Страница 9 из 43
- Отлично! – обрадовалась я, хотя затея мне не нравилась. Я как бы с кредитами дел иметь не любила. Поэтому и сидела, как на иголках.
Оставив росчерк подписи, я вручила бумагу обратно.
- Одну минутку! – заметил учтивый бес, пока я мысленно закрывала двери в эту милую организацию. Он исчез, а я посмотрела по сторонам. За соседним столом сидела хмурая бабка с бельмом. Мы с ней стояли вместе в очереди.
- Посадить ячмень и посадить ячмень – это две разные вещи! – доказывали ей, тыча то какими-то колосками, то картинкой с заплывшим глазом.
- Колупай ты, мухоблудный! – ругалась бабка на беса, который стоически сносил все престарелые нападки. – А ну давай бесов!
- У вас все одобрено! – тут же вернулся ко мне бес. – Извините за БЕСпокойство! Вы как? Со своей тарой?
- Эм… Нет, - заметила я, настороженно осматриваясь.
- Вот наш фирменный пакет, - заметил бес, вручая старый пыльный мешок пахнущий сыростью и плесенью. Он шевелился, словно в него поймали несколько котиков.
- Спасибо, - двумя пальцами взяла я, видя, куда мне указывает рука. Я направилась с мешком к табличке «Выход». Открыв дверь, я кубарем покатилась вниз по невидимым ступенькам, а потом растянулась на пыльной дороге. Аккурат позади лебедя.
- Все целы? - спросила я, развязывая мешок. Оттуда на меня смотрели маленькие глазки. – Ладно, пошли!
Я сделала шаг, как вдруг исчезло: и лебедь, и остатки очереди, и ругающаяся бабка с бельмом и ячменем.
Перекресток был пуст! Только ветер завывал в лесу. Я пожала плечами, направляясь в сторону мельницы. Хорошо хоть ее видно было издалека.
Позади меня послышался звон колокольчика, на который я обернулась. Прямо из ниоткуда появилась тройка лошадей с изогнутыми как у лебедей шеями. Что-то мне теперь повсюду лебеди мерещатся!
- Ну что, красавица! – послышался приятный мужской голос. Статный мужик с лихими черными разбойничьими кудрями и не менее лихой золотой сережкой в ухе стоял на облучке. – Поехали кататься?! С ветерком! Пряником угощу! И петушком сахарным!
- Мужчина! Засуньте ваш петушок обратно в штаны! - выдохнула я голосом очень уставшей женщины.
- Ну что ты так, красавица! Я тебя в меха одену! –рассмеялся мужик, сверкнув крепкими белыми зубами.
- Мех я и сама себе отращу на зиму! – огрызнулась я, чувствуя, как ерзают за спиной черти. – Спасибо за предложение!
Тройка тут же тронулась и исчезла под землей. Вот так номер!
Никому нельзя доверять!
Кое-как я доползла до избушки, видя, как жалко она смотрится со стороны. Тихие поскрипывания лопастей мельницы все еще наводили ужас на мои неприученные к ужасам нервные клетки.
Только подойдя к двери, я услышала страшный голос домового.
- Не дам ребенка! – орал домовой. – Пошел вон! Куда руки тянешь! Знаю я, что ты с ним делать собрался! Ты ей можешь зубы заговаривать! Мне не надо!
Сердце испуганно подпрыгнуло. Я бросила мешок и влетела в избу, видя хнычущую малышку на руках домового. И упыря, который тянет к ней руки.
- Это что такое происходит?! – дернулась я, хватая скамейку и устремляясь к упырю.
- Как че? – хмыкнул упырь. – Не дает дите! Говорит, разбалую, как тебя! Вырастет такой же захухрей и волочайкой, как мать ее!
Скамейка, тут же угрожающе замахнулась на домового. Не знаю, что такое захухря и волочайка, но обидчивая железа уже работает на полную катушку.
- Настасьюшка! – оживились упырь, когда я опустила скамейку и отобрала дочку.
- Дурак я! – послышался отчаянный голос упыря. А он прошелся по скрипучему полу. – Куда ж я тебя послал! Там же теперь новый порядок! Я ж совсем забыл! Там нужен тот, кто силу тебе давал! Поручитель! С него в первую очередь спрос будет, а он уже с тебя спросит потом! Но ничего! Есть и хорошая новость! Парочка моих чертей на мельнице остались! Их хватить должно!
- Отлично! А этих куда? Обратно нести? – спросила я очень недовольным голосом, открывая дверь и показывая на сырой старый мешок.
