Страница 26 из 100
Столица Нара отличалась масштабностью и возводилась в соответствии с китайскими градостроительными представлениями. Столица являлась местообитанием верховного правителя, которому полагался по статусу обширный сад («запретный», т. е. «императорский», сад). Действительно, хроника «Сёку нихонги» сообщает о наличии в Нара по крайней мере двух императорских садов. Это южный сад и сад Сёринъэн (Сосновый сад). В южном саду в присутствии императора проводились конная стрельба из лука, конные бега. Кроме того, там устраивалась церемония повышения в ранге, чтения буддийской сутры «Ниннокё» («Сутра о человеколюбивых государях»). Понятно, что южный сад должен был занимать достаточно большую территорию, однако его точное местоположение неизвестно, хотя все исследователи сходятся в том, что этот сад находился внутри дворцовой территории. Зато археологам удалось обнаружить Сосновый сад, располагавшийся к северу от дворцового комплекса. Его площадь составляла около одного квадратного километра. Сёринъэн был многофункциональной площадкой – там тоже проводили конные скачки, устраивали пиры. На территории сада было выкопано несколько прудов. Всего же на территории столицы удалось обнаружить более десятка садов. Не приходится сомневаться, что на самом деле их было намного больше – сад прочно вошел в быт японской элиты.
Согласно китайским натурфилософским идеям все сущее подвержено влиянию двух полярных и взаимосвязанных начал – Ян и Инь. Их сочетание характеризует все процессы, которые происходят на земле. Пара Ян и Инь имеет конкретное и видимое проявление: мужское и женское, твердое и мягкое, светлое и темное и т. д. На уровне природных явлений они образуют пару гора – вода. В связи с этим в любом «японском» саду непременно присутствуют камень (гора) и вода (пруд, ручей).
Посреди пруда обычно имеется гора-остров Хорай, на которой, как считалось, обитают даосские бессмертные. Концепция Хорай (кит. Пэнлай) впервые в развернутом виде фиксируется в «Исторических записках» Сыма Цяня (свиток 28). Там сказано, что три священные горы-острова – Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу – находятся в море Бохай, достичь их очень трудно, те же, кому это удавалось, передавали: «…Там находятся небожители и эликсир, дарующий бессмертие, и все предметы, все птицы и звери на островах белого цвета, а дворцы и башни сделаны из золота и серебра»[187]. В более раннем свидетельстве китайской хроники «Хань-шу» (около 82 г. н. э.) сообщается о том, что император У-ди (140–85 до н. э.) насыпал в своем пруду острова, символизирующие три острова бессмертных. Вера в существование островов бессмертных укоренилась и в Корее. Так, в записях хроники «Самгук саги» (свиток 27) от 634 г. сообщается, что в Пэкче к югу от государева дворца вырыли пруд, вокруг него посадили ивы, а посередине пруда насыпали остров, похожий на Фанчжан[188]. Считалось, что острова бессмертных покоятся на спине черепахи, которая ассоциировалась с мудростью и долгожительством. В древней Японии вера в острова бессмертных (преимущественно в Хорай) тоже получила широчайшее распространение и сохранялась в течение очень длительного времени (в качестве благопожелательно-сувенирного знака сохраняется и сейчас).
Огата Гэкко. Хорай
Поскольку гора-остров Хорай расположена посреди моря, то естественно, что пруд воспринимался как модель моря. Дно пруда устилала галька, он был неглубок, поэтому – смотря из нашего дня – мы можем назвать его «морем по колено». Жилище размещается на берегу пруда, что приближает его к острову бессмертных (в действительности японские аристократы на берегу моря никогда не селились). Территория усадебного участка с расположенным на ней садом окружена глинобитной изгородью и имеет, как правило, квадратную форму (т. е. является копией Земли).
Сад – модель идеального пространства, его действующий «макет», он репрезентирует это пространство. Он предназначен не столько для абстрактного и праздного любования, сколько для проведения там определенных ритуальных действий. Сад эпохи Нара соответствует китайским геомантическим представлениям, поэтому и проводимые там ритуалы имеют китайское происхождение, т. е. определенному типу пространства соответствует определенный тип ритуала. Таким образом, сад является капищем или своеобразным храмом под открытым небом.
