Страница 33 из 81
«Тебе осталось жить тридцать минут или даже уже меньше, моя маленькая сестренка сейчас находится примерно в трех тысячах километров отсюда, обещала прибыть за это время и ей вряд ли понравится, что её прервали от по-настоящему важного дела»
— Да что ты такое несешь вообще⁈
«Советую вам подготовиться как следует к ее приему, на сим я с вами прощаюсь»
И голубь упорхнул вместе со своей свитой из чертовой дюжины черных «опричников», которых отпустил, удалившись на достаточное расстояние. А сам начал наблюдать издалека за нашей парочкой: они отошли от горящего участка, через минуты две подъехала машина скорой помощи с полицией и пожарными. Видимо, узнав, кто перед ними стоит, органы принуждения к закону и остальные не слишком сильно сопротивлялись, когда последние умчались куда-то на подъехавшей иномарке в сопровождении еще парочки.
Наш голубок устремился за ними вслед. Через минут пятнадцать «люди в черном» подъехали к какому-то складу на окраине. Там их уже дожидались с десяток другой вооруженных людей. Началась быстрая возня и суматоха, множество мужчин бегали, словно толпа муравьев по данному объекту. Вместе с подъехавшими в сумме охранников было уже ближе к трем десятками и у всех имелось с собой хоть какое-то огнестрельное оружие. Главный же Босс данного подземелья скрылся где-то в глубине здания (своего данжа) вместе со своим верным псом, будто какой-то тролль или настоящий босс подземелья. Так и прошли последние минуты, а вскоре раздался хлопок: порыв ветра снес нашего героя с крыши здания, на котором он сидел где-то в пятистах метрах от цели наблюдения, хорошо, что он умел летать. А с неба уже спускалась наша красавица.
— Ну и где он? Ты хоть знаешь: сколько стоит такой перелет на такое расстояние в этом смертном теле?
«Он впереди в четырех-шести сотнях метрах отсюда, вон в том вот складе»
— Понятно, можешь не ждать меня, я ненадолго.
«Если можно то постарайся не убивать слишком много людей, они вроде как просто выполняют свою работу тут»
— Да за кого ты меня принимаешь?
«Ну как мне стало известно: ты уже убила пару-тройку детей»
— Если бы ты знал на своей собственной шкуре, что они сделали с этим телом, ты бы сейчас помалкивал. Не бойся: я постараюсь избежать лишних жертв.
«Извини, я, и вправду, не знаю, но могу догадываться, так что еще раз прости, наверняка на твоем месте я поступил бы точно также»
Что было фактически верно, ибо напомним: основной пласт памяти, жизненного опыта у них был все-таки один на двоих. От того же можно сказать, что эти двоя отлично друг друга понимали.
— Ничего, ладно, я пошла.
«Потом зайдешь с нами увидеться, перед тем как опять улететь в дальние края?»
— Хорошо.
Она немного отлетела от голубка, метров так на пятьдесят. После рывок, мгновение, хлопок и она оказалась у входа в складские помещения. Из окон сооружения тут же вылетели осколками все окна. Что не хило так напугало всех вокруг и даже оглушило парочку. Остальные после мгновения промедления было повернули свои пистолеты и автоматы в сторону агрессора, но наша героиня начала косплеить «Магнето» загибая дула огнестрельных орудий. Опосля этого шокирующего события особого сопротивление снаружи уже не стоило ожидать: всех их «заклинило», а после эти люди, в панике отбросив свои пукалки, разбежались с криками кто куда.
Стальную дверь скрутило как лист бумаги, внутрь зашла маленькая и хрупкая девочка в джинсах, зимних берцах и куртке. Все вновь были шокированы, но под громким приказом «Огонь!» все же начали шквальный обстрел цели. Стоит ли упоминать, что не одна пуля не попала по нашей Персефоне? Затем стволы оружий были вмиг оплавлены. А девушка спокойно и вальяжно прошла мимо стрелявших бугаев, единственный кто был в состоянии хоть что-то предпринять — Артур. Когда начальник охраны оказался за пределами ее видимости, он взял металлическую трубу с пола и направил ее в затылок кареглазой школьницы. Однако все было бесполезно: за мгновение до удара кости его руки издали треск и под противоестественным углом рука с трубой ударила хозяина прямо в его собственный живот, от чего тот согнулся и был уже не в силах встать и оказывать хоть какое-то сопротивление. Все вокруг начали разбегаться, а нашу героиню ждала ее главная встреча дня.
…
За дверью был звук подобный взрыву или грому. Потом падения тысяч осколков стекла, скрежет металла, сотни выстрелов, звуки боли и паники, там за дверью была настоящая война, нет, настоящая бойня и резня. Жирный, лысый, весь обливающийся потом в обгорелой и разорванной одежде он трясся от страха, которого, казалось, не испытывал всю свою взрослую жизнь. И тут опять этот скрежет: толстую стальную дверь скрутило как крышку консервной банки из-под шпротов. В руках у него был жалкий маленький пистолетик, что он может сделать, когда у автоматов снаружи не было ни единого шанса?
— Говорят, ты меня искал?
Истеричный крик! Бах-бах-бах! Да уж, этот парень явно не умел держать себя в руках. Чем и подписал себе окончательный смертный приговор.
— По твоей указке ведь уже далеко не один человек лежит в безымянной могиле? А еще больше людей горюет по умершим любимым и влачат свое жалкое нищенское существование, так ведь? Ты знаешь, я пока путешествовала по этой стране и соседним, смотрела на жизни простых людей и кое-что поняла, а точнее даже подтвердила старую мысль. И вот я смотрю на тебя, она снова возникает у меня в голове, угадаешь какая?
— Да черт бы тебя побрал, ты сатанинское отродье!
И тут Вячеслав вынул из-под стола уже зажжённый «Коктейль Молотова», и со словами: «Гори в Аду сука!», — кинул в «Анну». Она же легким движением указательного пальца остановила полет объекта у своей головы. Время будто бы слегка замедлилось, в ее прекрасных молодых глазах отражались языки спокойного пламени и вот этот она сказала:
— Проблема этой страны не в том, что она не может накормить бедных, а в том, что богатые никак не нажрутся!
И с этими словами на большой скорости коктейль полетел обратно в кидавшего. Бутыль по щелчку разбился еще в воздухе: все тело толстяка облило воспламенившейся жидкостью и пронзило тысячами мелких осколков стекла. Девочка развернулась и ушла прочь. Этого было мало, чтобы убить жертву мгновенно, и она еще долго кричала, билась в агонии, умирая за спиной Персефоны.