Страница 40 из 79
Вот бы мне на самом деле такую уверенность, какая прозвучала в моем голосе. Впрочем, судорожные попытки припомнить картину произошедшего в рощице действительно быстро вытесняют страх из моего сознания.
— Он сказал… Точнее, они сказали, — медленно говорю я, — что Бледная Мать ищет своего раба и господина, Многоликого Отца, ушедшего… м-м-м… Да, ушедшего тропой мертвецов и расколовшего мир. И что дни этого мира подойдут к концу, когда они встретятся, — помолчав пару секунд, добавляю, — кажется, так. И еще сказали — нельзя допустить.
— Их встречу, я так понимаю?
Суртаз поворачивается. Его руки скрещены на груди, без перчаток.
— Не знаю, учитель. Просто повторили — нельзя допустить, нельзя допустить.
— Раз уж встреча Бледной Матери и Многоликого Отца грозит этому миру катастрофой, то допускать такое явно нежелательно, — задумчиво говорит Первый Некромант и направляется ко мне.
Видя это, я торопливо запускаю руку в сумку и нащупываю узелок с костями. Но вытащить на ощупь не получается — мешает лежащая сверху поясная сумка.
Остановившись рядом со мной, Суртаз терпеливо ждет. Ощущая отчаянную неловкость, я решаю дать волю своему любопытству — лишь бы не выуживать злополучный узелок из зачарованных недр сумки в полном молчании.
— А кто такая Бледная Мать?
— Хм… Насколько я смог понять, она руководит бледными и, скорее всего, участвует в их создании. Очень могущественное существо.
— Но вы же сильнее ее? — вырывается у меня прежде, чем я понимаю, каким по-детски наивным может он показаться Суртазу.
В подтверждение этой мысли Первый Некромант издает шипящий смешок. Но его ответ меня ошарашивает.
— Не уверен, честно говоря.
Я понимаю, что прямо-таки совсем не хочу представлять существо, которое было бы могущественнее Суртаза. Особенно учитывая то, какими были «детки» этой Бледной Матери, если уж связывать ее прозвище с возможным родом занятий.
— А Многоликий Отец?..
— Я не знаю, кто это, — сухо отвечает Первый Некромант. — Есть некоторые догадки, но пока ничего определенного.
Изменившийся тон учителя ясно дает понять, что дальнейшие расспросы стоит прекратить. Ладно-ладно, я — понятливая. Да и узел, стягивающий края ткани, завязан настолько крепко, что попытки его развязать занимают все мое внимание.
По крайней мере, до тех пор, пока он не стал развязываться сам. Похоже, терпение Суртаза иссякло, и он решил взять дело в свои руки. Освобожденная горка из костяного крошева медленно расползается в стороны.
— Но если верить словам о том, что Бледная Мать намерена искать этого Многоликого Отца… — неожиданно добавляет учитель, — как бы он не находился в каком-то из миров Кольца…
От неожиданности я щелкаю челюстью и замираю, глядя на Первого Некроманта. Интересно, и как тогда его искать? Но задавать этот вопрос не рискнула: если учитель не знает, кто такой Многоликий Отец, то вряд ли сможет сходу прикинуть, как его вообще искать. А раздражать его лишний раз в преддверии эксперимента — сомнительная идея. Уж что я успела понять во время нашего разговора совершенно отчетливо — Суртаз не любит чего-то не знать. Альд и в этом был на него похож.
Наставник же тем временем берет ремешки и встряхивает их, расправляя спутавшиеся кожаные полосы.
— Раздевайся и ложись.
Я подчиняюсь приказу с мыслью о том, кем же все-таки может быть Многоликий Отец. И при взгляде на Суртаза понимаю, что в своих размышлениях, похоже, зашла как-то уж слишком далеко.
Первый Некромант пришел уже после раскола нашего мира…
…если верить летописям и Альду.