Семь. Гордыня

От первого выстрела его голову снесло в сторону, словно от удара кувалдой, а второй выстрел закончил начатое, проделав рваную дыру в кевларе и сделав из его мозга мягкую, несовместимую с жизнью пациента кашицу. Группа прикрытия. Херово вы прикрывали своих коллег, скажу я вам.

Тело наёмника рухнуло на пол, и я осторожно двинулся осматривать номер отеля в поисках новых непредвиденных сюрпризов или очередных незваных гостей…

Чисто. Приоткрыл входную дверь, выглянул в коридор и оглянулся по сторонам. Засёк непонятное движение в темной арке соседнего номера и выстрелил, не особо целясь. Минус ещё один. Сука!

Девушка в обычном костюме горничной, с простреленной грудиной и дырой в ней размером с детский кулак. Дура! Вывалилась на середину коридора, раскинув руки в стороны и уставившись стеклянным взглядом в потолок. Дура! Час ночи! Ну какого хера ты тут шляешься по ночам⁈

Выждал немного, поглядывая по сторонам — ничего подозрительного больше не засёк и подошёл к своей последней жертве. На автомате хотел проверить у неё пульс, но одёрнул себя — с такими ранениями не живут. Заметил включенный телефон, валяющийся у её ног, и всё стало на свои места. Я же сказал — дура! Решила сунуть свой любопытный нос и снять грандиозное событие на видео, чтобы выложить в соцсетях?

Ещё один выстрел разнёс телефон на мелкие крошки, поставив жирную точку в моей несостоявшейся судьбе стать знаменитостью в мировой сети, и я на секунду задумался. Как мне быть? Ладно, тебе уже всё равно, а мне нет.

Вернулся к самому первому трупу, тщательно протёр пистолет его одеждой и сунул ему в руку. Всё выходит не очень складно, и, если кто-то займётся расследованием всерьёз, будет много вопросов. Но с другой стороны, пусть копы ломают голову, а отец разбирается, как заткнуть им рот. Заодно посмотрю, что значит его хвалёное — «Семья на первом месте».

Вернулся в номер сестры, по пути разоружив одного из дохлых наёмников, мало ли как всё обернётся, вполне возможно, оружие ещё раз придётся пускать в ход. Нашёл Лизку в том же месте, за кроватью, всю в крови и зажимающую рану на боку рукой. И очень зло и витиевато выругался! Её-то когда успели ранить? Точно! Последний утырок в неё, наверное, всё же попал. Сука!

Убрал её руки, бегло осмотрел, оторвал кусок ткани от простыни и приложил к месту ранения, вернув руки сестры на место.

— Всё херово, Лиз. Очень херово! — резюмировал я. — Тебе нужно в больницу. Хотя я не уверен, что ты дотянешь.

— Нельзя, Алекс, — устало помотала она головой. — Я тебе хоть помогла?

— Очень, — честно признался я, глядя на довольную улыбку, расплывшуюся на лице сестры. — Почему не хочешь в больницу?

— Потом скажу. Отнеси меня в свой номер, — Лиза сглотнула слюну в пересохшем от потери крови горле, перевела дыхание и продолжила, — и захвати мои вещи. Сумка там…

— Точно?

— Точно, идиот!

Я подхватил лёгкое, как пушинка, тело на руки, зацепил небольшую дорожную сумку, и покинул этот негостеприимный номер. Через двадцать секунд сестрёнка уже лежала на моей кровати, а я снова осматривал её ранение, словно там что-то могло поменяться за это время.

Ей ещё повезло, если так можно сказать. Два последних наёмника использовали незнакомое мне автоматическое оружие с гораздо меньшим калибром, и отверстие от пули было гораздо меньше и аккуратнее, чем у той же горничной. Да уж, повезло… Лизка умрёт не сразу, а проживёт минут на десять дольше, судя по кровотечению — сомнительное везение. И ни до какой больнички мы с ней добраться не успеем.

В коридоре послышался шум, гомон, и в дверь моего номера требовательно постучали.

— Иди, — прошелестела Лизка одними губами и потянулась рукой к своей сумке. — Со мной всё будет в порядке.

— По твоей ране этого не скажешь, — скептически хмыкнул я, прикрыв дырку от пули свежим куском ткани. Кровь чёрными сгустками выходила из неё наружу. Чёрное — это плохо. Однозначно. — Сука! Я не доктор, Лиз, но ты выглядишь херово. Скорее всего, прострелена селезёнка или печень. Как ты до сих пор жива, хер его знает. Я звоню в скорую и мне насрать, что ты скажешь.

— Возьми у меня в сумочке доза… Там… — девушка ткнула пальцем и обессилено уронила руку на постель.

— Что взять? — принялся я рыться в сумке, вытряхивая содержимое наружу. — Наркотик?

— Идиот! Какой наркотик⁈ Да, вот это… — оживилась она, увидев в моих руках белую коробочку с чёрными надписями. — Вколи мне одну, нет, две дозы.

— Средство от запора, — прочитал я вслух, бросив удивлённый взгляд на сестру. — Принимать по рекомендации вашего лечащего врача. Лиз, а ты посоветовалась?

— Заткнись! Ну почему ты такой тупой⁈ В какую коробку, по-твоему, я должна была засунуть свою засекреченную разработку? С надписью: «Регенеративный препарат лаборатории Гордеевой»?

— Не умничай. Так это для регенерации? Точно поможет?

— Да, точно. Ты мне не веришь?

— Дело не в этом, — я помотал головой, выковыривая из коробки один из пяти заряженных автоматических шприцев без маркировки. — Просто, это всё выглядит как предсмертный бред сумасшедшей. Если это слабительное, как указано на упаковке, ты обколешься, сдохнешь и обосрешься. Ну или сначала обосрёшься, а потом сдохнешь. Не важно. А мне потом перед отцом отвечать.

— Ой, как мило! Ты обо мне беспокоишься, — она сморщила свой носик. — Не ссы, братик! Сегодня я не сдохну.

— Ладно, поверю на слово, — я приложил автоматический дозатор к плечу сестры и нажал на кнопку. С тихим шипением препарат впрыснулся в её кровь, и девушка облегчённо прикрыла глаза.

— Ещё одну… — прошептала она.

Пожал плечами, достал из пачки ещё один шприц и повторил процедуру. За моей спиной, в глубине номера, снова раздался требовательный стук в дверь, который я, как и первый, просто проигнорировал.

— Побочек никаких? А то зная тебя, на упаковке как раз может быть написана правда.

— И в кого ты такой умный? — поморщилась Лиза, недовольная тем, что я нарушаю её спокойствие.

На лице девушки проступил заметный румянец, а бледность и серость отступили на второй план. Значит, жить будет. Возможно, это всё же не слабительное.

— Сейчас мне точно не до побочек — лишь бы не сдохнуть… Но ты прав, есть парочка, не сильно существенных. Всё. Иди. Со мной всё будет хорошо.

Она оттолкнула меня рукой, повернулась на бок, свернулась калачиком, выставив голую задницу, и притихла. Требовательный стук в двери повторился в третий раз, гораздо громче и напористее, чем предыдущие два. Я поднялся с кровати, накрыл сестру простынкой и вышел из комнаты.

В коридоре шумно и многолюдно. Трупы складировали возле стены, мелькали люди в форме охраны отеля, посетители, уборщики, сонные горничные. Горел непривычно яркий свет, и при этом освещении картина произошедшего казалась ещё более жуткой. Кровавые следы босых ног, пятна и брызги крови, кровавые разводы…

Посреди этого хаоса и бардака, возле моей двери стояло двое солидных мужчин: один с военной выправкой, седой и крепко сбитый, таких я подмечаю сразу; а второй с явными признаками сытой и счастливой жизни, лощёный, ухоженный, ощущающий свою важность и значимость.

— Ты начальник охраны, а ты что за хер? — взглянул я с вопросом на второго, выйдя из номера и прикрыв за собой дверь.

— Я? — опешил лощёный.

— Ну не я же.

— Управляющий отелем, — он вздёрнул брови вверх и притих.

— Радимир Олегович, — представился первый, протянув мне руку. — Начальник охраны отеля.

— Хреново твои люди здесь всё охраняют, Радимир, — констатировал я.

— На эти дни мы специально уменьшили количество охраны, — слегка поморщился седовласый начальник.

— Уменьшили? На хера?

— Здесь собрались люди, которые не любят лишнее внимание.

— Да мне насрать, — пожал я плечами. — Моя сестра ранена, и, если она умрёт, ты сдохнешь следом.

— Извини, парень, — тяжело вздохнул Радимир Олегович, раздражённо дёрнув седыми усами.

— Господин Гордеев, мы сделаем всё… — попытался влезть в разговор управляющий.