Страница 42 из 74
Рис. 25. Ледники долины Шамони [227].
Эта карта была составлена Жаком Бертеном на основе карты (1:50 000) Нац. геогр. ин-та, отражающей современное положение ледников (1949 г.) и карты (1:80 000) приблизительного положения ледников после максимума 1850 г. Эта последняя карта заимствована из работы Валло «Эволюция картографии Савойи и Монблана» (Париж, 1922 г., репродукция одной из карт Дюфура «Топографическая карта Швейцарии, Мартиньи. 1861», снятой и выполненной на местности между 1854 и 1861 гг.). 1 — современное положение ледников, 2 — сокращение ледников с 1850 г. К северо-востоку от ледника Таккона расположен ледник Боссон.
Уместно сейчас вспомнить старую поговорку: «Сова Минервы вылетает только в сумерках». В истории, как и в философии, размышление по поводу какого-либо явления часто приобретает смысл лишь после того, как это явление проявилось полностью и закончилось, когда определены его границы, то есть когда его можно рассмотреть со всех сторон. Рихтер, Мужен — эти большие ученые и пионеры в истории ледников — работали в то время, когда фаза многовекового наступания ледников едва закончилась. Им еще не хватало данных для того, чтобы оценить долговременное значение эпизодов, которые они описывали. В частности, для Рихтера, писавшего в 1880—1890 гг. ледниковое отступание было явлением столь недавним, что он не мог уловить его векового значения и вписывал его в тридцатипятилетний цикл флуктуаций ледников, заимствованный им у Брюкнера. При развитии научной гляциологии то, что было достигнуто Рихтером, сохранилось до Хойнкса и Ллибутри, но от тридцатипятилетней цикломании, характерной для научной мысли лишь одной эпохи, не осталось камня на камне (238б, стр. 727]. Отступание ледников в период с 1900—1925 и до 1955—1960 гг. было настолько сильным и контрастным с XIX в., что мы оказались лучше подготовленными к тому, чтобы понять историю ледников между 1590 и 1860 гг. если не как единый процесс, то по меньшей мере как явление оригинальной синхронной структуры. Два текста и несколько крупных работ позволят понять эту точку зрения яснее.
Сначала два текста. Они касаются того комплекса ледник—преграда—озеро Рюитор, который в период с 1590 по 1860 г. проявил себя лучше, чем любой из индикаторов ледникового наступания большой длительности. Известно, что с 1864 г. (и до наших дней) этот комплекс в результате отступания ледника и исчезновения озерной запруды перестал (впервые за 270 лет) опустошать расположенные ниже и примыкающие к нему долины. Он просто-напросто перестал существовать.
Итальянские гляциологи, Баретти в 1880 г., Сакко в 1917 г., хорошо поняли и показали с помощью текстов и карт новизну и своеобразие этой ситуации. Однако еще в 1867 г. каноник из Аосты Каррел интуитивно понимал, что на Рюиторе имеет место какое-то новое явление, что произошло изменение многовековой ситуации. Он писал: «Нас уверяют, что озеро Рюитор полностью исчезло[175]. Если так, то это факт исключительный и совершенно новый. История прошлых столетий не упоминает о таком явлении» [22, стр. 50].
Следовательно, в 1867 г. фаза многовекового наступания заканчивается. Однако 271 год назад, в 1596 г., положение вблизи Рюитора было противоположным: начиналась фаза наступания — длительный период большого прилива ледников. Итальянский инженер Сольдати, приглашенный валийскими властями, добросовестно выслушивал жалобы крестьян. «Я обнаружил, — пишет он 10 октября 1596 г., — что озеро (Рюитор) закрыто со всех сторон высокими горами и большой скалой. За исключением, однако, одного места: в нижней части (озера) есть довольно большое отверстие, через которое из указанного озера постоянно вытекала вода, не принося никакого вреда ни этой долине, ни вне ее.[176] И в это время появилась масса замерзшего снега, называемого крестьянами «rosa»[177], такая огромная, что до большой высоты закрыла указанное отверстие» [22, стр. 55]. И далее Сольдати описывает опустошения, которые произвела накопившаяся позади этого барьера вода, когда она прорвалась и через образовавшуюся брешь низверглась вниз.
