Страница 22 из 43
- А он мне ее подарил! – соврала я, видя, как переглядываются упрямый пушистый комок и упырь.
- Чтобы он? Корову подарил? – сощурился упырь. – А с чего это вдруг он тебе еще и корову подарил, а? За какие-такие заслуги?
- А у нас с ним любовь неземная! – ответила я, таща корову в сторону сарайчика. – А ну пошли вон! Я вообще добрая, но когда меня кто-то бесит, я снимаю бантик! И вот сейчас я вот-вот сниму его!
Молния ударила в мельницу, а на нас обрушился крупный дождь. Крупные холодные капли размыли все перед глазами.
- Ага, любовь! Прямо видно! – заметил ворчливо упырь. – Я сегодня лучше по бабам пойду! А то в деревне давно визгов неслышно было!
- А меня с собой возьмешь? – спросил домовой жалобно-жалобно. – Мы, Настеньке, конечно верим. Но может, того…
- Я тебя в прошлый раз с собой брал! – буркнул упырь. – Еще когда просто колдуном был! И что? Кто бабу ладошкой пушистой гладить начал, когда я ее раздел?
- Так я тебе помогал! – обиделся домовой. Я, пользуясь заминкой, втащила коровку в сарай.
Сегодня я поняла. По гороскопу я не рыбы. По гороскопу я – баржа! И лучше всего умею делать две вещи. Тащить и втащить!
А женщины, я так понимаю, не очень любят, когда в процессе, из ниоткуда появляется мохнатая ладошка и начинает интенсивно гладить.
- Но не по тому месту, которое я для себя приготовил! – донеслось с улицы.
- Готово! – вышла я, но на улице кроме дождя никого не было. Я сбегала в дом, проверила, спит ли дочка. Та спала в люльке, как ни в чем не бывало. Я выдохнула, взяла бадейку взамен потерянного ведра, и направилась в сарай, прихватив сонную Миленку. Не хочу я оставлять ее одну дома.
Теперь, в своем сарае мне точно никто не помешает доить!
- Тьфу-тьфу! – поплевала я на руки. – Сюда рука - туда рука и тянешь, как у мужика! Ой! Брызгается!
Раскат грома громыхнул прямо над худой крышей. А молния осветила все на улице сквозь доски двери.
- Господин! Она сама сказала, что ты разрешил! И платьем мне трясла! Мол, полюбовница твоя! – слышался блеющий голосок. Я обернулась на адский стук в расхлябанную дверь.
- Му-у-у! – радостно возвестила коровка. Она была звонком по гороскопу, раз тут же сообщила о приходе гостей.
- Ненастя! – шипел знакомый голос, полный ярости и нечуждых любой женщине хоть раз разбивавшей мужнину машину, интонаций. – Ты зачем корову взяла?
- Хозяйство поднимать решила! – ответила я, старательно пытаясь ее подоить. От грома проснулась дочка, которая тут же заплакала. – А то у меня хозяйство что-то никак не встает!
- Настя! Ты так отплатила за мою доброту? – слышался шипящий голос водяного сквозь капли дождя.
Глава сорок шестая
Я скосила глаза на дверь, которая издавала такие же скрипучие звуки, как и соседская кровать в панельном доме. Разница между мной и соседкой была только в том, что у соседки в арсенале был мужик, а у меня не было!
Я укачала сонную Миленку и положила ее обратно в люльку.
- Не зли меня, Настя! Верни корову! – слышался голос водяного под грозный стук в дверь.
- У тебя там целое стадо! Не надо жадничать! – закономерно возмутилась я. – Это раз! А второе. А с чего ты взял, что это твоя корова? Я могла ее купить в деревне!
- Му-у-у! – замычала корова, да так жалобно, словно перед тем как ее доить, я привязала ее к потолку и раскачивала туда –сюда, как маятник.
- Настя! – в голосе слышалась ярость. Злится! - Я сейчас войду!
- Погоди! Сейчас планы раздвину! Что сразу Настя?! – возмутилась я, глядя на три столовые ложки молока в бадейке. Ничего! Все с чего-то начинали! – Ты мне что сказал? Делай, что хочешь, только не вздумай топиться!
За дверью водяной притих. Видимо, вспомнил.
- Говорил ведь, говорил! А сейчас что? От собственных слов отказываешься? – наигранно покачала я головой. – Вот, коровушка. К кому ты собралась возвращаться! Звездобол он, как и все мужики! Тьфу на него!
