Страница 29 из 43
Так? А у нас тут что? Мордобой? Это… Это как так?
- Зови своих бесов! – крикнул Алексашка так пафосно и высокопарно, словно зовет в бой целое войско.
Со стороны это могло показаться потешным. Стоит такой лопоухий барчук, чистенький весь и напомаженный, изъясняется через слово на французском и пафосно требует дуэли!
Если бы не одно но…
Из темноты, обступившей Алексашку на меня смотрели светящиеся глаза бесов – прислужников. Они были похожи на обычных крестьян и слуг, прибежавших на зов хозяина. Серебристый свет полной луны заливал будущее поле битвы. А глаза Алексашки засветились в темноте. Вслед за его глазами стали светится глаза его свиты…
Ой! Вот тебе и барин!
- Бесы… - прошептала я, пятясь. За мной прошуршали кусты. Бежать… Тут только бежать! Я одна с таким войском не справлюсь!
- Ой! – послышался голосок за мной. Я обернулась и увидела шесть глазиков, подоспевших бесят. Лохматый Михрютка, маленький Лябзя и увалень Баламошка прятались за моей спиной.
Я понимала одно. Трем мои бесам не устоять перед таким воинством. Вон они такие мелкие! Совсем как дети! И они всего –лишь выиграют время, чтобы я смогла убежать!
- Дока на доку! Нападай! – пафосно выкрикнул Алексашка. – Даю тебе право ударить первой!
Но…
Я посмотрела на малышню, которая жалась ко мне.
… их же ранят!
По ту сторону стояли такие бесы, которые не снились в страшном малярийном бреду даже инквизиторам - первопроходцам. Когти, клювы, свиные рыла, крылья – все это смешалось в одну жуткую массу.
Как по команде, бесы Алексашки сорвались и бросились на нас. Михрютка бросился вперед, следом Баламошка, а Лябзя, помялся на месте и тоже бросился сдерживать натиск.
- Бегите! Я их задержу! Есть у меня еще зуб во рту! – донесся сиплый голос. А из темноты во весь рост встал мельник – упырь, отбрасывая бегущих бесов обратно к хозяину. – Давненько я с Алексашкой поквитаться хотел! Ничего! На случай этот я кой-че приберег!
Когда из кустов ночью вылезает упырь, люди обычно орут от страха. Я же орала от радости.
- Беги! Беги к мельнице! И бесов своих прихвати! Позорище, а не бесы! Тьфу! – сплюнул мельник, стоял между мной и Алексашкой. Он опирался на старую палку – посох. – Я тебе за дочь свою поруганную, за глаза мои выплаканные… Давно тебя проучить нужно было! Давно! А проучу сегодня!
- Убирайся, еретник! – выкрикнул Алексашка, но все это было уже позади. – К тому же это не твоя дочь! Это - не наша Настенька!
О-оу! Впрочем, разбираться будем потом. А сейчас бежим!
Я мчалась наперегонки с дрожащим сердцем, не разбирая дороги. Да что там мчалась? Летела! Передо мной бежали мои маленькие бесы… И мне казалось, что за мной несется бешенная погоня!
Глава шестьдесят
Ветки стегали по лицу, сердце заходилось в бешенной гонке. Я перепрыгнула старую колоду, как вдруг увидела мостик через реку. Еще немного! Еще поднажать! Мы почти выбежали на мост, как вдруг меня схватили за волосы.
- И-и- и! – воинственно завизжал Михрютка и бросился меня отбивать. Насилу отбил. Мост подо мной покачнулся и заскрипел. На помощь Михрютке бросился Лябзя, которого тут же смело ударом об дерево. Бесы Алексашки бросились на него, а у меня сердце упало вниз!
Его же растерзают!!!
- Лябзя! – крикнула я, понимая, что малыш пострадал ни за что!
- Держи! – сунула я в руки Баламошке хнычущую дочку и толкнула его на мост, а сама бросилась спасать Лябзю и Михрютку, который тщетно пытался отбить его. Его самого мотало так, что мне было страшно.
Я вцепилась светящимися руками в клюв какого-то беса, похожего на волосатого аиста – переростка, отбросила его от Михрютки и помогла Михрютке дойти до моста. Он хромал и стонал, прижимая руку к себе.
- Лябзя! – рванула я, раскидывая бесов. Лябзе досталось так, что на него было страшно смотреть. Я схватила его на руки, словно ребенка и стала отступать.
