Страница 31 из 67
Тогда слухи о позоре Ёсимаса, его родственников и соратников распространились по всем провинциям, а имя их врага возвысилось. [Ёсимаса] был в унынии, как одинокое облако [на небе]. [Как будто] он погнался за тенью пронесшегося урагана. Он желал [отомстить, как Гоу Цзянь] в Куайцзи[669], и для этого еще раз хотел встретиться со своим врагом. [Ёсимаса] сообщил старшему брату, сукэ [Ёсиканэ], что у него не хватает [войск]. В своем послании он написал следующее: «Гром гремит из-за ветра и дождя. Аисты поднимаются над облаками только благодаря оперенью и крыльям[670]. Я молю о том, чтобы мы объединили силы и усмирили мятеж Масакадо. Тогда беспокойство в провинции утихнет само, и прекратятся волнения в верхах и в низах».
Сукэ Ёсиканэ Асоми сказал так: «В древности неправедный властитель[671] совершил такое преступление, как убийство отца. Как же можно в наше время терпеть прегрешения племянника, стремящегося к власти? Младший брат говорит верно. И на это уже почти год жалуется мой родственник дзё Мамору. [Я,] Ёсиканэ, самый старший в семье жены. Почему бы не оказать им помощь? Надо скорее приготовить оружие и подстеречь [Масакадо]». Ёсимаса воодушевился, как дракон, попавший в воду, воодушевился, как Ли Лин[672] в древности. Услышав об этом, раненые стрелами [в битве при Кавава] пришли [к нему], залечив свои раны. Бежавшие с поля той битвы собрались, починив свои щиты.
Тогда сукэ Ёсиканэ собрал воинов, построил их в боевой порядок, и в 26-й день 6-го лунного месяца 6-го года Дзёхэй (936 г.) [его войско, огромное, как] туча, выдвинулось из провинций Кадзуса и Симоса в провинцию Хитати. Хоть [Ёсиканэ] и пытались остановить[673], он ускользнул под предлогом того, что едет навестить родственников. Избегая застав, они окольным путями перешли из уезда Муса провинции Кадзуса в село Камусаки уезда Катори провинции Симоса[674]. Оттуда они переправились до пристани Эсаки в уезде Сида провинции Хитати[675]. Утром следующего дня войско прибыло в лагерь Мимори[676] в провинции Хитати.
[На рассвете,] когда еще кричали первые петухи, [в лагерь к Ёсиканэ] прибыл Ёсимаса и поведал ему о своих подозрениях. Следом за ним с сукэ встретился и Садамори, который был давно знаком [с Ёсиканэ]. Сукэ сказал следующее: «Я слышал, что мой родственник [Садамори] в хороших отношениях с Масакадо. Это не к лицу воину. Для воина главное — имя. Как можно прислуживать врагу, который завладел столькими твоими богатствами и убил столько твоих родственников? Объедини свои силы с нашими и положим конец [мятежу Масакадо]». Садамори соблазнили эти сладкие речи. Хоть изначально [Садамори] и не желал того, теперь стал он заодно [с Ёсиканэ] и вместе с ним выдвинулся в провинцию Симоцукэ, сотрясая землю и пригибая траву.
До Масакадо дошли тревожные известия, и, чтобы проверить их, в 26 день 10 месяца[677] он направил около ста всадников на границу с провинцией Симоцукэ. [Оказалось,] что и вправду врагов было несколько тысяч. И судя по их виду, нападать на них [Масакадо] было нельзя. Дело в том, что войско сукэ [Ёсиканэ] еще не понесло потерь в битвах, люди и лошади были упитанные, оружие все было в порядке. У Масакадо же после частых столкновений с врагами оружия и людей было мало. Увидев это, враг выстроил щиты стеной и пошел [на Масакадо], словно бы [желая как мечом] разрезать [его войско][678]. Масакадо же, пока [вражеские воины] еще не приблизились, послал в атаку пехоту и вынудил их вступить в бой. Кроме того, [лучники Масакадо] убили более восьмидесяти всадников [Ёсиканэ]. [Люди] сукэ [Ёсиканэ] испугались и обратились в бегство, волоча за собой щиты. А когда Масакадо поднял хлыст и, выкрикивая собственное имя[679], ринулся преследовать врага, [Ёсиканэ], не зная, что делать, скрылся в провинциальной управе.
