Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)

Моральный и социальный статус бастардов в деревне представляет для них самих некоторые проблемы, которые не являются абсолютно неразрешимыми. Вообще в качестве родового понятия для них используется оскорбительное слово. Старая бастардка! — кричит Бернар Клерг Аллеманде Гилабер (II, 294), когда та отказывается выполнять его распоряжения (она не желает принуждать дочь к отказу от показаний, компрометирующих Клергов в глазах инквизитора). Один из известных нам бастардов, Пато Клерг, грубиян и насильник. Проистекающие из статуса психологические проблемы, которые его обуревают, тем не менее не мешают (успех довольно показательный) сделаться на какое-то время штатным любовником вдовы шателена, уступившей ранее его насилию. Что касается незаконнорожденных женщин, сдвинутых в разряд прислуги или нищенок, то они занимают, по-видимому, самый низший этаж монтайонского общества, как, например, Брюна Пурсель, бедная девушка, третируемая родным отцом, Прадом Тавернье, довольно богатым человеком, бывшим ткачом и известным «совершенным». То служанка в доме Клергов, то сама по себе, жена, мать, потом вдова, Брюна вечно озабочена одним — где бы выклянчить или занять (I, 382, 385). Другие бастарды, с которыми нас знакомит памьеский регистр, кажется, вступают в брак без особых затруднений — несмотря на свой низкий статус — в местной крестьянской среде: Мангарда[293], внебрачная дочь Бернара Клерга, долго жила в большом отцовском доме, выполняя функции прислуги, приставленной к квашне и стирке. Потом вышла замуж за Раймона Эймерика, проживавшего в соседней деревне Айонский Прад (I, 416). Впрочем, о судьбах монтайонских бастардов, упомянутых в регистрах, нам известно немногое. Что, например, сталось с внебрачными детьми Бернара Бело и его подружки Вюиссаны? Тайна! Вероятно, умерли во младенчестве... Что касается Арно Клерга, можно сказать одно — он женился и ушел зятем в местную крестьянскую семью (в данном случае это Лизье, монтайонские землепашцы[294])... что лишний раз подтверждает особенности либидо семьи Клергов, столь же быстрых на внебрачные связи, сколь основательных в своих матримониальных решениях, подчиненных интересам domus. Мы уже отмечали, что двоюродная сестра Пьера Клерга Фабрисса Рив (жена Понса Рива), была незаконнорожденной. На основании как этого изъяна, так и родства кюре позволил себе лишить девственности дочь Фабриссы Грациду, которая была не кем-то, а его собственной двоюродной племянницей. Он и ее выдал замуж в семью Лизье, хранящую последствия неблаговидных деяний domus Клергов[295].

Относительно широкая и способствующая умножению бастардов монтайонская терпимость все-таки не сводится к промискуитету. Монтайонцы не совокупляются словно крысы в соломе. Обратимся снова к показаниям Арно де Верниоля. Он называет тягчайшими грехами — хуже содомии — инцест, лишение девственности и адюльтер (III, 42). Инцест, в том числе и с сожительницей двоюродного брата, нарушает священные узы родства по причине их удвоения: стало быть, суровое осуждение его нормально, хотя время от времени он случается. Лишение девственности тоже тяжелый проступок, влекущий строгую ответственность, а значит — грех: в деревне, склонной к терпимости, но не склонной допускать безудержный разгул подобного рода, можно обязать лишившего девственности взять на себя ответственность (зачастую девственность в верхней Арьежи подпадает под юрисдикцию матрон, которые могут, учинив досмотр, констатировать факт [III, 56]...). Преступник, совершивший тяжкое преступление против девственницы, должен, таким образом, либо согласиться на более-менее длительное сожительство с «жертвой», либо «подстелить соломки», подыскав ей мужа, либо, наконец, последовательно совершить то и другое. Впрочем, можно и довольно долго совмещать сожительство с «соломкой» при условии, что соблазнитель обладает достаточным влиянием для устрашения и родни бывшей девственницы, и ее мужа[296].

