Страница 52 из 78
Глава 18
— Как перерыв? — неверяще уточнил Эдвин. — Я только что зашел!
— Вы только что зашли, а я прямо сейчас ухожу, — улыбнулся чиновник.
— Я тут полдня торчу уже!
— Не надо горячиться, молодой человек, — укоризненно посмотрел на него чиновник. — У меня есть свои нужды, и для них есть перерывы. Конечно, такие молодые и энергичные люди, как вы, готовы работать с утра до вечера без остановки, но я же немолод.
— А можно решить мой вопрос, а потом на перерыв? За мной никого не было в очереди.
— Нельзя, — сокрушенно покачал головой чиновник. — Перерывы строго регламентированы, и никто кроме начальства и дворян на службе империи не может их отменить.
— Ха! — от радости выкрикнул Эдвин. — А я дворянин на службе империи!
— И документ, разумеется, у вас с собой? Тот самый, который подтверждает все ваши слова, — подозрительно прищурился чиновник.
— М-м-м-м, нет, он в башне возле границы. Я там живу.
Чиновник посмотрел на его заросшую голову, на небольшую бороду, которая в силу возраста росла неравномерно и пучками, на одежду, которая больше подошла бы лесному разведчику (если ее помыть и подлатать) и сделал для себя какие-то выводы.
— Вы не похожи на дворянина, — крайне дипломатично заметил он.
— Я учился в столичной академии магии, и ее же приказом отправлен служить в ваши места на четыре года, — попытался успокоиться Эдвин и сформировал перед собой сферу воды, которая повисела некоторое время в воздухе, а затем шлепнулась прямо на ковер перед столом чиновника.
— Да это… вы что такое себе… — от удивления и потрясения у чиновника не хватало слов, чтобы выразить свои эмоции.
— Ой, — увидел результат своих действий Эдвин. — Я случайно, честно.
— Или это месть за то, что я отказываюсь вас принять?
— Нет, что вы, — начал оправдываться Эдвин. — За что мне вам мстить?
— За то, что я хочу уйти на свой перерыв? Законный перерыв, кстати.
— Но у меня же дело на пять минут, — попытался еще раз Эдвин.
— Знаете, молодой человек, что-то у меня сердце заболело от вашей настойчивости… еще эта выходка с водой… Надо вызвать уборку в кабинет, в нем решительно невозможно работать!
— Да это просто мокрый ковер!
— Еще и кричите на меня. Не могу я работать в такой обстановке. Пусть убирают кабинет, а я домой, все равно до конца дня не уберут.
Чиновник поднялся и направился в сторону двери.
— Вам здесь нельзя одному оставаться, — по пути он прихватил Эдвина за локоть. — Завтра после обеда продолжим. Если, конечно, успеют убрать, и у меня перестанет болеть сердце. Наверное, стоит сходить к врачу, пусть отпустит на неделю отдохнуть.
— А к кому кроме вас можно обратиться? — сдался Эдвин.
— За кого вам награду дать должны?
— Мегалания, ящерица такая.
— Тогда ни к кому, кроме меня, — отрезал чиновник. — Остальным по другим тварям специализируются.
Эдвин грязно выругался и со злости влепил кулаком по косяку двери.
— Ну все, — закипел чиновник. — Вы мне надоели, портите имущество только!
— Да это же каменная стена! — проорал в ответ Эдвин, баюкая свою руку.
Неизвестно, что привлекло внимание охраны (и откуда в управе охрана), но на спор и крики сбежалось сразу несколько человек. Эдвин и чиновник кричали друг на друга возле двери, когда дверь распахнулась, и в проходе появилось сразу несколько высоких и широкоплечих мужчин в форме и с дубинками в руках.
— Что происходит? — спросил первый, переводя взгляд с мага на чиновника. — Потрудитесь объяснить!
— Я пришел по дел… — начал было Эдвин.
— Молодой человек вломился во время моего перерыва, запустил заклинанием в ковер, — показал на мокрый ковер чиновник. — Требовал от меня разобраться с его делом, а когда я отказался, преградил путь и попытался на меня напасть! Это я не упоминаю про многочисленные оскорбления.
— Да не так все было! — развернулся Эдвин к чиновнику.
Как именно все было, и кто чиновник такой, он объяснить не успел из-за резкой слабости. Голова закружилась, и он потерял сознание.
Очнулся он на жестком каменном полу. Спина своей болью намекнула на способ его транспортировки. Эдвин непонимающе огляделся. Маленькое помещение, под потолком небольшое окно, закрытое решеткой. В одном углу солома, в другом туалет. Тот, кто видел камеру хоть один раз, узнает их сразу. Эдвин не был из их числа, поэтому до него начало доходить не сразу.
— Вот же пад…
Остаток фразы потонул в скрипе несмазанных петель. В камеру к Эдвину зашли гости. Два стражника с дубинами в руках прикрывали невысокого мужчину средних лет. Судя по отсутствию оружия, он являлся мозгами этой компании.
— Нарушаем общественный порядок, получается, — сходу начал он. — Угрозы, порча казенного имущества и нападение на государственного служащего. На каторгу, конечно, не потянет, но штраф и несколько недель исправительных работ — вполне.
— Вы кто? — прохрипел Эдвин.
— Я следователь, но с вами мы больше не увидимся. Не хватало мне еще такими делами заниматься. Завтра утром у вас суд, там сможете попытаться оправдать себя. Но мой вам совет, не тратьте много времени, это бесполезно.
— Найдите егеря Глена, — пришла в голову мага мысль. — Он подтвердит, что я дворянин на службе империи. Вместе с ним ловили Адамса, если помните про такого.
— Да тут каждый второй дворянин, — усмехнулся следователь. — С подробностями я вас ознакомил, поэтому спокойной ночи.
Следователь с сопровождением развернулся и вышел. Эдвин выругался и попытался создать сферу воды, чтобы напиться. Рисунок заклинания начинал расползаться еще при создании, и ничего не получалось. Эдвин вспомнил, что читал про такое в учебниках. Кажется, во всех камерах и тюрьмах в стены вмуровывали специальные талисманы против слабых и средних магов. Сильных старались убить при задержании или держали без сознания, пока не доставят в специализированную тюрьму. Существует ли она на самом деле и где находится, не знал никто, но слухи о пытках в этой тюрьме ходили регулярно.
— Значит остается только одно, — решил Эдвин и принялся колотить руками и ногами в дверь.
Несколько минут ничего не происходило, но молодой маг был упорным, когда это требовалось, и не останавливался. Вознаграждением ему вновь стал звук скрипящей открывающейся двери. Эдвин отошел пару шагов от нее, выставил ладони вперед, показывая свои мирные намерения, и начал говорить: