Страница 8 из 18
– Угу, – ответил он, шнуруя кеды.
Носил он звание капитана и был в принципе неплохим мужиком – другого бы ректор не потерпел. Однако имел чертёжник наружность одного известного в не магическом мире польского политика, к тому же только что откушавшего говна. Характер его соответствовал внешности и фамилии Козлов, потому за глаза кадеты его… э… чертёжником называли редко.
Короче, послал бог очередное испытание за тяжкие мои грехи. Я тоже стал переодеваться, рассуждая про себя, что ректор не говорил о тренировках преподавателей. Хотя оно логично, учителям тоже нужно поддерживать себя в форме, особенно коз… э… чертёжнику с его характером. Остальные, наверно, задерживаются. И кто будет вести? Неужто сам ректор?
Чертёжник тем временем переоделся в спортивную форму и вышел на середину зала зачем-то с объёмистой сумкой. Я по-кадетски быстро тоже надел спортивное и, неуверенно оглянувшись, подошёл к нему.
– Ждёшь кого-то ещё? – неприязненно осведомился капитан.
– Э… – развёл я руками, не находя слов.
– Не жди, заниматься с тобой буду я, – мрачно молвил капитан и распорядился, поставив сумку между нами. – Надевай защиту.
Я в лёгком шоке присел возле баула. В нём нашлась фехтовальная экипировка. Я сначала подал ему маску и жилет, потом облачался сам. Помощи капитан Козлов не предложил, зато рожу свою прикрыл маской, и стало можно на него смотреть.
Он вынул из сумки шпаги и сказал, будто из одолжения:
– Фехтованием тоже позанимаемся, но главное – боевая магия…
Тут у меня в мозгах кто-то открыл шлюз недоумению. Магии он будет меня учить? Да этого чертёжника хватает только нарисовать идеальный круг заданного радиуса, что на доске, что на бумаге! Кому нужны эти круги?! Я сам просто стесняюсь делать ему мозг!
– Ну, чего застыл? – спросил он грубо. – Захлопни рот и возьми шпагу.
Зачем же ректор заменил один бесполезный час другим?! Ради танков?! Да я бы и так их отдал Корпусу! Он просто издевается, что ли?
– Тебе что сказали?! – повысил голос Козлов, протянув ко мне шпагу эфесом.
Ах, шпагу взять! Не я это предложил! Я решительно потянулся к рукояти…
И не сразу понял, что рука не хочет подниматься. И не то, что её отстегнуло – напрягается до дрожжи, но вверх никак.
– Что-то с правой рукой? – участливо уточнил капитан.
Я попробовал взять шпагу левой. И вы, наверное, будете смеяться – таже самая ерунда.
– Теперь ты понимаешь, чего стоит твоя магия? – насмешливо сказал чертёжник. – Кстати, можешь попробовать зубами.
Без твоих подсказок бы никак не обошёлся! Туловище не гнётся! Только напрягается и начинает дрожать в ответ на простой приказ…
– И ты, гадёныш, пытался делать мне мозг, – весело сказал преподаватель. – Думаешь, это от меня наказание, что я на тебя злюсь? – он грустно вздохнул. – Да если б не приказ ректора ты бы так и доучился в уверенности, что можешь делать мне мозг! Это тебе первый урок. Человек может чувствовать твои магические потуги и подыгрывать, чтобы ты ничего не понял.
Я его слушал и пробовал схватить эту несчастную шпагу руками или зубами. Пусть говорит, что хочет, я всё равно сильнее!
– Ну и первое тебе задание, – весело сказал Козлов. – Просто возьми шпагу.
Так, что-то я делаю не то. Злость это круто, но должны быть и другие способы усилить волю. Я ведь на самом деле ничего этому козлу не сделаю, к тому же он во многом прав. Нужно попробовать другое чувство, жалость для начала…
Он почти весь урок простоял передо мной. С маской на лице. Чтобы я не видел его взгляд? Он куда-то смотрит? Ладно, передохнули. Я снова сосредоточился на рукояти…
И внезапной оплеухой врезал ему по уху, сбивая маску. Он отвлёкся, и я ловко схватил клинок.
– Уф! – сказал капитан. – Молодец, быстро учишься. Я думал, что первое задание тебе на неделю. Давай шпагу и пошли переодеваться, скоро звонок.
