Страница 120 из 143
* Зато приемные родители не имеют права доступа к этим сведениям. ** Хотя закон различает отца биологического и отца законного и оговаривает, что'вся ответственность ложится на плечи второго (биологический отец ни при каких обстоятельствах не может привлекаться к какой бы то ни было ответственности), первым следствием закона, несмотря на исследования, проводившиеся во время его разработки, стало резкое сокращение количества желающих стать донорами.
речь идет об оптимальном развитии ребенка. Для усыновления таких детей есть пока некоторые ограничения—это разрешено только супружеским парам.
Ребенок—полноправный гражданин
Также для шведской культуры и этики характерен статус, который шведы придают ребенку. В Швеции ребенок рассматривается как полноправный гражданин и как беззащитный индивид, которого следует защищать почти так же, как и остальные меньшинства: лапландцев, иммигрантов и т.д. Путь к «деприватизированной» семье более всего заметен в статусе ребенка, единственном подобном в мире. Начиная с 1973 года существует омбудсмен по правам ребенка, который выступает «рупором» детей; в его функции входит информировать общество и освещать проблемы, нужды и права детей. Этот уполномоченный не имеет установленного законом права вмешиваться в конкретные дела, зато он может оказывать давление на социальные службы и политических деятелей, предлагать разного рода акции, направленные на улучшение положения детей, повышать ответственность взрослых по отношению к детям, наконец, поддерживать контакт по телефону с ребенком, оказавшимся в трудной ситуации. Таким образом, мы видим, что шведское общество признает за детьми (как раньше за женщинами, иммигрантами и прочими меньшинствами) специфические права, что существуют специальные организации по защите детства, целью которых является создание наиболее гармоничных условий для интеграции ребенка в общество и вместе с тем уважение его индивидуальности.
То же самое касается и ребенка-иммигранта. Так, он имеет право получать образование на родном языке. Начиная с 1979 года государство выдает кредиты на то, чтобы дети пятишести лет, посещающие коммунальные детские дошкольные учреждения, могли говорить на родном языке, и во все большем количестве детских садов детей начинают распределять по однородным лингвистическим группам. Дети-иммигранты имеют, таким образом, все средства поддерживать знание родного языка и сохранять свою культуру и могут развить у себя активный билингвизм. Здесь также стремление к интеграции проявляется в уважении к культурной идентичности, хотя достигнутые результаты неоднозначны12.
Многие дети с трудом интегрируются в ту или иную культуру и плохо говорят на том или ином языке. Несмотря на многочисленные права, которыми пользуются иммигранты (право выбирать и быть избранным на муниципальных и кантональных выборах, право на дисперсное, а не компактное проживание, что облегчает процесс интеграции, бесплатные курсы шведского языка, те же льготы, что и для шведов, и даже закон о запрете дискриминации по этническому признаку при приеме на работу, действующий с 1994 года, и т. п.), шведскому обществу при наличии более 140 лингвистических групп не удается создать тот «плавильный котел», melting-pot, который получился у американцев.
Запрет на шлепки
Автономия ребенка в семье выражается также в законе о запрете телесных наказаний. Действительно, с июля 1979 года шведское законодательство о семье и детстве (Семейный кодекс) пополнилось запретом всех форм телесного наказания, включая шлепки по ягодицам, так же как и «моральных наказаний» или «оскорбительного обращения» (приводятся примеры: нельзя запирать ребенка в чулане, угрожать ему или пугать его, игнорировать его в воспитательных целях, открыто высмеивать). Запреты, надо сказать, не совпадают с положениями Уголовного кодекса (только в случае нанесения вреда). Однако любой ребенок имеет право пожаловаться на побои, и виновный в них не может ссылаться на то, что полагал себя вправе шлепнуть ребенка по попе: ранее это было «частным» тайным делом, символом родительской власти. Теперь дела обстоят иначе.
Политическая сфера в той или иной форме контролирует пространство, прежде бывшее частным. Семья больше не несет исключительную ответственность за ребенка. Его права определяет не семья, а общество в целом, в форме законодательства или социальной защиты. Ребенок выходит из частного пространства, все больше социализируется вне семейного контекста. Отношения между родителями и детьми больше не относятся только к вопросам частной жизни, они управляются «коллективом». За всех детей несет ответственность все общество.