- Ба! – переглянулись упырь с домовым. – И как же тебе дали?! Кого ж ты поставила? Неужели упырей берут? Или домовых!
- Водяного, - спокойно ответила я, как вдруг домовой шмякнулся с печи. А упырь покачнулся. – Я просто других не знаю. Ну Лешего слышала пару раз. Просто я о нем забыла…
- Беда-а-а, - в один голос протянули домовой и упырь. И сели на лавку.
Глава восемнадцатая
Я уперла руки в боки.
- А что это вы на меня как на покойника смотрите? – поинтересовалась я со всем недружелюбием!
- Быстро неси бесов обратно! – опомнился упырь. – Надо ж было! Водяного вписала! Ты бы еще своего Алексашку вписала! Не к ночи помянут будет!
Ой, я что-то не додумалась! А надо было бы!
- А в чем дело? – удивленно спросила я, краем глаза видя, как черти из мешка выбираются. – Я их только принесла! Зачем их уносить!
- Обратно неси! – потребовали домовой и упырь так, словно завтра с меня три шкуры сдерут. – С водяным дел лучше не иметь вовсе! Никаких! Отменяй все! Своими силами управимся!
- А раньше никак нельзя было своими силами? Обязательно нужно было в лебедя лезть! – возмутилась я.
И кто тут меня мучить собирается?
Стоило мне только подойти к мешку, как три оттуда выбрались трое чертят. Размером они были с упитанную кошку. Мелкие какие-то… Вид у них был какой-то жалкий и жалобный.
- Вас как зовут? – спросила я, рассматривая работников. Выглядели они колоритно. Черные, пушистые, с пятачками и рожками. Один стоял и мял коровий хвост, вытаскивая из него репейник.
Вот они, мучители! Я-то думала, а тут… Тьфу ты!
- Баламошка, Михрютка и Лябзя! – пискнули бисы, пока я пыталась понять, как бы их обратно отнести. Баламошка был самым крупным. Михрютка самым лохматым. А бес с нежным именем Лябзя – самым мелким. А стоит ли их нести обратно?
- Они же тебя замучают! – закричал упырь, словно пытаясь меня от чего-то уберечь. – Неси обратно! Неси! Пока не поздно!
И он замахал руками в сторону двери.
- Завтра отнесу! Уже светает! Небось, на перекрестке уже никого и нет! – обрадовалась я возможности вздремнуть. Я чувствовала, как по мне камазом проехалась усталость. Сейчас бы отоспаться немного! Ну и ночка!
- Светает? - перепугался упырь, вскочив с лавки. – Как?
Где-то далеко послышался крик петуха.
- Далече собрался? - спросил домовой, а в избу первые лучи света скользнули.
- Да тут неподалеку! – крикнул упырь, бухтя, что еще зарыться надо как следует.
- Тимоху забери! А то совсем надоел! Трещит без умолку! – потребовал домовой, но упырь уже вышел в утренний полумрак.
Он покинул дом так быстро, что оставил открытой скрипучую дверь. Я закрыла дверь и стала устраиваться спать. Под нужды зевающих отлично подходила печка. Только –только я прикорнула, как вдруг почувствовала, что меня трясут за плечо.
- Тетенька, тетенька! – слышались голоса. – Вы нас принесли, а работки не дали! Дай работку! Дай работку!
- У вас сегодня выходной! – проворчала я, глядя на трех бесят, жмущихся друг к дружке. – Отстаньте!
Стоило мне снова прикрыть глаза, как вдруг меня снова пошатали:
- Тетечка, тетечка! – трясли меня, пытаясь вытрясти из меня набегающий сон. – Ну дай работу!
- Ну… - посмотрела я сонно на трудоголиков. – Ну… Эм… О! Прибраться в избе, чтобы все было чисто и уютно!
Только я это проговорила, как бисов, словно ветром сдуло. Я помяла тряпку под головой, пахнущую сыростью и улеглась спать, проверяя ребенка.
Я почувствовала отрыв от реальности и погрузилась в мутный сон, напоминавший темный омут. И в этом омуте меня обняли сильные руки. Мягкие губы раздвигали мои губы поцелуем. Нет, до чего же впечатлил меня этот красавец, раз всю ночь чу…
- Тетенька! – трясли меня так, что меня валадало из стороны в сторону. Что там случилось? Пожар? Горим? – Тетенька! Мы все сделали! Со всем управились! Дай работу, а?
Глава девятнадцатая
Я дернулась, видя над собой три черные пушистые рожицы.