Тогда Масакадо задумался. Хотя [Ёсиканэ] и был его заклятым врагом, они не были чужими друг другу по крови, они были кость и плоть одного рода. Как говорится: «Хоть супруги и близки друг другу, но не ближе, чем [две плитки] черепицы [на черепичной крыше]. Хоть родственники и далеки друг от друга, но не дальше, чем [два стебля] тростника [на тростниковой крыше]». И если [Масакадо] убьет [Ёсиканэ], не будут ли его везде винить за это? Поэтому [Масакадо], желая дать сукэ [Ёсиканэ] бежать, убрал свои войска с позиций на западе от провинциальной управы. Но следом за [Ёсиканэ] из павильона провинциальной управы] бежало, как фазан, спасающийся от сокола, более тысячи воинов, которые радовались, как птица, покинувшая клетку. В этот день новость о вероломном нападении сукэ [Ёсиканэ] распространилась по всей провинции [Симоцукэ], а [Масакадо] сделал об этом запись в журнале провинциальной управы. На следующий день [Масакадо] вернулся в свой лагерь, и ничего особенного [некоторое время] не происходило.
В ответ на жалобу бывшего дайдзё Минамото-но Мамору в 29 день 12 месяца 5 года Дзёхэй (935) был издан указ, предписывавший Мамору, а также Масакадо и Маки[680] явиться [ко двору]. Этот указа был доставлен в 7 день 9 месяца 6 года Дзёхэй (936)[681]. В провинции Хитати, Симоцукэ и Симоса из столицы были посланы начальник левой ближней гвардейской управы Анахо-но Томоюки (шестой старший ранг высшей ступени), Анахо-но Удзитати и Удзика-но Томооки[682]. Масакадо поспешил отправиться [в столицу] в 17 день 10 месяца, раньше, чем [Минамото-но Мамору], который подал жалобу. Прибыв ко двору, он подробно доложил о произошедшем. На счастье [Масакадо] решение [по его делу] вынес государь, и допрос в Кэбииситё[683] был кратким. Масакадо не был опытен в официальных делах, но Государь [проявил к нему] благосклонность, и чиновники взяли его под свое покровительство. Его преступление было признано легким, и наказание не было серьезным. Имя [этого] воина стало известным в [районе] Кинай[684], слава о нем распространилась по столице. Пока [Масакадо] находился в столице, государь издал указ о смене девиза правления. (Говорят, что девиз правления был изменен на «Тэнгё» в год совершеннолетия[685] государя — 8 год Дзёхэй (938)[686]).
Поэтому плоть сосен заключает в себе цветение тысячи лет, а из лотосовых нитей плетут венки [для государей, обладающих] десятью добродетелями[687]. Воистину тогда тяжкая ноша народа была облегчена великой амнистией[688], и наказание для совершивших одно из восьми преступлений[689] было смягчено. Масакадо посчастливилось столкнуться с таким проявлением человеколюбия. В 7 день 4 месяца 7 года Дзёхэй (937)[690] был издан государев указ о помиловании, [прощавший все] прегрешения — и большие, и малые. Лицо [Масакадо расцвело] так, как будто он радовался весенним цветам. В 5 месяце он получил разрешение вернуться [из столицы домой]. [Масакадо] неожиданно был отпущен, как Дань из Янь[691], и в конце концов вернулся в родное село, как Тоси[692]. (В «Преданиях»[693] говорится: Дань из Янь служил государю Цинь. Прошли многие годы, и Янь попросил отпустить его, так как он хотел вернуться в родные края. Но государь Цинь сказал: «Я разрешу тебе вернуться, когда у птиц головы станут белыми, а у лошадей вырастут рога». Дань, плача, обратился к небу, и тогда головы у птиц стали белыми, припал к земле, и тогда у лошадей выросли рога. Государь Цинь был поражен этим и разрешил Яню вернуться [домой]. А о Тоси говорят, что он попал в Страну вечной радости и потом вернулся в родное село. Поэтому здесь так и сказано. Подробнее смотри в [«Преданиях»]). Как говорится: «Лошадь, [выросшая на севере], печалится, когда дует северный ветер, птица, [родившаяся на юге], грустит, [когда вьет гнездо на] ветви, расположенной с южной стороны»[694]. Почему же человек не должен тосковать по родным местам? В 11-й день 5-го лунного месяца того же года [Масакадо] без промедления покинул столицу и прибыл домой[695].
