Страница 3 из 163
Каноническая процедура против того или иного обвиняемого из Монтайю или другого места провоцировалась главным образом одним или нескольким доносами. За этим следовало требование предстать перед трибуналом в Памье. Местный кюре извещал об этом подозреваемого (на дому или с амвона). Если вызванный таким способом сам не являлся в Памье, чтобы предстать перед судом, местный байль (графское или сеньориальное должностное лицо){27} использовал власть светскую. Он отыскивал обвиняемого и сопровождал, если требовалось, до епархиального центра. Предстояние в трибунале епископа начиналось с присяги обвиняемого на Евангелии и продолжалось в форме неравного диалога. Жак Фурнье последовательно ставил ряд вопросов, требуя уточнить тот или иной момент или «деталь». Обвиняемый отвечал и выступал без ограничений. Одно показание может занимать 10 или 20 больших листов нашего Регистра, и тех порой мало. Дело шло своим чередом без оглядки на то, заслуживает ли обвиняемый длительного ареста. В промежутках между допросами он мог быть заключен под стражу в одной из епархиальных тюрем. Но мог на тот же самый промежуток времени, более или менее длительный, пользоваться относительной свободой на условиях простого запрета покидать пределы прихода или епархии. С другой стороны использовались самые разные средства давления, в случае необходимости — ужесточение условий предварительного задержания, если оно применялось: с целью подтолкнуть обвиняемого на путь признаний. Кажется, это выражалось не только в пытках, но в отлучении обвиняемого от церкви, в заточении строгом или особо строгом (тесная камера, ножные кандалы, содержание на черном хлебе и воде).
В одном только случае, связанном с фальсифицированным процессом, который французские агенты вынудят его возбудить против прокаженных, Жак Фурнье будет пытать свои жертвы, добиваясь от них абсурдных, бредовых признаний: отравление источника жабьим порошком и тому подобное{28}. Во всех других случаях, которые дали материал для нашей книги, епископ ограничивается преследованием действительного отступничества (которое, с нашей точки зрения, оказывается зачастую ничтожным). Для подтверждения своих показаний подследственные дополняли их описаниями наиболее значительных сцен повседневной жизни. Если они противоречили друг другу, Жак Фурнье стремился свести концы с концами и требовал уточнений у других обвиняемых. Идеалом расследования, вдохновлявшим нашего прелата, была истина факта (идеал одиозный в данном случае). Для него речь шла об исправлении ошибочных поступков, а затем, с его точки зрения, о спасении души. С этой целью епископ демонстрирует дотошность схоласта, не останавливаясь перед нескончаемыми дискуссиями. Пятнадцать дней своего драгоценного времени он тратит на то, чтобы убедить еврея Баруха, отданного на его суд, в догмате Троицы; восемь дней — чтобы заставить его признать двойственную природу Христа; что же касается второго пришествия, то потребовалось три недели толкований, прописанных Баруху, который об этом не так уж и просил.
По завершении всех процедур подсудимым назначались различные кары (заключение разной степени строгости, ношение желтого креста{29}, паломничество, конфискация имущества). «Только» пятеро из них закончили жизнь на костре: четверо вальденсов{30} из Памье и альбигойский еретик Гийом Фор из Монтайю.[6]
Произведенное таким образом следствие и судопроизводство Жака Фурнье заняло несколько томов. Из них два на сегодняшний день утрачены. Один содержал приговоры; к счастью, они стали нам известны благодаря компиляции Лимборха. Зато сохранился толстый пергаментный регистр ин-фолио. Этот документ прошел три стадии изготовления. Сначала, во время допроса, писарь наскоро составлял протокол или черновик. Этим писарем был не кто иной, как Гийом Барт, епархиальный секретарь, которого в случае отсутствия заменял кто-нибудь из коллег. Затем тот же Барт должен был на основе заметок скорописью составлять минуту{31} на бумаге... «Он предъявлялся обвиняемому, который мог потребовать некоторых изменений»[7]. И наконец переписчики набело копировали текст минуты на пергаменте[8].
Том, которым мы располагаем, был окончательно выполнен в чистовом варианте уже после назначения Жака Фурнье на епископский престол в Мирпуа в 1326 году. Это показывает, до какой степени прелат заботился о сохранении свидетельства своей инквизиторской деятельности в Памье. Регистр последовал за Жаком Фурнье, ставшим Бенедиктом XII, в его авиньонскую резиденцию. Оттуда он перешел в ватиканскую библиотеку, где и пребывает до сих пор среди латинских манускриптов под номером 4030.
Вот уже целое столетие, как ученые, и в частности историки, знакомы с великим документом из Памье. Сред них немец Доллингер, которого сделали известным и его конфликты с римским престолом, и прекрасные работы о средневековой ереси{32}. Кроме того, несколько французских ученых, зачастую южного происхождения: Шарль Молинье, монсиньор Дуэ, Ж. М. Видаль — в начале века; многие другие впоследствии. Самые подробные и полные исследования манускрипта принадлежат Ж. М. Видалю. Полной публикацией манускрипт обязан Ж. Дювернуа (1965). Эта публикация не лишена недостатков, скрупулезно отмеченных о. Донденом. Между тем она имеет полное право на существование, но не освобождает от необходимости обращаться к оригиналу[9].