Действительно, в подобном случае супруг Грациды Лизье, как мы видели, проявил снисходительность. Но даже такая снисходительность позволяет нам довольно точно очертить границы монтайонской «сверхтерпимости». Типично ли такое снисходительное поведение? Если судить по пословице, распространенной в верхней Арьежи, то ответ на вопрос будет положительным. Пословица категорична:

Но не стоит полагаться на такого рода изречения. По крайней мере слишком. Пьер Клерг мог откровенно держать за болвана Пьера Лизье, равно как и Пьера Бене[297], поскольку неодолима была его власть как кюре и богача над бедняками мужьями и их податливыми супругами. Для простых смертных подобные вещи были не столь легки. В «адамократическом» обществе, где рука мужа была тяжела, скора на побои, а то и на смертоубийство, жене приходилось быть осмотрительной, она отнюдь не пользовалась той свободой, которой беззастенчиво распоряжались девушки и вдовы. Таким образом, любезная Монтайю терпимость весьма часто заканчивалась уже на пути к алтарю, где новобрачных сочетали законным браком. Все возвращается на круги своя лишь у смертного одра своего законного мужа. С этой точки зрения характерно поведение Беатрисы де Планиссоль в ответ на авансы, расточаемые ее управителем Раймоном Русселем:

— Давай убежим, уйдем к добрым христианам, — осмелев, предлагает Беатрисе Руссель, втайне надеясь воспользоваться совместным исходом, чтобы соблазнить ее.

— Но муж, узнав о побеге, пустится за нами в погоню. Да он же убьет меня, — отвечает Беатриса (I, 219).

Вместо этого прекрасная монтайонка, дерзкая и чувственная в периоды вдовства, на деле обнаруживает трогательную верность по отношению к обоим мужьям, пока они живы. В соблюдении супружеского долга она допускает на все про все два несущественных прегрешения. Невольное в первом браке, когда ее изнасиловал Пато. Второе, тоже мало для нее значимое, было следствием уникального стечения обстоятельств (I, 239).

В общем, судя по той части регистра, которая касается Монтайю, сдержанность замужних женщин выглядит показательной на фоне не вполне добродетельного поведения молодых девушек, вдов и незамужних служанок. Лишь в каталонском изгнании добродетельность замужних женщин размягчается, там матери семейств подолгу разделены превратностями исхода со своими мужьями. А стало быть, могут себе позволить новую, внебрачную связь, не будучи вполне уверены в смерти законных спутников жизни. С глаз долой, из брака вон! Почти то же произносит Белибаст, имея в виду упомянутого Арно Пикье, пропавшего супруга своей сожительницы Раймонды: Живой или мертвый, Арно не посмеет лишний раз нас побеспокоить в этих местах (III, 188).

Но Каталония — это распад семьи как следствие изгнания. В Монтайю же, в той мере, в какой пары живут вместе и остаются относительно стабильными, «замужняя» означает «добродетельная». По крайней мере, до первого вдовства (I, 491). Разумеется, это в первую голову относится к женщинам: Грацида Лизье под покровительством Пьера Клерга — это всего лишь исключение, которое подтверждает правило[298]. Но подобное (женатый = добродетельный), хотя и в меньшей степени, приложимо и к особям мужского пола. В Монтайю, насколько нам известно, все донжуаны — холостяки. Есть среди них и один женатый: сапожник Арно Виталь даже после свадьбы остается неисправимым бабником[299]. В более широком плане Пьер Отье, знаток верхней Арьежи, считает, что брак здесь представляет собой основную арену сексуальных действий. Пока тут чаще всего занимаются любовью, — заявляет он крестьянке по имени Сибилла Пьер[300].

293

I, 416. См. также случай Гийо, бастарда от кюре из Мерана: несмотря на относительную зажиточность родного отца, Гийо — простой козопас у На Ферриолы из Мерана (III, 163).

294

II, 227 Кроме того Арно Клерг был на побегушках у своего дяди-кюре (I, 476).

295

I, 302. См. также гл. IX. О бастардах, довольно частых в среде буржуазии верхней Арьежи, см., например: II, 197, 209 (бастарды семьи Отье— Тессейр). См. также Molinier Ch. L’Inquisition... (генеалогия бастардов, включая многочисленную семью Отье).

296

I, 302; а также гл. IX.

297

I, 329; а также главы IV и IX.

298

Прочие «исключения» локализуются в Тиньяке и других местах, не в Монтайю. Например, Арно Лофр из Тиньяка в собственном доме застает свою жену Эсперту в постели с собственным братом Бернаром Лофром. Арно вовремя прерывает затею брата (II, 131; см. также I, 283). Но опять же, одна ласточка весны не делает: по моим подсчетам, различия поведения в браке и вне брака выражаются в том, что случаи неузаконенных гетеросексуальных связей наблюдаются, по меньшей мере, в десять раз чаще среди девушек, вдов, незамужних служанок, нежели среди замужних женщин.

299

О трубадурских (Серкамон, Бернар Марти, Джауфре Рюдель) проклятиях на головы распутных мужей см.: Nelli R. Op. cit., p. 110. В Каталонии конкубинат также распространен явно более, чем адюльтер (Bo