Страница 67 из 108
Поэтому в заключение я без лишних слов скажу: отнять собственность на землю у частных лиц это значит одновременно ввести как неизбежное последствие тиранию, рабство, несправедливость, мошенничество, варварство; это значит оставить земли невозделанными, обратить их в пустыни, широко открыть дорогу разорению и гибели человеческого рода и даже крушению королевств и государств. Напротив, понятия «мое» и «твое» связаны у каждого с надеждой, что он трудится для постоянного блага, которое принадлежит ему и будет принадлежать его детям; это главное основание всего ценного и прекрасного в мире. Тот, кто окинет взором разные страны и государства и задумается над всем, что вытекает из этой собственности для государей и частных лиц, найдет в ней первоисточник и главную причину той великой разницы, которую мы замечаем между различными государствами и империями мира, и поймет, что именно в этом заключается то, что изменяет и разнообразит лик всей земли!
ПИСЬМО ГОСПОДИНУ ДЕ ЛА МОТ ЛЕ ВАЙЕ
Содержащее описание Дели и Агры, главных городов империи Великого Могола, вместе с разными подробностями о придворной жизни и о характере моголов и населения Индии.
Милостивый государь!
Я знаю, что по возвращении моем во Францию один из первых вопросов, которые Вы мне зададите, будет: могут ли Дели и Агра соперничать с Парижем по красоте, размерам и числу жителей?
Что касается красоты этих городов, то должен наперед сказать, что я иногда удивлялся, с каким пренебрежением отзывались европейцы о городах Индии, утверждая, что им далеко до наших по красоте зданий. Но совсем не требуется, чтобы они были на них похожи. Если бы Париж, Лондон или Амстердам находились там, где находится Дели, то пришлось бы снести большую часть их зданий и перестроить эти города заново, по совершенно иному плану. В наших городах бесспорно много красивого, но все же красоты эти по характеру своему соответствуют их холодному климату. Дели же может похвастаться своими красотами, соответствующими очень жаркому климату. Жара так сильна в Индостане, что никто, даже знатные вельможи и сам государь, не носят чулок и ходят в простых бабушах, или туфлях, а голову защищают небольшим тюрбаном из самой тонкой материи. Вся прочая одежда тоже соответственно легка. В летние месяцы бывает так жарко, что в комнате нельзя приложить руку к стене или прислонить голову к подушке. В течение более шести месяцев подряд приходится спать на открытом воздухе, без покрывал. Простой народ спит на улицах, у дверей своей комнаты, купцы и люди с положением спят иногда у себя во дворе или в саду, где много воздуха, а иногда на террасах, которые с вечера тщательно поливаются водой. Теперь представьте себе только, что сюда перенесли улицы Сен-Жак или Сен-Дени с их тесно прижавшимися друг к другу домами и, сам уже не знаю, сколькими этажами! Разве они были бы здесь обитаемы? Разве можно было бы спать в них ночью, когда отсутствие ветра доводит жару до того, что почти нечем дышать? Представьте себе, что человек вернулся летом из поездки по городу верхом на лошади, полумертвый от жары и пыли и обливаясь потом, и вот ему надо лезть, часто по узкой и темной лестнице, на четвертый или пятый этаж и там задыхаться от жары. У кого хватит на это смелости? Ведь тут хочется только поскорее влить в себя пинту свежей воды или лимонада, переодеться, помыть лицо, руки и ноги и растянуться в каком-нибудь тенистом уголке, где один или двое слуг будут изо всей мочи обмахивать вас большими панха, или веерами.
Но теперь я попытаюсь дать Вам точное описание Дели, для того чтобы Вы сами могли судить, насколько оно имеет право называться красивым городом.