Случайность дознаний Фурнье и весьма неравномерное распространение ереси обусловило то, что 28 обвиняемых, известных по Регистру, происходили из Монтайю и Прада, в том числе 25 из самой Монтайю. Это обстоятельство обернулось катастрофой для жителей этой местности. И, наоборот, дало все козыри историку. Действительно, после работ Редфилда, Уайли{33} и некоторых других хорошо известно, что точка зрения, приземленная до уровня почвы, крестьянского общества, чудесно сочетается с монографией по аграрной истории. Наше исследование не станет исключением из золотого правила. Случайные документы сделали за нас выбор; предметом исследования является деревня Монтайю на высоте 1300 метров над уровнем моря, у истоков Эрса{34} немного восточнее верхней части долины Арьежи. Вцепившаяся в свое плато, Монтайю в 1290— 1320 годы, которые высвечиваются допросами Жака Фурнье, выступает в нескольких ролях. Община служит убежищем для ветротекучей ереси, которая, будучи сокрушена в понизовье, дает «последний бой» в верхней Арьежи. Местное скотоводство обеспечивает сезонные перегоны скота: в Каталонию, в Од или в направлении пиренейского высокогорья. Наконец, для поклонников культа Девы Марии — а их немало — существует место паломничества.
Ограничимся для начала коренной проблемой ереси: села и городки низовых земель во главе с Памье были в рассматриваемую данной книгой эпоху почти полностью отвоеваны ортодоксией: пропаганда нищенствующих орденов{35}, полицейские меры очистили или почти очистили их от катарского и даже вальденского гноя. Жак Фурнье в епархиальном центре мог с тех пор позволить себе заниматься «наведением глянца»: он изловил квартет гомосексуалистов, под сенью своего собора преследовал даже народные сказки о привидениях. Совсем иной была ситуация в Монтайю, деревне, к которой в данном случае следует присоединить окрестный Айон и смежный нагорный район Сабартес[10]. Удаленная от властей всех мастей наша деревня с 1300 года предоставила благодатную и поначалу не особенно опасную почву для деятельности братьев Отье, миссионеров катарского возрождения. Однако все быстро испортилось. После нескольких опустошительных набегов каркассонских инквизиторов, предпринятых в качестве ответной меры[11], Жак Фурнье, в свою очередь, решительно отреагировал на нетерпимую для него ситуацию, созданную братьями Отье. Это продолжается и после их смерти: с 1319 по 1324 годы Фурнье учащает вызовы в суд и допросы жителей преступной деревни. Он выводит на свет целый ряд проявлений местной иноверческой деятельности, которая активизировалась начиная с 90-х годов XIII века. Маниакально дотошный, он проясняет сверх того верования и отклонения, саму жизнь общины. Вот она Монтайю как таковая в свете дознания Жака Фурнье. Я лишь перегруппировал, реорганизовал материал в духе монографии по аграрной истории.
{27}
Байль (bayle) — окситанская форма французского слова бальи (bailly), то есть назначаемое сеньором (им мог быть непосредственный владетель земли или верховный сюзерен — король, граф) должностное лицо, обладающее административно-полицейскими функциями.
{28}
Представления о том, что эпидемии вызываются отравлением тех или иных источников ядовитыми или магическими снадобьями (впрочем, это не очень различалось), существовавшие в народных верованиях с раннего Средневековья (если не раньше), с XIII в. попадают и в церковные воззрения, а поиски виновных в этих отравлениях принимают характер массового психоза и преследований подозреваемых: колдунов, еретиков, евреев, прокаженных... Положение последних было в Средние века двойственным. Как гласят тексты той эпохи: «...и пусть отлучен ты от церкви и от заступничества святых, но не отлучен от милосердия Божьего» (цит. по: Фуко М. История безумия в классическую эпоху. Спб., 1997. С. 27). Проказа понималась не как болезнь, но именно как знак Божьего гнева, потому в массовых (да и церковных) представлениях акцент ставился на отверженности прокаженных, на их злобной, если не дьявольской, сущности — отсюда и обвинения в отравлениях. Если верить тексту, написанному в XV в., жабий порошок изготовлялся следующим образом: лицо, явившееся к причастию, не проглатывало гостию (хлеб причастия, в католической обрядности — пресный), а приносило ее домой; этой гостией кормили жабу, каковую потом сжигали в горшке; пепел ее и являлся искомым порошком.
{29}
Желтый крест — налагаемое инквизицией наказание из числа позорящих. Еретики носили на груди двойной желтый крест, если наказуемый был катаром из «совершенных», то нашивался еще третий крест на шапку. Ср. прим. * на с. 28.