Сольдати прав: наступание «rosa», или ледника Рюитор, которое будет повторяться в период с 1596 по 1864 г., для валийцев конца XVI столетия — явление новое, они не помнят, чтобы оно происходило раньше (некоторые данные, к которым я еще вернусь, дают основание предполагать, что такого наступания ледника Рюитор не было с XIII, самое позднее с конца XIV столетия).
Итак, вместе с Сольдати (1596 г.) мы входим в малое валийское оледенение, а с Сорелем (1867 г.) мы выходим из него. Между этими двумя датами, этими двумя текстами, располагается период ледниковой агрессии, период самобытный и цельный.
Первым, кто с большой убедительностью рассказал об этом своеобразном и всеобщем явлении, без сомнения, был Кинзл, который в 1932 г. изложил результаты исследования 67 морен альпийских ледников. Он показал, что явления, подобные наступанию ледников в 1600—1610, 1643—1644, 1818—1820, 1850—1855 гг., действительно не имели прецедентов в конце средневековья и не повторялись и в современную эпоху. В этом смысле замечательная работа Кинзла представляет интерес.
Однако внимание в ней все же сосредоточено на критических датах четырех больших максимумов [202][178] и мало значения придается промежуточным периодам XVII, XVIII и первой половине XIX в. В силу этого Кинзл недостаточно выделяет основные моменты ледниковой хронологии большой длительности.
И лишь в 1942 г. этот решающий для нас этап был преодолен немецкими и американскими учеными одновременно, по-видимому, независимо друг от друга.
В Германии Дригальский и Махачек [97] в книге «Gletscherkunde» восстановили досье наступаний ледников в XVII, XVIII и первой половине XIX в. Досье это было меньше насыщено фактами, чем сегодняшнее, и опись, приведенная ими, не была полной. Однако основные выводы этих авторов четки и основательны: они считают, что можно говорить о ледниковом наступании не только в 1600 или 1643—1644 гг. [97, стр. 214—215]. Если сравнивать данные, относящиеся к одному и тому же массиву, а также к разным массивам (Альпы Восточные и Западные, Северные и Южные и т. д.), то можно сказать, что «все XVII столетие» относится скорее всего к периоду непрерывного ледникового наступания [238б, стр. 724—725]. Сравнительно с этими исходными данными, с этим «первичным фактом», непродолжительные колебания, положительные и максимальные (1643 г.) или отрицательные (около 1690 г.), представляются в общем и целом вторичными перипетиями, иногда чисто локальными. Не может быть и речи об отступании большого размаха в XVII столетии — глубоком, вековом, всеальпийском и всемирном и даже сравнимом с современным (1885—1942 гг. — говорят авторы; 1855—1955 гг.— скажем мы). Правильнее было бы даже сказать: «Это не могло подлежать обсуждению», так как немногие отмеченные в это время спады были слишком кратковременными для того, чтобы их можно было сравнивать с современным отступанием.
Рис. 26. Длительная эволюция савойских ледников (график из [227]).
Слева — эволюция ледников: а — Тур, б — Аржантьер, в — Мер-де-Гляс, г — Боссов, д — у истоков Арка, е — Жебрула; справа — общая эволюция всех ледников. На оси координат — положение ледниковых фронтов (горизонтальное расстояние, измеренное от неизменной базы, или от воображаемой лннин, проведенной по местным реперным точкам; каждая из этих баз, или линий, была помещена «позади» соответствующего ледниковою языка (в 1911 г.) и располагалась, кроме того, на переменном расстоянии от точки, занимаемом краем этого языка в данном году.
175
На самом деле после 1864 г. озеро Рюитор не исчезло полностью, значительно уменьшились лишь его протяженность и глубина, и оно перестало быть опасным.
176
«... per la quale perpetuamente uscita 1’acqua di detto Iago, senza portare alcun damno a la detta valle, ne altrove...»
177
Rose, roise, rosa — на местном наречии «ледник».
178
По этому поводу см. критические замечания в [238б, стр. 727].