Прошло уже приблизительно сорок лет с тех пор, как Шах-Джахан, отец нынешнего Великого Могола — Аурангзеба, желая обессмертить свое имя, велел воздвигнуть город неподалеку от того места, где расположен древний Дели. Он назвал его по своему имени Шахджаханабад или, для краткости, Джаханабад, т.е. колония Шах-Джахана, и решил устроить здесь столицу, причем в качестве основания для перенесения ее из Агры ссылался на то, что там слишком жарко. Развалины старого Дели, оказавшиеся под рукой, послужили для постройки нового города, и в Индии уже почти не говорят о Дели, а только о Джаханабаде. Но так как город Джаханабад у нас еще неизвестен, то я намерен говорить о нем, называя его старым именем Дели, к которому мы привыкли.
Дели, таким образом, представляет собой совершенно новый город, расположенный в открытой местности на берегу Джамны, реки, которую можно сравнить с Луарой. Город построен только на одном берегу, почти в форме полумесяца, и имеет всего один понтонный мост для перехода через реку в прилегающие окрестности. За исключением стороны, обращенной к реке, город окружен стенами из кирпича. Но укрепления чрезвычайно несовершенны, так как нет ни рвов, ни других средств обороны, если не считать крупных башен в античном стиле, расположенных на расстоянии сотни шагов друг от друга, и земельной насыпи за стенами толщиной в четыре или пять футов. Хотя внутри этих стен находится крепость, однако протяжение их меньше, чем обыкновенно полагается. Я объехал их с легкостью за три часа, и хотя я ехал верхом на лошади, однако не думаю, чтобы делал больше одного лье в час. Правда, если отнести к Дели еще большой и очень длинный пригород, который тянется в сторону Лахора, а также остатки старого города, тоже образующие большой и очень длинный пригород, и еще затем три-четыре пригорода меньшего размера, то это составит по прямой линии больше полутора миль, а сколько в окружности, я не берусь даже определить точно, потому что эти пригороды перемежаются обширными садами и открытыми площадями.
Крепость, в которой находится мехале, или сераль, и другие апартаменты государя, о которых я еще буду говорить в дальнейшем, представляет собой круг или, скорее, полукруг. Она выходит на реку, но между стенами и рекой находится довольно длинная и широкая песчаная полоса. Здесь устраиваются бои слонов и смотры войск, принадлежащих эмирам или раджам, т.е. туземным князьям, причем государь смотрит на это зрелище из окон своих апартаментов. Стены крепости со своими античными и круглыми башнями похожи на стены города, но так как они построены отчасти из кирпича, а отчасти из красного камня, похожего на мрамор, то они имеют более красивый вид. Кроме того, они выше, крепче и толще, так что на них можно было установить несколько небольших полевых пушек, направленных жерлами в сторону города. За исключением стороны, обращенной к реке, крепость обведена глубоким рвом, вымощенным тесаным камнем. Ров заполнен водой, в которой водятся рыбы. Однако эти стены не особенно крепки, и я полагаю, что небольшая батарея быстро сравняет их с землей.
Ко рву примыкает довольно большой сад, во всякое время года заполненный цветами и зелеными кустами; вместе с большими ярко-красными стенами это получается очень красиво.
К саду примыкает большая улица или, скорее, большая площадь, на которую выходят главные ворота крепости, а от них тянутся две главные улицы города. Палатки раджей, которые состоят на службе у государя и по очереди еженедельно несут караул, расположены на этой квадратной площади. Так как эти маленькие князьки ни за что на хотят долго находиться взаперти, то внутри самой крепости караул несут эмиры и мансабдары.
На этой же площади на рассвете объезжают королевских лошадей из большой государственной конюшни, находящейся неподалеку.
Здесь же кобат-хан, или главнокомандующий кавалерией, тщательно осматривает лошадей новых всадников, поступающих на службу; если лошади оказываются тюркской породы, т.е. из Туркестана или Татарии, и достаточно рослы и крепки, им ставят на бедра раскаленным железом государево клеймо и клеймо эмира, под команду которого всадник зачисляется. Это хорошо придумано, для того чтобы всадники не ссужали друг другу лошадей для смотра.