Страница 56 из 79
Басовитый голос становится тише и в нем слышится что-то, похожее на смесь сожаления с раздражением. Сам же лич медленно сокращает расстояние между собой и своим бывшим учеником.
— Ага.
Получается, Шим знает о своих проблемах с памятью? Интересно.
— А с тобой мы знакомы?
Хоть я все еще не вижу его лица, но отчетливо ощущаю на себе взгляд.
— Нет.
Сат отвечает вместо меня, а я наконец-то выбираюсь из кустов — даже не порвав мантию, кажется. Шим останавливается в нескольких шагах, и ощущение чужого взгляда усиливается. В какой-то момент мне кажется, что я могу сказать, куда он смотрит: на амулет Суртаза, скрытый мантией и моей грудной клеткой.
— Я — Ашиммар, можешь звать меня коротко и просто — Шим. А как тебя зовут, умница-красавица?
Как же плохо он меня знает. Впрочем, пожалуй, это и к лучшему.
— Шиз Асшен Несхат.
— Ух ты, — судя по голосу, Шим явно удивлен, — надо же, как совпало.
— Что совпало? — Сат, похоже, удивлен не меньше своего учителя. Как и я.
— Да был тут случай года два назад…
— Ты хочешь сказать, лет двадцать? — фыркает мой спутник.
— Два или двадцать, какая разница? — лич отмахивается от Сата.
— Действительно… — ехидно отзывается тот.
— А ты не местная, случаем?
— Можно сказать и так, — тихо отвечаю я.
— И живешь в той стороне? — рука в перчатке указывает в сторону не видной за лесом Двугорбой.
— Жила какое-то время.
— Еще и название поселка… То ли Пригорье, то ли Нагорье…
— Черногорье.
— Точно, и помню ж еще! Суртаз великий, да ты ж — званница моя, — с этими словами Шим подлетает ближе ко мне, и уже совершенно не скрываясь осматривает меня со всех сторон. — Ай, хороша-то как, кость белая, ни лоскутка…
— Старик, может расскажешь, как так вообще вышло?.. — начинает Сат.
— И что значит — званница, — подхватываю я.
— В смысле, что значит — званница? — лич резко останавливается, и в его голосе звучит настолько искреннее недоумение, что мне даже становится как-то даже стыдно, от своего незнания. — Это значит, что я тебя назвал. Придумал имя.
Ах вот ты какой, правильный ответ на вопрос, от которого отмахивались мои родители… Почему у женской части моей родни имена обычные, простые и привычные, а у меня — мало того, что двойное, так еще совсем иначе звучащее? И если первое еще нормальное, можно Шизой звать, то второе — не пойми что. Повезло хоть, что с родовым именем звучит прилично.
— А как так вышло… — задумчиво добавляет Шим, — считай, случайно.
Он замолкает, резко поднимается в воздухе повыше и быстро осматривается. Но даже сейчас я все еще не вижу его лица — лишь колышется ткань капюшона.
— Показалось, что сигналка сработала, — поясняет он. — Так вот, гонял я тогда химеру. Не знаю, как она добралась аж сюда, но дел по поселкам натворила знатных. И вот, вышел я на след, почти догнал и смотрю — а она обоз распотрошила. Часть тел себе забрала, часть — зомбами шатается. Думаю — вот, опять не успел, а потом смотрю — под перевернутой телегой есть живые. Я — к ним, приказал, чтобы тихо сидели, сам занялся зомбами. А там и химера припозла. В общем, потрудился на славу…
Лич раскатисто смеется и прячет руки в рукава. Мы с Сатом молчим, дожидаясь продолжения истории.
— Когда закончил, поднял я телегу, а там мужик с девкой на сносях. Та меня как увидела, тут же разродилась, прям ему в руки. Посмотрел я на этот праздник жизни, спросил, все ли нормально — а то вдруг упокаивать придется…
Шим вздыхает и замолкает.
— И?.. — в голосе Сата слышно нетерпение.
— А мужик ко мне — мол, скажи да скажи, как отблагодарить за спасение. А что мертвецу от живых надо-то? Ничего. А он не унимается. Смотрю я на него и думаю, раз так просит — хоть дитю имя дам. Мужик сначала не понял, похоже, подумал, что я забрать хочу, аж сбледнул. А мне-то дитя зачем? Ему же мамка нужна, а не старый лич. Точнее — ей, как оказалось. Девчушка родилась. Ну и дал ей имя — Шиз Асшен.
— А что оно значит? — на этот раз уже не выдерживаю я. Потому что это был второй вопрос, не дававший мне покоя в детстве.
— Понятия не имею, — лич снова смеется, но на этот раз — более мягко, по-доброму, что ли, — я чуток знаю священный язык, но поэтому звучит похоже, но не думаю, что в нем есть такие слова. Думал, дочку так назову или внучку, да не сложилось… А посмотрел на тебя, мелкую, и подумал, пусть твоим будет.
— Ясно… — неожиданно мне становится как-то так легко и просторно в груди, будто исчезла застарелая тяжесть, незаметно сопровождавшая меня всю жизнь. — Спасибо.
— За что? — удивленно переспрашивает Шим.
— За спасение. И за имя, — со смешком отвечаю я. — Да и за историю.
— Та было бы за что, — хохотнув, лич машет рукой. И, уже более серьезно, обращается к Сату: — Ну что, пошли за тварюкой? А то она знатно окопалась.
— Где? — мгновенно настораживается тот.
— Да в поселке, минут десять быстрого лету по тропе. Вот только в лоб вряд ли пробьемся.
— Почему?
— Говорю же, окопалась.
— Вы же в курсе, что ее нужно взять живой? — вклиниваюсь я.
— Нет, с чего вдруг? — Шим поворачивается ко мне.
— Приказ Суртаза.
Возникает долгая, мучительная пауза.
— Мда… — тихо отвечает старый лич. — Надо было сразу бить.
— А сейчас?..
— А сейчас тварюка в поселке, — в голосе Шима звенит раздражение, — там то ли ярмарка, то ли какой-то еще праздник… И она засела прям среди людей. Чуять ее — чую, а вот достать, чтоб потом поменьше зомбей…
Сат отворачивается и смотрит на ведущую к поселку тропу, его наставник качает головой, а я осознаю, что изначально недооценила сложность своей задачи. И из всего лишь сложной она медленно, но верно становится невыполнимой.