Осторожно: сутаны!

Я бежал по дорожке искусственного сада, и меня догнал какой-то тяжелый предмет, брошенный Марком… Меня больно ударила в плечо тяжелая коробка, кажется, это был автомобильный аккумулятор… Марк схватил его с витрины… Он почти догнал Меня, но я успел увернуться, раз и другой, потом я перепрыгнул через садовую скамейку и споткнулся о грабли, лежавшие на земле. Я их поднял, метнул, словно копье, рукояткой вперед и попал Марку в живот, но это не остановило его. Он только разъярился еще сильней.

Мы оба были без оружия, но владели различными приемами борьбы и снова сошлись в поединке.

Я схватил его за руки. Он нанес сильный удар головой снизу и разбил мне нос. Потом сделал подсечку - я упал, и он занес надо мной ногу, намереваясь ударить в печень. Увернувшись от удара, я схватил его за голень и резко дернул, а затем, не выпуская его ноги, применил болевой прием. Я уже был на ногах, а он со стоном упал на живот, повернувшись ко мне затылком… Я ударил его ребром ладони, но удар получился не очень сильный - не было во мне настоящей злости.

Он откатился в сторону, вскочил и стал наступать на меня - сейчас последует удар ногой или кулаком. Грабли были далековато, я повернул голову в другую сторону и увидел воткнутую острым концом в ствол пальмы короткую кривую косу. Я схватил ее и стал размахивать перед собой, не давая Марку приблизиться. Я наступал на него, а он пятился. Я срезал золотой погон у него с плеча и, похоже, повредил ему сухожилие - рука бессильно повисла вдоль тела. Дальше отступать было некуда - у него за спиной был бассейн. Он прыгнул в воду, я кинулся за ним.

Бассейн был не очень глубокий - ему и мне по грудь. Дно скользкое, быстро передвигаться мешали еще и лилии, которых росло тут множество. Вода была мутной и теплой - она расслабляла. Он медленно уходил от меня к другому берегу, и мне сейчас совсем не хотелось его убивать. Но перед тем как выйти из воды, он, обернувшись, посмотрел на меня - это был взгляд фанатика, смертельно ненавидевшего меня. Я швырнул косу, не очень-то рассчитывая попасть, но она воткнулась ему между лопаток. Он медленно осел, голова исчезла в воде, а там, где он только что стоял, всплыл большой розовый лотос.

Словно в бреду, я вышел на берег - с меня ручьями стекала вода, но я не обращал на это внимания. Я сумел настроить «небесные врата» - к счастью, я хорошо запомнил номер моей системы - АА688. Сделал себе инъекцию и прислушиваясь к тому, что происходило внутри меня, и готовясь к переходу, слышал шум, свистки, крики и топот полицейских, но меня это больше не касалось - я уплывал.

Провал в сознании. Непроницаемая тьма. Смерть. Радужный свет. Жизнь.

Я обнаружил себя на грязном полу ночного клуба - приличные люди обходят подобные заведения стороной. Меня обступили завсегдатаи - мелкие жулики и вульгарно одетые и ярко размалеванные девицы, полуголые танцоры и танцорши. Запах пота, дешевого мыла ,и разврата. Слышу, совещаются, как со мной поступить. Решили, вероятно, что умер. Я шевельнулся, и девицы завизжали. Открыл глаза - голоса умолкли на короткое время, а потом все снова разом загалдели. От тошнотворных запахов и гвалта у меня заломило в висках. Они быстро пришли к единому мнению - и вышвырнули меня из зала. Распластавшись на тротуаре, прижимаясь к нему ослабевшим телом, я почувствовал токи, идущие от земли, - это была родная земля. Я вернулся домой.

Я до мелочей помнил все, что со мной произошло, но все это никак не увязывалось с той жизнью, в которую я опять окунулся. Вероятно, я не смогу больше побывать в параллельном мире, да и не было в том особенной нужды. Тот мир, который я посетил благодаря Растелу, затерялся где-то в многомерной вселенной, и, вспоминая свое путешествие, я удивлялся себе самому. Как я мог посягать на порядок, установленный не мной? Гнусная вещь - рабство, без сомнения. Но разве на моей планете мало несвободы, не говоря уж о-других проблемах. Чего ради я полез в чужие дела?

