Страница 33 из 79
— Пыткой, — мне становится противно от того, что этот бессмертный вот-вот начнет врать об обстоятельствах нашего так называемого знакомства. — Издевался над безумной девушкой.
— Она меня оскорбила.
— Каким образом? — ровно интересуется Суртаз.
— Она… Она попыталась меня подчинить. Как какого-то бродячего зомби!
— И все? — в голосе Первого Некроманта я слышу удивление.
Видимо, уверенность в своей правоте придала личу уверенности. Иначе бы чего это он вдруг так оживился и даже отлип от стены, подавшись к Суртазу?
— Это двойное неуважение — к священному статусу бессмертного и жреческому рангу! — пылко заявляет жрец. — Я не мог это проигнорировать.
— Тогда почему ты ее не убил? Раз она настолько оскорбила твое бессмертное жреческое достоинство? — с издевкой интересуется Первый Некромант.
От мысли о том, что Суртаз считает убийство адекватной реакцией на такого рода проступки, мне становится горько. Значит, соответствующее правило было введено им, а не стало плодом фантазии желающих удержаться у власти кучки бессмертных.
— Я собирался…
— Почему ты не убил ее сразу? — наставник выделяет последнее слово. — Без пыток.
— Я попытался, но ее защитил некромант. Это… меня разозлило.
— Этот некромант просил прощения и пытался объяснить… — вклиниваюсь я, но властное движение когтистой руки намекает, что мне стоит помолчать.
— И из-за этого ты решил подвергнуть живую пыткам? — участливым тоном спрашивает наставник.
— Да, владыка. Но не только из-за этого…
Жрец замолкает, то ли не решаясь говорить дальше, то ли подбирая слова для дальнейшей речи.
— Говори.
Я вижу, как жрец, подрагивая всем телом, еще на шаг приближается к Суртазу. Наверное, ему сейчас не очень комфортно. Хотя, почему — наверное? Определенно. Но мне его нисколько не жаль.
— Еще в самом начале моего служения вам, владыка, мне на глаза попался древний свиток. В нем говорилось, что боль подпитывает вас. Я выбрал этот путь и прошел его до конца в своей жизни. А когда получил благословение посмертия — воспринял его, как знак вашей благосклонности и продолжил причинять боль ради служения вам.
— Отличное оправдание собственной склонности к издевательствам над другими, — саркастически комментирует учитель это откровение.
— Я начал с себя!
— И со временем тебе это даже стало доставлять удовольствие, не так ли?
— Я был счастлив служить вам…
Суртаз издает тихий шелестящий вздох. В нем слышны усталость и безграничное терпение.
— Боль живых действительно усиливает меня, — говорит он. — Но в этом мире ее достаточно и без твоего служения. Ты зря старался.
На несколько секунд повисает тяжелая, мрачная и напряженная тишина.
— Думаю, Шиз, этот жрец — подходящий объект для закрепления навыка подпитки, — холодно добавляет Суртаз.
Что?
Я не верю тому, что слышу. Наставник хочет, чтобы я потянула силы из этого лича?
— Приступай.
Первый Некромант разворачивается и улетает прочь — к креслу на постаменте. Малектан не обращает на меня внимания — демонстративно поворачивает свое частично скелетированное лицо, глядя вслед отвергнувшему его богу.
Интересно, страшно ли ему сейчас так, как было мне утром?
— Я так плохо служил тебе, владыка, что не достоин упокоиться от твоей руки, как остальные? — в голосе жреца я слышу горечь.
Ах вот, значит, о чем ты думаешь.
— Что вместо этого стану магическим кормом для этой… этой…
Он говорит что-то еще, наверняка — оскорбительное для меня, но этих слов я уже не слышу. Презрительно-брезгливый тон лича становится той искрой, от которой в моей груди вспыхивает обжигающая нутро ярость.
Буквально на мгновение на месте Малектана мне видится другой жрец. Килир. И хотя с ним расправился Альд, воспоминания о боли, причиненной этим безжалостным мучителем мне и кто знает, скольким еще людям, нахлынули на меня обжигающим потоком и толкнули вперед. Повинуясь порыву, я бормочу заклинание разрыва. Иссохшая плоть лича разлетается в клочья, а отправленный следом сгусток энергии впечатывает его в стену. Подлетаю к жрецу и хватаю его за плечо, отправляя по руке первый энергетический импульс.
Судя по тому, что мне нисколечки не больно, защита у него никакая. Либо просто растерялся.
Отправляю второй импульс, и теперь уже чувствую сопротивление. Обратно энергия не поступает — щиты выдержали.
— Или ты будешь паинькой, или я переломаю тебе все кости по одной, — холодно сообщаю я, поднимаясь в воздух достаточно высоко, чтобы оказаться с Малектаном лицом к лицу. — Хочешь помучиться подольше?
Жрец ничего не отвечает, а о его реакции мне остается лишь догадываться. Но ощущения от отправки третьего сгустка энергии говорят сами за себя. Он сдался.
Я чувствую, как через мою руку сочится тонкий ручеек чужой энергии и постепенно гасит ярость в груди. Возникшее следом запоздалое опасение, что мне просто не хватит сил для преодоления магической защиты жреца, рассеивается — толком даже не сформировавшись.
Потому что я действительно ощущаю в себе силы стереть этого лича в порошок, если потребуется. Хотя, скорее всего, переоцениваю свои возможности. Но важно другое — жрец в это поверил. А раз так…
Я сосредотачиваюсь на том, чтобы усилить поток вливающейся в меня энергии. Лич дергается, но достаточно покрепче вцепиться в плечо — и он затихает…
…чтобы уже через пару минут осыпаться прахом через прорези в богато расшитой мантии, повисшей в моей руке.