Страница 2 из 79
Неужели Суртаз в буквальном смысле ими управляет? То-то второй в Совете Древних как-то не спешит выражать радость по поводу мнимого спасения от неминуемой гибели.
Только покорно склоненный слуга остается свободным от контроля, но по ауре я вижу, что он — зомби, подчиненный лорду Тиору.
Ох ты ж… Лорд Тиор. Его же тоже отправляют на смерть! От волнения мое магическое зрение снова становится обычным.
— Остальные — вон отсюда. Сейчас же, — приказывает Первый Некромант.
— Прости… те, что… вмеши… ваюсь… — из-за не прекращающейся боли, заклинание речи работает с перебоями, и я с трудом придаю своим словам хоть какую-то связность. — Можно оста… вить лорда… Тиора? Седьмо… го в Со… вете.
Суртаз медленно, очень медленно поворачивает ко мне голову. Я вижу, что на его лице — напоминающая череп маска, то ли мастерски соединенная с короной, то ли составляющая с ней одно целое.
— Ты желаешь упокоить его лично? — ровно интересуется он.
— Нет… Я не… соби… раюсь его… убивать, — каждое слово дается мне со все большим трудом. — Я хочу…
— Тогда твое желание не имеет значения, — Первый некромант не дает мне договорить. — Он виновен в происходящем не меньше остальных.
Позабыв о здравом смысле и банальном чувстве самосохранения, я пытаюсь сказать еще хоть что-то, но заклинание речи отказывает напрочь. Раскаленная иголка чувства несправедливости уже вовсю проворачивается в моей груди, но я не могу издать ни звука. Даже хотя бы для того, чтобы спросить — почему тогда остается Коаттан?
Ближайшие к центральному креслу личи уже движутся ко мне. Кроме Ладаона, конечно же. Они пролетают мимо моего постамента и, судя по треску портала, направляются выполнять приказ Суртаза. И с ними — лорд Тиор.
Я с хрустом сжимаю подлокотники кресла, усилием воли пытаясь преодолеть выворачивающее кости ощущение, но стоит мне притупить его хоть немного, как следом на меня наваливается тошнотворная слабость магического бессилия. Браслеты продолжают работать. Возможно, не только они.
Портал затих, и несколько минут оставшиеся в зале провели в полной тишине.
— Учитель, зачем?.. — Коаттан говорит почти те же слова, что хочу произнести я. Вот только вопрос наверняка заключается в другом.
— Помолчи, — повторяет Суртаз.
Судя по тому, как лич снова покорно замолкает, я начинаю подозревать, что приказ подкреплен магией. Правда, на распознание ее у меня нет ни сил, ни желания. Следом Первый Некромант добавляет:
— Ладаон — ваш, как и договаривались, Алонт.
Я не сразу понимаю, что происходит после этих слов, могу лишь наблюдать за тем, как сэр Алонт резким и быстрым движением бросает чем-то в Суртаза, и тот… С легкостью ловит что-то мелкое. Следом — с хрустом, кажущимся оглушительно громким в пустом просторном зале, на пол падает лишившийся холодного зеленого свечения Ладаон. Коаттан резко разворачивается на этот звук, и я слышу, как он издает резкое шипение от вида того, как…
Незаметно подошедший сэр Алонт замахивается булавой на Ладаона, явно намереваясь ударить в голову. Но лич успевает уклониться, и тяжелое навершие дробит его ключицу. Ладаон взмывает в воздух и отправляет в коменданта несколько сгустков энергии, от которых тот легко уклоняется и в ответ отбрасывает лича в сторону — впечатывает в ближайшую стену.
— Учитель, что происходит? — Коаттан тревожно оборачивается на Суртаза.
— То, что необходимо, — ровно отвечает Первый Некромант.
Поддавшись любопытству, я снова пытаюсь посмотреть ауру. И вижу, что у сэра Алонта она больше не алая, как у боевого некромага, а жемчужно-серая, с мелкими серебристыми и красноватыми искорками. Мощная, красивая. Выходит, Альд оказался прав. Комендант — самый, что ни есть, маг воздуха, и разрушение оков действительно позволило ему вернуться к своей истинной магической сущности. И покинуть заставу.
Что ж, хоть для кого-то эта ситуация окажется справедливой.
— Нужно вмешаться, — настаивает первый в Совете Древних.
— Не нужно, — тон Суртаза становится холоднее. — Воспитательный момент должен быть пережит до конца. Каким бы он ни был.
Несмотря на почтенный возраст, сэр Алонт был настолько ловким и стремительным, что сам напоминал ветер. Даже не так — он был похож безудержный яростный ураган.
После первого размена ударами, комендант уже не дает личу ни единого шанса на сопротивление. Удерживая в воздухе скелетированное тело противника, сэр Алонт швыряет его из стороны в сторону, сшибая им мебель, с пугающим до дрожи хрустом ломающихся костей впечатывая его то в пол, то в стену, то снова в пол. И все это — в полном молчании.
Но лицо коменданта — красноречивее любых слов. Он в ярости и явно готов стереть лича в костную муку вручную, если это потребуется.
Поэтому нет смысла говорить. Сэр Алонт наверняка сочтет извинения очередной издевкой. Да и Ладаон вряд ли сочтет нужным их приносить или хоть как-то оправдываться.
Он же лич. Ему можно все.
— Я не могу за этим просто так наблюдать, — цедит Коаттан. — Это недопустимо…
— Придется, — прерывает его Первый Некромант. — И меня не интересует твое мнение на этот счет.
Комендант наконец-то отпускает лича, позволяет ему просто рухнуть на пол. Я вижу, насколько изломано тело Ладаона. Сквозь разодранную в клочья некогда роскошную мантию заметны магические связки — их настолько много, что кажется, будто кости начали обрастать ядовито-зеленой призрачной плотью. Глядя на масштаб повреждений, я понимаю: похоже, сэр Алонт не оставил в его теле ни одной целой косточки. От этой мысли мои кости начинают ныть еще сильнее, хотя…
Краем взгляда я замечаю истинную причину усилившейся боли. Коаттан, все еще держа в руке мерцающую Последнюю Милость, медленно смещается в сторону, незаметно обходя Суртаза.
Я щелкаю челюстью в попытке сказать хоть слово. Предупредить Первого Некроманта о возможном ударе в спину. Конечно, вряд ли Последняя Милость убьет его, но вдруг сможет навредить?
Безуспешно. Сэр Алонт приступает к вдумчивому и методичному измельчению костей лича при помощи булавы, и этот сопровождающий этот процесс хруст заглушает издаваемые мной звуки. А сам Суртаз, увлеченный наблюдением за происходящим, не замечает вероломных намерений своего ученика.
И лишь спустя пару минут я понимаю: Первому Некроманту опасность не грозит.
Коаттан направляется ко мне.