Страница 7 из 78
Глава 3
Надо отдать крестьянину должное, он быстро пришел в себя — спрыгнул с повозки, подошел к тушам и принялся деловито их осматривать, что-то приговаривая. Наконец, придя к какому-то выводу, он повернулся к Эдвину:
— Эк вы, магик, не аккуратно-то бедных животин убили. Сильно шкуры попортили, но я возьмусь за половину.
— За какую половину? — растерялся Эдвин.
— Ну дык, за половину всего я их разделать готов и выделать шкуры. Вам не с руки будет таким заниматься, да и… — замялся крестьянин, не находя нужных слов.
— Да и не умею я, ты прав, — продолжил за него Эдвин. — Половина — это много, давай за пятую часть шкур и все мясо.
— Берусь! — воскликнул крестьянин и явно обрадовался результату, затем плюнул себе на ладонь и протянул ее Эдвину. На непонимающий взгляд того, он пояснил. — Так мы дело скрепляем перед богами.
У Эдвина моментально сформировалось собственное мнение по поводу взгляда богов на слюнявые рукопожатия, но он благоразумно его придержал. Пожимать руку не хотелось.
— У магов по-другому, — он попытался выкрутиться. — Наше слово и так нерушимо.
— Оно-то да, наверное, так.
Руку крестьянин убрал, вытер о штанину и взялся тащить волка к повозке.
— Меня Глебом звать, ежели что. Я главный в деревеньке Старино, она к вам ближняя самая. А вас Эдвином, стало быть. Торговец рассказал.
Эдвин потянул за веревку и подтащил к повозке свою ношу. Чем скорее они закончат с погрузкой, тем быстрее он сможет вымыться. Крестьянин ловко закинул обе туши на край телеги, связал их между собой и привязал веревку к борту.
— Тут речушка недалече есть, — продолжил крестьянин, словно собеседник ему и не нужен был. — Я там ливер достану, а остальное уж в деревеньке сделаю. Как готовы шкуры будут, я и в гости приеду, может, еще торг будет. На зиму хорошая вещь может выйти.
— Мне нужен плотник, — вспомнил Эдвин о своем списке дел. — Нужна новая дверь, ставни на окна, кровать, полки в погреб, крышка в погреб, забор простой вокруг башни сделать. И еда нужна.
— Эк вы загнули, — крестьянин задумался надолго. — Тут одного-то плотника мало будет. Повезло вам, что урожай собрали уже. С торговцем поменяемся, и мужики свободны будут. Каждый с деревом худо, да работать умеет. Чем платить-то будете?
— Монетами? — предположил Эдвин и прикинул сколько у него есть.
Ему дали небольшие подъемные в академии, но там было совсем немного. С другой стороны, порядок цен он даже не представлял. Еще личные накопления хранились в банке, только где этот имперский банк, а где он.
— Монеты — это хорошо. За пару десятков золотых все сделаем.
— Дам десяток серебра, — ответил Эдвин. Он настроился торговаться, потому что и серебра у него было чуть меньше десятка.
Глеб погладил свою окладистую бороду:
— Не, каждому мужику по золотой монете хоть надо дать, работа не на один десяток дней.
Замолчали оба.
— Есть восемь серебра, — решил выложить карты на стол Эдвин. — На весь список не хватит, но дверь и ставни с кроватью надо сделать. А как накоплю товара на обмен, пришлешь десяток мужиков и забор сделаем. А лучше пару десятков.
— Еда ваша будет, — выдвинул условие крестьянин.
— Нет еды, — отрезал Эдвин. — Тут бы самому не отощать. Вон, волка засолите, его и будете есть.
— Нельзя волка, господин магик. Мясо дюже вонюче, да и хвори оно приносит. Печенку только, да сколько там печенки этой, — махнул он рукой. — О будущем говорить — дело хорошее…
— Я тебя понял, — перебил его Эдвин. — Пойдем в дом, поговорим, что на восемь серебра и мои шкуры сделать можно.
— Шкуры сдаем торговцу по две серебряных. Ваши порченые, но за три возьмет.
Глеб прошел в башню, осмотрел просторное пустое помещение, заметил спальный мешок, неодобрительно покачал головой и поцокал языком.
— Господин магик, что ж вы так-то мало серебра взяли? Прошлый, помнится мне, с сотней золотых приехал. Давно это было.
— Освальд, маленькая ты скотина!
Эдвин понял, что его подъемные должны были быть существенно выше. Наверняка из-за какой-нибудь «канцелярской ошибки» или «недосмотра бухгалтера» сумма в ведомости изменилась. Кроме как мелкой пакостью своего противника это ничем быть не могло. Через кристалл он отправит сообщение об ошибке, и куратор, конечно, разберется. Только в эти места поедет торговец Генри в следующий раз не знает никто. Так что Эдвин свои подъемные получит, но очень нескоро. А кушать и жить в комфорте хочется уже сейчас.
— За десяток серебра сколотим вам дверь и ставни. Завтра пришлю мужика с досками и инструментами. Выедет с рассветом, у вас аккурат к обеду будет. Все сделает, вот только ночевать у вас будет. И лошадку тоже в башню спрячьте, у нас их мало, не надо волков кормить.
В результате сговорились на восьми серебряных, а шкуры Эдвин решил торговцу не сдавать. Три серебряных ему не помогут, а условная шапка и шуба зимой пригодятся. Процесс торга для Эдвина был непривычен, все-таки в столице везде ценники, и даже попытка торга может быть воспринята как личное оскорбление. Несмотря на новизну и явное отсутствие опыта в торговле, ему это понравилось. Молодой маг поставил себе мысленную отметку расспросить торговца Генри об этом искусстве.
— Ты, кажется, говорил, что мясо привез, — напомнил Эдвин крестьянину.
— А то, — довольно улыбнулся тот. — Гостинцы привез, да и торговец прямо сказал, что охотник вы неважный, и запасы ваши не бездонны. Там не только мясо.
Эдвин махнул рукой в сторону выхода:
— Показывай, мне еще помыться надо, а тебе в обратный путь ехать.
Они вышли из башни вместе с Глебом и направились к телеге. Крестьянин залез внутрь и начал подавать Эдвину свертки и бочонки, параллельно комментируя, что и где:
— Тут у нас капустка квашеная.
Эдвин принял в руки небольшой, но очень тяжелый бочонок и поставил на землю. Далее было маринованное мясо, которое Эдвин пообещал себе приготовить сегодня же, большой мешок картошки и мешки с луком и морковью поменьше. Призрак смерти от голода перестал маячить перед Эдвином, и настроение начало улучшаться. Даже схватка с волками представала перед ним в ином свете. Последним подарком оказалась большая пузатая бутылка самогона.
— Сам делал, чистейший продукт, — похвастался крестьянин. — Торговец даже согласен был выкупить весь запас, а это что-то да значит.