- Ну! Кто еще хочет связаться с ведьмой? А?! – шипела в запале я, отступая к мосту, на котором Баламошка держал на руках Миленку и тащил Михрютку.
Мост под нами заходил ходуном, словно его трясли и качали. Я выхватила Миленку и прижала ее к груди.
- Отдавай ребенка, ведьма, - произнес внезапно появившийся среди бесов Алексашка. Ну и прыткий же он!
- Нет! – прошипела я.
- А не то худо будет, - предупредил Алексашка, а мост окутали темные вихри. По другую сторону моста собралась целая куча бесов! И когда это они успели? - Некуда тебе идти! Так что ребенка сюда отдай!
- Прыгаем! – скомандовала я, держа в руках Миленку и Лябзю. – В воду!
Я набрала воздуха в грудь и…
- Прости пожалуйста, я больше так не буду… - скороговоркой пронеслось у меня в голове мысль, когда я вспомнила лицо водяного.
- Бултых!
Удар об воду был таким сильным, что я чуть не отбила себе попу. Крики бесов сменились звоном и гулом в ушах, когда я отчаянно пыталась выплыть на поверхность, работая ногами изо всех сил.
Но груз в виде беса и дочки тащил меня на дно. Я видела каскад пузырьков, которые поднимались вверх, чувствовала непреодолимое желание сделать вдох и…
Глава шестьдесят первая
- Кхе… - выдохнула я, лежа на чем-то мягком. Мои волосы кто-то бережно разбирал, убирая с моей лица.
- Я когда-нибудь тебя убью, Настя, - произнес голос водяного, а я разлепила глаза, видя, как он склонился надо мной.
- Где Миленка? Где бесы? – дернулась я, кашляя водой при каждом слове. Вместо слов получилось какое-то невразумительное бульканье.
Неподалеку слышал тихий, мелодичный и в то же время зловещий русалочий смех.
Пока я заходилась в приступе кашля, сплевывая озерную воду, а заодно и мокрые волосы, мой взгляд искал дочку и бесов.
- Вот она, - через силу произнес водяной, держа в одной руке Миленку.
Я увидела, как Миленка вцепилась маленькой ручкой в длинные зеленые волосы, похожие на водоросли, и тянет их, тянет… Видимо, она решила, что водяной у нас слишком красивый, поэтому задалась целью помочь маме завоевать его сердце. Ведь кому еще, кроме дочки мельника будет нужен мужик с половиной прически?
Водяного только чуток перекосило на одну сторону. Хитрые детские пальчики, за неимением розетки, решили проверить содержимое красивого носа. В глазах водяного читалось: «Не влезай, убьет!», но он лишь дернул глазиком, когда добрые детские пальчики решили расширить ноздри. Видимо, для того, чтобы на суше ему дышать было легче.
Глазик водяного оказался очень приятным. Но, увы, одноразовым. И теперь подло щурился, спасаясь от дальнейшего изучения. Негодник такой!
- Спасибо, - отдышалась и отплевалась я, видя, как по глади озера снуют вездесущие водомерки, а течение прибивает к берегу золотые чешуйки березы. – Я не знаю, что бы без тебя делала…
- Зато я прекрасно знаю, что делал бы без тебя! Жил бы себе спокойно! – насмешливо заметил водяной. И за это тут же получил пальцем во второй глаз. Лишившийся девственности глаз, тут же сощурился, а маленькие ножки радостно задрыгались от восторга.
Я осторожно приняла Миленку из его рук, негромко благодаря его за сохранность дочки. Да, это была она! Мое сокровище! Мое золото! Моя доченька! Мой драгоценный подарок судьбы, который я выпросила у жизни и теперь никому не отдам.
Теплое чувство, словно из груди рвались невидимые крылья, чтобы обнять кроху, заполонило меня изнутри.
Я целовала ее мокрые волосенки. Надеюсь, она не простудится после такого купания!
- Я понимаю, что уже порядком надоела тебе, - выдохнула я, глядя на красавца, наполовину вынырнувшего из воды. По роскошному мужскому торсу стекали капли воды, сводя с ума неискушенное женское сердце. – Поэтому постараюсь больше не надоедать. Спасибо тебе за все. Больше не буду баламутить воду…
Я добралась до берега, оставив глубокий след в темном иле.
Так, где мои бесы? Надеюсь, с ними все в порядке?