В качестве иллюстрации можно назвать реформу 1980 года, получившую название «воспитание родителей»13. Будущим родителям на протяжении всей беременности и первого года жизни ребенка предлагается посещать факультативы, где будут проводиться беседы и обучение тому, как обращаться с детьми. (Тем, кто посещает занятия в рабочее время, выплачивается компенсация в рамках социального страхования.) Цель «воспитания родителей» — «способствовать улучшению положения детей и семей в обществе»: «Общественные институты не должны брать на себя ответственность за детей, им следует давать родителям средства выполнять свои обязанности»*. Интересно отметить, что и в занятиях по воспитанию родителей, проводящихся, как правило, вне дома, приоритет имеет коллектив. В этом смысле воспитание родителей—форма коллективной деятельности, объединяющая индивидов, в данное время находящихся в схожей ситуации. В ходе занятий индивид все активнее интегрируется в группу: фактически большинство тех, кто начинает заниматься в группе при центре защиты матерей, затем продолжает занятия в группе при центре защиты детей и т.д. Таким образом, новые социальные реформы способствуют тому, чтобы
* Предложение Кайсы Сундстрём-Файгенберг, гинеколога, ответственной за проект воспитания родителей Национального департамента здравоохранения и социальной защиты.
усилить коллективизм шведского общества, отдавая предпочтение всему, что помогает включению индивида или семьи в группу, в общество.
Шведский ребенок, считающийся полноправным гражданином, имеет право, как только его возраст и уровень развития это позволят, самостоятельно действовать в сложившейся ситуации. Особенно это касается проблем, возникающих в результате развода. Ребенок должен иметь возможность участвовать в вопросах установления опекунства, своего основного места жительства, посещений вторым родителем, а также получать юридическую помощь. Его интересы в суде должен представлять назначенный судом уполномоченный. Наконец, в случае развода он может выбирать, с кем из родителей останется жить, вплоть до оспаривания полюбовного соглашения между ними (при этом, однако, право на посещение остается неприкосновенным). Коротко говоря, мнение ребенка заслуживает того, чтобы быть выслушанным и защищенным так же, как и мнение любого другого гражданина.
Конец альковных тайн
Как мы видели, жизнь семьи широко открыта для публики. То же самое и с жизнью супружеской. Так, начиная с 1965 года сексуальные преступления (например, изнасилование) в браке подлежат уголовному преследованию. С1981 года женщине не обязательно подавать жалобу на мужа или сожителя самостоятельно, для возбуждения уголовного дела достаточно заявления третьего лица. Разумеется, гомосексуальность в Швеции не рассматривается как перверсия (между прочим, уголовные санкции были отменены уже в 1944 году). В 1970 году, после мощного всплеска либерализации нравов, гомосексуалы создали Национальную организацию за сексуальное равенство (RFSL*). В 1980 году правительство провело массовый опрос, * Riksförbundet for Sexuellt Likaberättigande.
целью которого было реформирование законодательства по вопросу гомосексуалов, чтобы исключить любую дискриминацию. Предлагалась не только серия законов, гарантирующих полное равенство гетеро- и гомосексуалов, но и активная поддержка субкультуры и организаций последних, узаконивание совместного проживания гомосексуальных пар, предоставляющее им те же льготы, что и брак. В связи с этим интересно отметить, что обновление нравов идет сверху (например, упомянутый выше правительственный опрос*). Парадоксальным образом эти инициативы вызвали живейший протест со стороны лесбиянок: они полагали, что их пытаются вернуть в устаревшие формы семьи и что никакие льготы здесь не нужны. Прозвучали и возражения по поводу того, что закон адресован парам, неважно, гетеро- или гомосексуальным, а не индивидам, независимо от отношений, в которых они состоят. Лишь в 1994 году был принят закон о сожительстве двух лиц одного пола (Partnership), который легализует подобные союзы с некоторыми оговорками (нужно иметь шведское гражданство и жить на территории страны).