- Му-у-у! – истерично завопила корова, а в сарае вылетела дверь. Молния на мгновенье осветила высокую фигуру, делающую шаг внутрь.
- Что ж ты животное мучаешь?! – произнес водяной, а корова в подтверждение замычала так, словно я на ней десять соток пахала.
Он стоял красивый, словно божество. Насквозь промокшая рубаха обнажала умопомрачительный рельеф торса. Мокрые волосы облепили могучую шею и широкие плечи. Капля воды стекала по его виску, догоняя другую каплю на щеке.
- Где мучаю? Как мучаю? - спросила я. – Сюда, туда рука. И тя-я-янешь, как у мужика.
- Страшная ты женщина, Настя! – посмотрел на мои руки водяной. – Как ты родить умудрилась? Или это был первый и последний ребенок мужика?!
По виду водяного было ясно. Со мной даже нечисть не рискует связываться. В тот момент, когда я потянула сосок, плохо стало и водяному, и пастуху, который все еще терся позади него.
- Ничего, сейчас на коровке потренируюсь, а потом по мужикам пойду! – усмехнулась я, глядя на водяного.
По взгляду на них сейчас послышатся крики: «А-а-а!».
-Ненастенька моя, как бы тебе так сказать. Мужчина будет не в восторге от твоих умений! – наконец произнес водяной, видя мои потуги. Пастух уже понял, что это не он привел неприятности к бедной девочке, а бедного водяного к неприятностям, поэтому слинял под шумок дождя.
- А что? Хочешь сказать, что если я так буду тянуть мужика, то я ничего не добьюсь? – вскинула я бровь и посмотрела на свои ручки. – Что –то мне подсказывает, что если я вот так вот буду доить мужика, он мне все отдаст до последней пуговицы!
- Не могу смотреть! Я что? Должен учить доить дочь мельника? Давай сюда! – произнес водяной. – Смотри и учись! Руку сюда давай!
Я подошла, а меня развернули спиной и прижали к себе.
- Руку! – потребовал водяной.
Я подняла руку вверх, видя, как он берет ее в свою.
- Вот так! Вот! Поняла? - заметил водяной, делая движение моей рукой в воздухе. - Еще раз! Вот! Повтори! Ну, уже лучше!
Было приятно, что я делаю такие успехи!
- А теперь будем учиться доить корову! – послышался голос позади меня. – Мужика мы доить уже научились!
Глава сорок седьмая
Я изумленно вскинула бровь. Меня прижали к себе еще сильней, беря мои руки в свои.
- Мне кажется, - заметила я, после пары – тройки неудачных попыток подоить корову. – Что с мужчиной у меня получается намного успешней, что ли!
- Потому что руки у тебя под уд срамной заточены! – рассмеялся водяной. – Куда твой отец смотрел? Дочь мельника не знает, как доить коров!
- Вообще-то я - не та Настасья, - решила признаться я. Ну сколько можно врать! – Я – не дочь мельника. Точнее, как бы я в теле дочери мельника Настасьи! Понимаю, звучит странно. Меня тоже зовут Настя! Сама обалдела, когда в теле этой Насти очутилась! Я не знаю, как я в него попала… Ты мне веришь?
- Настя, уд с ней, с той коровой. Ты себя береги, да? А то перед смертью водицы захочется, а набрать некому, пойдешь сама и утонешь на мою голову! – заметил водяной, гладя меня по голове. – Насть, ты так не расстраивайся… Мы ее найдем… Сейчас у Хобяки спросим, что ее в последний раз видел.
- Ты о ком? – удивленно спросила я, глядя на красивое лицо. Капельки холодной воды, которые стекали с его волос, попали мне на плечо и скользнули по спине вниз. Брр! – О настоящей дочке мельника?
- Насть, посмотри на меня. Мы найдем твою дочь!
Меня тряхнули за плечи.
- Мою дочь? Так вот же она! Миленка! Не надо ее искать! – заметила я, не понимая, о чем речь. Кто сказал, что она пропала! Вот же она! У меня на руках! Сладенько спит, сопит…
- Дай сюда! – протянул руку водяной, а я недоверчиво посмотрела на него. – Ребенка дай сюда!
- Ты же как бы не любишь детей! И вообще, это как бы мой ребенок… - занервничала я, прижимая к груди пеленки с дочкой. Я положила руку ей на голову и отступила на пару шагов.