смонтировать трубы и запустить генераторы. Какова суммарная мощность этой станции?

- Если верить надписям на генераторах, то около двадцати мегаватт, - подсказал Михайленко.

- Неплохо.

Андрей развернулся к турку.

- В таком случае, господин Кылыч, у меня есть предложение: мы имеем в распоряжении все необходимое оборудование для геологоразведки и буровой станок. У нас есть возможность достать необходимую электроарматуру взамен испорченной вашими людьми. Итак: мы своими силами восстанавливаем станцию, бурим скважину, подводим теплоноситель к теплообменнику и запускаем генерацию. В обмен мы хотим получать безвозмездно не менее половины вырабатываемой электроэнергии. Если нам потребуется больше электричества, цену киловатт-часа мы дополнительно согласуем.