Одним из государственных ритуалов, устраивавшихся в саду, был ритуал гокусуй («петляющая вода»), проводившийся в 3-й день 3-й луны. Человек, находившийся в «верховьях» S-образного мелкого (обычно 20–40 см) искусственного ручья с булыжно-галечными берегами и дном, пускал по воде чарку с сакэ (видимо, чарку помещали на своеобразный плотик[189]) и одновременно объявлял тему, на которую должен сочинить стихотворение другой человек, который находился ниже по течению. Если сочинитель успевал огласить стихотворение, тогда он выпивал чарку. В противном случае она проплывала мимо. Перепад высот по течению ручья был относительно небольшим (в одном из обнаруженных археологами в Нара ручье – 1 см на 3 м), так что чарка плыла весьма неспешно, предоставляя сочинителю вполне достаточно времени для создания стихотворения.
Ручей в саду (раскопки в г. Нара)
Данный ритуал имел очистительный смысл – избавление от ритуального загрязнения и защита от злых духов. Плывущая чарка очищает воду (на раннем этапе обряда в Китае алкоголь простодушно выливали в ручей), выпитое сакэ очищает человека. Оглашение стихов призвано привести пространство в упорядоченное и гармоничное состояние. Это были идеальные слова, оглашенные в идеальном пространстве. Очистительный смысл церемонии подчеркивается искривленной формой ручья: согласно китайским представлениям, дурные духи способны перемещаться только по прямой линии, поэтому всякая кривизна служит им помехой (отсюда загнутые коньки и изогнутая кровля крыши, выполнявшие роль своеобразных «духорезов»). Государственный смысл этой церемонии (впервые фиксируется в 726 г.) подчеркивается тем, что на ней присутствует император, он отдает повеление о сочинении (или декламировании) стихов, затем от его имени устраивают пир (т. е. кормление подданных, которые прошли очищение), присутствующим на пиру раздают подарки (одежда, отрезы на платье и т. п.). Полное описание такого действа содержится, в частности, в хронике «Нихон коки» от 793 г.: «Император [Камму] проследовал в южный сад дворца. Там был устроен пир-очищение с вкушением вина. Император приказал подданным сочинять стихи. В соответствии с рангами им была пожалована вата»[190].
Такое же действо устраивали и в частных садах. «Повесть о дупле» сохранила для нас описание пира, проводившегося в частном доме в день «петляющей воды». Это описание свидетельствует о том, что знаковые растения, произрастающие в садах и сигнализирующие о наступлении нового сезона, имеют тенденцию к воспроизведению в самых разных формах. Это может быть и стихотворение, и муляж, и рисунок. В определенных случаях они подлежат не только визуальному, но и пероральному потреблению.
«Перед тремя гостями поставили золотые столики и серебряные подносы, покрытые скатертями из шелковой ткани с цветочным узором или из тонкого плотного шелка и кисеи, а также два серебряных столика в форме лотоса. Удивительны были китайские сладости в форме цветов сливы, красной сливы, вишни, сережек ивы, другой – со сладостями в форме цветов глициний, азалий, горных роз, третий поднос – со сладостями в форме шишек сосны, пятиигольчатой сосны, сумихиро [непонятно, какое растение имеется в виду]. Сладости в форме цветов унохана казались живыми, только что распустившимися на ветках»[191].
187
Сыма Цянь. Исторические записки/Перевод Р. В. Вяткина. М.: Наука, 1986. Т. 4. С. 161.
188
Ким Бусик. Самгук саги/Перевод М. Н. Пака. М.: Восточная литература, 1995. Т. 2. С. 180.
189
Канэко Хироюки. Хэйдзёкё-но сэйсин сэйкацу. Токио: Кадокава, 1997. С. 168.
190
Нихон коки, Энряку, 11-3-2 (792 г.).
191
Повесть о дупле. Уцухо моногатари/Перевод В. И. Сисаури. СПб.; М., Петербургское востоковедение; Наталис; Рипол классик, 2004. Т. 1. С. 249.