Страница 6 из 134
Под жесточайшим натиском революционного государства религия уходит в сферу частной жизни, особенно в городах. К 1794 году после эмиграции, депортации, казней, тюремных заключений, отставок и женитьбы священников остается так мало, что практически некому проводить публичные церковные службы. Люди молятся по домам, в кругу семьи или ближайших надежных друзей. Но после снятия всех ограничений частный мир потребует публичности для религиозных отправлений. Приходские церкви, превращенные в амбары, конюшни, соляные склады, рыбные рынки или клубы, были отреставрированы и вновь освящены. Из укрытий извлекли церковное облачение и священные сосуды и стали проводить службы: если не было священника, то эти обязанности возлагались на школьного учителя или бывшего конторского служащего. Во многих областях, особенно в сельской местности, люди не признавали декад (рабочих десятидневок) и собирались в церквях по воскресеньям, чтобы продемонстрировать свое нежелание работать. Следствием столь явного смешения публичного и частного оказалось появление новой структуры религиозной жизни: женщины становятся опорой Церкви, которую они так яростно защищали, мужчины же редко посещают службы. Новые формы публичной жизни — кабаре и кафе–отныне требуют мужского присутствия.
Семья, граница публичного и частного
Наиболее заметным было вмешательство государства в семейную жизнь граждан. Брак отныне становится светским, и чтобы он считался законным, церемония бракосочетания должна проводиться в присутствии муниципального служащего. При Старом порядке церемония заключалась во взаимном выражении согласия на вступление в брак, священник выступал только в роли свидетеля этого. Декрет от 20 сентября 1792 года возлагал на чиновника не только обязанность оформить акт гражданского состояния, но и объявить пару единой перед лицом закона. Отныне и впредь общественность будет принимать активное участие в формировании семьи. Государство фиксировало препятствия к заключению брака, восстанавливало и регулировало процесс усыновления детей, прописывало права незаконнорожденных детей (жестоко урезанные в дальнейшем Гражданским кодексом), учреждало развод и ограничивало родительскую власть созданием семейных трибуналов (их упразднили в 1796 году, однако государство продолжало ограничивать родительскую власть — в частности, в вопросах лишения наследства). Пытаясь создать новую воспитательную систему в стране, Конвент исходил из принципа, выдвинутого Дантоном, что дети «в первую очередь принадлежат Республике, и только потом — родителям». Бонапарт также настаивал на том, чтобы «закон занимался ребенком с самого его рождения, заботился о его воспитании, регулировал, как и на каких условиях молодой человек может вступать в брак, путешествовать, выбирать профессию».
Семейное законодательство показывает озабоченность революционного правительства: следовало сохранить равновесие между защитой свободы личности, поддержкой единства семьи и укреплением контроля со стороны государства. Во времена Конвента в особенности, но и раньше, приоритет отдавался защите граждан от весьма вероятной семейной тирании и давления со стороны Церкви. В частности, это касалось «писем с печатью»[10]. Они рассматривались как позорное явление, потому что родители часто злоупотребляли ими, чтобы засадить в тюрьму своих непокорных отпрысков. Тем не менее после учреждения семейных трибуналов законодатели стали побуждать семьи улаживать внутренние конфликты; 20 сентября 1792 года был принят закон, разрешающий разводы. Гражданский кодекс будет гораздо меньше заботиться о счастье и автономности граждан, в особенности женщин, и усилит отцовскую власть. Семейные трибуналы дадут властные полномочия либо отцам семейств, либо государственным органам. В общем плане очевидно, что государство часто ограничивало контроль семьи или Церкви за личностью, чтобы распространить свой контроль. Государство гарантировало права индивида, поддерживало крепость семьи и ограничивало родительскую власть.