{30}
Вальденсы — еретическая секта (другое самоназвание — «лионские братья»), основанная ок. 1176 г. лионским купцом Пьером Вальдо (ок. 1140—после 1206), который поступил согласно букве Евангелия — раздал имущество бедным и стал вести жизнь бродячего проповедника, выступая против обмирщения Церкви, против церковных богатств (в частности, против десятины) и за добровольную бедность. Вальдо выступал за реформу Церкви изнутри, но церковные власти стали преследовать вальденсов, и те отошли от Церкви не только в организационном, но и в догматическом отношении, сближаясь с катарами: вальденсы создали собственное духовенство, именовавшееся, как и у альбигойцев, «совершенными», отрицали власть папы, культ распятия и пр. К XIV в. вальденство пришло в упадок, сохранившись лишь в горных районах, в основном в Альпах и, в меньшей степени, в Пиренеях.
6
Здесь я не учитываю Гийома Белибаста, схваченного по доносу. Он будет осужден и подвергнут сожжению вне нашей епархии.
{31}
Минута (лат. minuta — букв, «малая», совр. фр. minute — «черновик», «подлинник») — в судебной практике Средневековья, особенно в церковных судах, нечто вроде стенограммы допроса, писавшейся на том языке, на котором говорил допрашиваемый; официальный же протокол составлялся на латыни.
7
Vidal J М. Le Tribunal...
8
Изготовление итогового текста Регистра Фурнье на латыни (каким его обнаружили в виде латинского манускрипта № 4030 в Библиотеке Ватикана) прошло все вышеописанные этапы: отсюда многочисленные проблемы перевода. Обвиняемые изъяснялись главным образом на окситанском (в некоторых немногочисленных случаях, возможно, и на гасконском). Стало быть, в какой-то момент писари переводили слова подследственных на латынь. Операция эта имела место либо в момент протоколирования (первая стадия) «в синхронном переводе», либо когда редактировалась минута (вторая стадия). Последний, в сущности, приблизительно соответствует конечному тексту (третья стадия), который представлен именно на латыни. Обратный перевод имел место исключительно в устном виде, когда обвиняемых на обиходном языке (окситанском) знакомили с текстом минуты, чтобы они имели возможность внести туда поправки.
{32}
Доллингер, Игнац Иоганн Йозеф (1799—1890) — немецкий историк Церкви.
9
О Жаке Фурнье и его «Регистре» см.: Jacob К., 1910; Döllinger, 1890; Douais, 1900; Molinier V Études..., 1887; Vidal J. M. Le Tribunal...; Vidal J. M., 1909; Vidal /. M. Bullaire..., 1913; Vidal J. M. Note..., 1929; Vidal /. M. Histoire..., 1932. См. также: New Catholic Encyclopedy, 1967; Le Dictio
{33}
Редфилд, Роберт (1897—1958) — американский этнолог и социолог. Уайли, Лоренс Уильям (р. 1909) — американский историк.
{34}
Эре — мелкий приток Арьежи.
{35}
Нищенствующие ордена — монашеские организации, в которых братия, кроме общих для всех монахов обетов бедности (то есть отказа от личной собственности), целомудрия и послушания, принимала обет нищеты — отвержения любого имущества, хотя бы и находящегося в коллективной собственности, кроме рясы и чаши для сбора подаяния; первоначально им запрещалась даже обувь (отсюда прозвище — «босоногие братья»), они не должны были иметь никакого жилья, указанное подаяние принимать только пищей и не прикасаться к деньгам. Первую такую организацию основал в 1209 г. св. Франциск Ассизский (Джованни Бернардоне; 1182—1226); это был орден меньших братьев, обычно называемый по имени основателя орденом францисканцев, или миноритов (от лат. minor — «меньший»). Вторым по времени основания нищенствующим орденом стали доминиканцы (см. прим. 24 к Предисловию). Идеи добровольной бедности были весьма популярны, с XIII в. и другие ордена стали принимать сходные уставы. В современных европейских языках, например, французском, существует терминологическое разделение собственно монахов (фр. moines) и нищенствующих (фр. frères — «братья»). Строгость орденских уставов постепенно снижалась, еще в XIII в. появились монастыри, у орденов возникла своя собственность, но все же нищенствующие (иначе — мендиканты, от лат. mendicare — «нищенствовать, побираться») весьма значительно отличались от монахов прежних орденов: в монастырях старых образцов стремились уйти от мира, мендиканты действовали в миру, проповедуя на площадях, участвуя в общественной жизни. Принимая идеал «апостольской жизни», официальная Церковь постоянно подчеркивала, что воплощение этого идеала является желательным, но не исключительным путем к спасению, как считали катары.
10
Сабартес, иначе говоря, верхняя Арьеж, к югу от Лабаррского прохода.
11
Массовая облава каркассонской инквизиции на жителей Монтайю имела место на Успенье (15 августа) 1308 г.