Я застал дома только Кандиду. Ройял и Туртон не вернулись еще с работы. Я рассказал Кандиде обо всем, что со мной случилось. Она слушала не перебивая. Наступил вечер. Мы не стали зажигать свет - сумерничали. Ее лицо белело на фоне черного окна. За то время, что я ее не видел, она еще больше побледнела и осунулась.

Купание в ледяной воде канала в Нордостбурге-на-Лангедийке не пошло ей на пользу. Она переболела воспалением легких и только недавно пошла на поправку. Сама она, правда, придерживалась другой точки зрения. В моральном плане купание и болезнь сделали ее чище, ее нравственное здоровье еще больше укрепилось, а душа закалилась. Она еще на одну ступеньку поднялась и приблизилась к Богу.

- Я чувствую себя уже достаточно хорошо, Шеридан, - сказала она. - И у меня хватит сил, чтобы побывать в храме и послушать мессу. Мне кажется, тебе нужно пойти со мной. Тебе нужно помолиться об отпущении грехов. Ты побывал в мире, погрязшем в грехе, и сам не был чист в делах и помыслах своих.

Да, я знал, что на мне лежит тяжкий грех - убийство Марка, и я искренне раскаивался в нем.

Мы вышли на улицу. Нас обтекали потоки людей. И много было таких, кто, как и мы, направлялся на вечернюю службу. Мы остановились у подножия холма: Кандиде нужно было перевести дух и набраться сил - ей нелегко будет подняться по крутому склону. Стояли молча, думая каждый о своем, и разглядывали величественную темную громаду эдинбургского собора. Я посмотрел вопросительно на Кандиду, она кивнула головой… Мы двинулись к собору. Я поглядывал через левое плечо на свою невестку, и у меня от жалости сердце разрывалось… Какая огромная духовная сила сокрыта была в маленьком хрупком теле… Все-таки ей нужно было посидеть дома еще пару недель. Будь дома Ройял, он ни за что не разрешил бы ей пойти в собор.

Я услышал за спиной торопливые шаги - кто-то догонял нас. Я обернулся и увидел знакомое лицо. Когда я видел его в последний раз, оно было искажено страхом, но сейчас на меня смотрела в упор бесстрастная маска.

- Капитан Апостол Растел? - холодно спросил я.

- Я больше не капитан, - сказал он. - Я дезертир. Я драпанул и теперь в бегах и в розыске, впрочем, как и вы.

Кандида разглядывала его с нескрываемым презрением.

- Как я понимаю, твой друг, Шерри. Он прибыл с той самой нечестивой планеты, о которой ты мне рассказывал? Ты не хочешь представить нас друг другу?

О Кандида… С ней всегда так… Правила поведения, нормы морали… Я представил их друг другу, и когда с этим было покончено, я спросил у Растела:

- Что вы имели в виду, говоря о том, что я в розыске? Кто станет разыскивать меня здесь? Я у себя дома. Думаю, что здесь я в полной безопасности.

- Вы в розыске, - упрямо повторил он. - Ни вы, ни я не можем чувствовать себя в безопасности. Мы можем где-нибудь обсудить наши проблемы с глазу на глаз?

- Только не сейчас, - сказала Кандида. - Мы идем на службу. Если хотите, вы можете присоединиться к нам. Судя по тому, что я слышала о вашем образе жизни, вам нужно позаботиться о вашей душе. Поговорить с Шериданом вы сможете и после.

- Ну что ж, - задумчиво проговорил Растел, - надеюсь, что в соборе я буду не в меньшей безопасности, чем в каком-то другом месте.

Когда закончилась служба, Кандида заявила, что собор - это самое лучшее место для любых переговоров, незачем терять время и тащиться еще куда-то… Я понял, что она не хочет вести Растела домой и знакомить его с Ройялом. Растел согласился с ней, хотя, мне кажется, не Кандида убедила его. Растела подавил своей мощью собор… он был не слишком ярко освещен снаружи и внутри, но и такой свет сумел вырвать его из объятий тьмы. Возможно, Растел боялся также, что его могут заподозрить в близком родстве с тьмой, в которую погрузились холмы и город, Мы прошли в пустынный боковой придел храма и остановились у могилы Мюррея.

- Восстание набирает силу, - сказал Растел, - но бесполезно искать зачинщиков мятежа среди тех, кого вы называете рабами. Мятеж в Эдинбурге подняли наши гости из других миров. Но первым были вы, мистер Мичер.