Страница 79 из 82
Я закрыл лицо ладонями, но глаза были сухи. На душе было просто печально и грустно. Мы с Келлером пообещали защищать Галактику, а помогли нам те, кого мы поклялись защищать. Пришедшая в голову мысль подсказала мне, как поступить правильно.
— Что по новостям?
— Только триумф и празднования, — ответила Наташа. — День победы решили сделать Общегалактическим праздником и назвали его «День объединения».
— Лучше и не придумаешь, — согласился я.
— Хорошо, Келлер, я поем, отдохну, и нужно будет обсудить нашу дальнейшую судьбу.
— Эм? — насторожился он.
— Да, — твердо сказал я, — пока я не хочу обсуждать это, но разговор состоится в ближайшее время.
— Хорошо. — Он отключился, но я чувствовал, что он в недоумении, хотя мои мысли для него — открытая книга.
— Поделишься со мной, что ты придумал? — Наташа села со мной рядом, словно боялась, что я исчезну.
— Пока нет, — улыбнулся я, погрозив ей пальцем, — но переживать тебе не стоит, эту неделю я буду весь твой, а потом мы решим вместе, что будем делать дальше.
— Хорошо, — она лукаво улыбнулась, — я сполна воспользуюсь таким разрешением.
Я слегка покраснел от ее взгляда.
— Добрый день, дорогие зрители! — Диктор на головидении был одет очень торжественно. — Сегодня диктатор меклар выступит с речью перед всем Галактическим сообществом, как было заявлено неделей ранее. Как ты считаешь, Таша, что он хочет сказать? Ты ведь знаешь его лучше всех?
Диктор обратился к красивой брюнетке, имя и фамилию которой знала вся Галактика. Конечно, сейчас она была уже не такой сверхпопулярной, как тогда, когда встречалась с высшим представителем расы механоидов, но все же по общегалактическим меркам была очень богата и успешна. Таша Ирда даже опубликовала бестселлер «Мой механоид», разошедшийся миллиардами экземпляров, по которому сейчас снимался фильм‑эпопея.
— Он однозначно оценит нашу помощь в этом сражении, ведь общеизвестно, что меклар убить нельзя, они копируют свои матрицы личностей перед боем и восстанавливаются, когда их оболочка разрушена.
— Жаль, что наши ребята не обладали такой способностью, — диктор смахнул несуществующую слезинку, — она бы им очень пригодилась.
— Конечно, Ингвард, — согласилась девушка. — Муссируются слухи, что в сенате идут переговоры с меклар о тотальном разрешении планетам иметь свои флоты.
— Ого! — изумился первый диктор. — То есть ты думаешь, увидев, что мы тоже можем сражаться, они вернут Галактике право самой себя защищать?
— Этого пока никто точно не знает, — покачала головой Таша, — но слухи очень упорные, а то, что корпорации начали выстраиваться в очередь на их верфи, говорит о многом.
Два диктора подготавливали зрителей еще полчаса до начала выступления диктатора меклар, обсуждая слухи и зачитывая пожелания зрителей к репортерам, которые будут присутствовать рядом с меклар. В отличие от обычных обращений, когда речь диктатора транслировалась по головидению, в этот раз он решил прибыть в сенат лично и уже оттуда обратиться ко всем.
Многие усматривали в этом признание роли Общегалактического флота в освобождении от берсеркеров и с гордостью носили значки, которые стали бешено популярны в последнее время, — два корабля, скованные цепочкой. Один, судя по обводам, был меклар, а второй представлял собой самый распространенный в Галактике корабль астанской сборки. Эти значки появились после победы над берсеркерами и одним взмахом завоевали Галактику.
— О, начинается, — обратился диктор к зрителям, когда на экране появилось здание сената, а затем камера, быстро перемещаясь, показала садящиеся рядом корабли меклар и знакомую всем трехметровую, черно‑белой раскраски фигуру лидера их расы. В окружении охраны он прошел внутрь, и вскоре камера показала его возле главной трибуны сената.
Механоид подошел к трибуне. Его и так не слабый голос был усилен микрофонами и передавался на сотни телекамер.
— Сограждане, — неожиданно начал он свою речь, всколыхнув всех, кто был рядом. Никогда еще меклар так не обращались к Галактике. — Сегодня я обращаюсь к вам, как вы этого и заслуживаете. Мы чтим память ваших героев, погибших за правое дело и освобождение нашего общего дома от безжалостных роботов, которые разрушали мир за миром, устремляясь все дальше в просторы космоса. Так же, как и вы, мы скорбим по всем тем, кто не дожил до этого счастливого дня и погиб, находясь не только на службе, но и дома, от жутких планетарных бомбардировок.
Он сделал паузу, словно решаясь на что‑то, и продолжил:
— Мы долго обсуждали это с вашим сенатом, но вы первые услышите наше решение.
Аудитория и вся Галактика замерли. Особенно озадачены были сенаторы, которые совсем недавно с боем пробивали каждый пункт нового соглашения с меклар.
— Я решил, что вы достойны защищать себя сами, поэтому нового договора между нами не будет. Мы добровольно дадим вам год и наши верфи, чтобы вы восстановили весь свой флот. Заявки от каждой расы будут рассмотрены в ближайшее время, а корабли будут созданы за наш счет в зависимости от размеров систем, которые занимают ваши расы.
Зрители в едином выдохе переваривали новость, обсуждая между собой.
Диктатор поднял руку, прося тишины, которая с трудом была восстановлена.
— Это не все, что я хотел сказать. По истечении года и решении всех взятых на себя обязательств по коммерческим контрактам мы покинем эту Галактику и уйдем в глубокий космос.
Казалось, после первой новости уже ничто не могло удивить, но после таких ошеломляющих сведений никто не остался равнодушен. Галактика замерла, к коммуникаторам прилипли даже те, кому была безразлична политика, ведь сейчас вершилась история.
Диктатор стоял и молчал до тех пор, пока волнения среди сенаторов не улеглись. Только после этого он продолжил:
— Так мы решили и так будет. Меклар ценит храбрость, а ваши солдаты доказали, что готовы умирать за свои дома и свои семьи, в едином кулаке отринув все внутренние распри, а это дорогого стоит.
Он сжал свой бронированный кулак, показывая всем, как нужно держаться.
— Контракты со всеми наемными рабочими будут закрыты в течение года, мы оставляем вам все научные центры и стационарные постройки, равномерно распределив их между мирами. Это все, что я хотел сказать. Если есть вопросы, у меня есть еще десять минут.