Право на развод
Рассмотрим напряжение, существовавшее между правами личности, семьей и государственным контролем на примере развода, впервые разрешенного во Франции во время Революции. Право на развод было логическим следствием либеральных идей, которые формулировались в Конституции 1791 года. Статья 7 секуляризировала брак: «Закон рассматривает брак только как гражданский акт». Если брак был заключен по взаимному согласию, он так же может быть и расторгнут при определенном стечении обстоятельств. Подчинение духовенства гражданской Конституции внесло раскол в католическую церковь, и множество пар отказывались обмениваться клятвами перед священником, присягнувшим государству. Секуляризируя брак, государство брало на себя контроль за гражданским состоянием и подменяло собой церковь как последний авторитет в вопросах семейной жизни. В немногочисленных (несмотря на новизну темы) дебатах по поводу разводов в пользу развода выдвигались и такие аргументы, как освобождение несчастливых пар, избавление женщин от деспотизма мужей и свобода совести для протестантов и иудеев, чья религия не запрещала разводов.
Закон 1792 года был весьма либерален. Подать заявление о разводе можно было по одному из семи мотивов: «слабоумие; наказание одного из супругов по приговору суда; грубое или жестокое обращение со стороны супруга; явная безнравственность; раздельное проживание по меньшей мере в течение двух лет; безвестное отсутствие в течение как минимум пяти лет; эмиграция». В этих случаях развод оформлялся немедленно. К тому же пара могла развестись по взаимному согласию через четыре месяца после подачи заявления или «в связи с несходством характеров» после шестимесячной попытки примирения. Вступать в повторный брак можно было не менее чем через год после развода. Расходы на оформление развода были так незначительны, что практически любой мог оплатить их; еще более удивительно — подать на развод могли как мужчины, так и женщины. Это был самый либеральный закон в мире.
В главе VI Гражданского кодекса количество мотивов для развода сократилось до трех: приговор суда, жестокое обращение, супружеская измена. В соответствии с восстановленными Наполеоном правами главы семейства права женщины были во многом урезаны. Супруг мог требовать развода в случае неверности жены, супруга же могла требовать того же только в случае, если муж «приведет сожительницу в семейный дом» (статья 230). К тому же, если женщина была уличена в измене, ей полагалось двухлетнее тюремное заключение, тогда как к мужчине не применялось никакое наказание. Развод по соглашению сторон оставался в силе, но со значительными ограничениями: супругу должно быть не менее двадцати пяти лет; супруге должно быть не менее двадцати одного года и не более сорока пяти лет. Продолжительность брака должна была составлять не менее двух и не более двадцати лет; также требовалось разрешение родителей. В период между 1792 и 1803 годами во Франции развелись около тридцати тысяч пар, в дальнейшем — значительно меньше (разводы были запрещены в 1816 году). В Лионе, например, между 1792 и 1804 годами происходило по восемьдесят семь разводов в год, а между 1805 и 1816 — всего семь. В Руане 43% из 1129 заявленных в период между 1792 и 1816 годами разводов имели место в первые три года — между 1792 и 1795 годами; после 1803 года было лишь по шесть разводов в год.
Пережитый развод
Действительно ли возможность развестись повлияла на частную жизнь новых граждан Республики? В городах — вне всякого сомнения, но в сельской местности — минимально. Например, в Тулузе в период между 1792 и 1803 годами было 347 разводов, а в сельских районах Ревель и Мюре за тот же период — только два. В таких крупных городах, как Лион и Руан, распалось 3–4% браков, заключенных в революционный период, то есть менее чем через десять лет после их заключения. К началу XX века, после восстановления практики разводов в 1884 году, распалось 6,5% браков, что, конечно же, значительно меньше, чем за последнее десятилетие XVIII века, если принять во внимание, что развестись можно было без больших проблем лишь в течение десяти лет, с 1792 по 1803 год. Разводы оформлялись представителями всех слоев городского населения, но больше всего разведенных пар было в среде ремесленников, торговцев и представителей свободных профессий. Женщины охотно пользовались новыми возможностями: в Лионе и Руане две трети заявлений на развод по иным причинам, нежели обоюдное согласие, подавалось женщинами. Разводов по взаимному согласию было не много: всего лишь 20–25% от общего их количества.
10
Подробнее см. в томе 3 «Истории частной жизни» (с. 641–644).