Я вернул ему клинок и, снимая маску, проворчал:
– Извини.
– Не за что, – ответил он, направляясь к лавочке. – Ещё хорошо, что не с ноги залепил.
Я сказал ему в спину:
– За всё извини.
Он обернулся ко мне у лавки. Грустно улыбнулся и проворчал, отстёгивая жилет:
– Проехали. Помоги лучше.
В обед приехала Катя. Я на неё смотрел и подписывал бумаги. Она хмурилась и говорила чудным своим голоском:
– Не пачкай стол! Посмотри же на документ.
А когда я всё подписал, нахмурилась ещё больше и сказала:
– Сергей Жучирин почему-то уехал. Экономка говорит, что в Швецию.
– Ну, может, у него дела, – отвечал я и смотрел на Катю.
– Может, – проговорила она и улыбнулась. – Ну, пока. Иди учиться дальше.
– Пока, – сказал я, провожая её фигурку глазами.
И когда она вышла, пошёл учиться. Прибавилось мне мороки, скажет кто-нибудь в возрасте. Не буду отрицать, прибавилось, но и недовольства этим не выскажу. В семнадцать лет всё кажется интересным, особенно магия и шпаги.
Таково, наверное, свойство человека – до определённого возраста он должен выживать, а значит чему-то учиться. Ну, другого способа выжить люди не придумали. А когда уже всё равно, можно и о душе подумать.
И у капитана Козлова нашлось чему учить. Думаете, схватил шпагу и всё на этом? Оно даже не начало, только вступление. Мы с учителем разбирали фехтовальные связки, и он иногда просто запрещал мне какое-то движение, словно блокировал в моей голове идею. Я честно пытался с этим бороться и одновременно искал обходные пути.
Он каждый урок надевал маску. Я не должен догадываться о применении магии по его взгляду, только предполагать и чувствовать. Ну и чтоб глаз не лишил ненароком.
Хотя это он сказал ради смеха, ведь я просто не мог в него попасть. Козлов всегда оказывался немного в стороне, даже если просто стоял с опущенным клинком. Я тыкал, тыкал, и всё без толку!
– Теперь ты понимаешь важность глазомера и твёрдой руки? – насмешливо спрашивал он.
Чертёжник пользовался инструментами изредка, иногда себя проверяя линейкой. Он от руки рисовал круги, прямые и разные хитрые линии. Я в него старался попасть и клялся себе, что когда-нибудь смогу также.
Подружиться с ним не получилось, он сам говорил, что с сильными боевыми магами дружить очень нелегко. Используют же просто и забудут. Но на отдельные мои вопросы всё же ответил, чтоб без недомолвок.
– Как мог ректор меня заставить? – переспросил капитан. – А что ты о нём знаешь? Не смотри на его вид, примерно также ты судил и обо мне, – усмехнулся он. – Запомни только, что ему намного больше ста лет. Не ожидал?
Что там не ожидал! Я не дал бы Григорию Васильевичу и семидесяти, так прямо он держался.
– И ректор меня просто попросил, – продолжил чертёжник. – Маги очень неохотно делятся знаниями, но с тобой можно, – он засмеялся. – Ты же смертник! Твоя задача продержаться максимум!
С этим спорить трудно, но я всё-таки нахмурился. У меня другие планы на свою жизнь, я, может, мечтаю увидеть большую войну.
– Ладно, не хмурься, – добродушно сказал мне Дементий Архипович. – Я тоже верю в твоё дело. Наверное, русское свойство – не верить никому, особенно европейцам.
– Кое-кто им верит больше, чем своим, – проворчал я.
– Эти кое-кто просто считают себя самыми умными, – ухмыльнулся чертёжник. – Вот ты и покажешь, как они ошибаются. Ну, хватит болтовни, атакуй.
Я думаю, что любому человеку нужно с кем-то почувствовать себя умным. Чертёжнику, например, со мной. А я с того ещё мира накрепко усвоил – можешь считать до десяти, остановись на семи.
На его уроках я запретил себе тотемный транс. Чертёжник кое-что слышал о тотемных, вот пусть и остаётся с непроверенными слухами. Его дело только учить меня боевой магии.
Зато я ничем не ограничивал себя час дополнительных занятий или целых два, если не наказали окопами. Рыжие близнецы тоже в трансе очень стараются попасть в меня шпагой. Пока по очереди.