669
Куайцзи — местность в совр. пров. Чжецзян (Китай). Это выражение восходит к одному эпизоду из борьбы царств У и Юэ в н. V в. до н. э. В «Хуайнаньцзы» говорится: «Юэский Ван Гоу Цзянь воевал с У и потерпел поражение. Царство его было разгромлено, Ван бежал, бедствовал в Куайцзи. Разжигал сердце, растил ненависть, гневом пылал как кипящий источник, набирал и готовил солдат, бросался в огонь, словно на смерть». Философы из Хуайнани. Указ. соч., с. 221.
670
Выражение из «Ди фань» («Правила императоров», сост. танским императором Тай-цзуном, 627–649). Ди фань. Чэнь гуй («Правила императоров». «Правила подданных»). Пер. и комм. Фумото Ясутака. Токио, 1984. с. 28.
671
Вероятно, речь идет о царе Магадхи Аджатасатту (V в. до н. э.), убившем отца, чтобы занять престол.
672
Ли Лин — легендарный лучник, служивший императору У-ди (140-87 гг. до н. э.).
673
Очевидно, провинциальные управы Кадзуса и Симоса пытались воспрепятствовать передвижению войска Ёсиканэ.
674
Совр. село Кодзаки-тё, преф. Тиба.
675
Войско переправилось через р. Тонэ.
676
Совр. г. Мимори, преф. Ибараки.
677
Дата приводится согласно тексту «Симпкудзи-бон». В «Ё Сюкэй кюдзобон» указан 26 день 6 месяца, что представляется ошибочным, т. к. в этот день войско Ёсиканэ только выдвинулось из провинций Кадзуса и Симоса, о чем и Масакадо не мог узнать так быстро.
678
Описанная битва произошла в уезде Цука провинции Симоцукэ, на территории совр. г. Тотиги-си, преф. Тотиги.
679
Практика нанори (выкрикивания собственного имени перед началом битвы) была распространена среди воинов восточных провинций. Shomonki: the story of Masakado’s rebellion. Op. cit. p. 82–83.
680
Вероятно, имеется в виду Тайра-но Маки, который упоминается в «Рэкидай коки».
681
Очевидно, дата указана ошибочно, т. к. доставка указа из столицы в восточные провинции не могла занять 9 месяцев.
682
Судя по всему, Анахо-но Томоюки был направлен в провинцию Хитати к Минамото-но Мамору, Анахо-но Удзитати — в Симоцукэ для сопровождения Тайра-но Маки, а Удзика-но Томооки — в Симоса для сопровождения Масакадо. Сёмонки. Пер. и комм. Кадзихара Масааки. Указ. соч. т. 1. с. 114–115.
683
В случае преступлений, каравшихся смертной казнью, Кэбииситё проводило следственные мероприятия и выносило свое решение на рассмотрение Дайдзёкана. Решение Дайдзёкана утверждалось государем. Т. е. автор «Сёмонки», очевидно, допускает ошибку, так как допрос Масакадо в Кэбииситё должен был предшествовать государеву решению по его делу.
684
В столичный район Кинай входили пять провинций: Ямато, Ямасиро, Кавати, Идзуми, Сэццу.
685
Молодой человек считался совершеннолетним после совершения обряда гэмпуку (кампуку), обычно в период между 11 и 20 годами, для государей и принцев крови — в 11–17 лет.
686
На самом деле обряд совершеннолетия государя Судзаку был совершен в 4 день 1 месяца 7 года Дзёхэй (937), а девиз правления был изменен в 22 день 5 месяца 8 года Дзёхэй (938). Смена девиза правления не была связана с совершеннолетием государя, это было ритуальным средством для предотвращения стихийных бедствий, землетрясений и смут. Сёмонки. Комм. Такэути Ридзо. Указ. соч. с. 193.
687
Десять добродетелей в буддизме — не убивать живых существ, не воровать, не прелюбодействовать, не лгать, не быть косноязычным, не быть злобным в речах, не хвастать, не быть гневливым, не быть алчным, не быть глупым (т. е. желать узнать истинное учение). Комментаторы «Сёмонки» считают, что вечнозеленые сосны — аллегория вечности правящей династии или долголетия государя, а упоминание десяти добродетелей связано с махаянской концепцией кармы: практиковавший десять добродетелей в следующей жизни может родиться государем. Сёмонки. Пер. и комм. Кадзихара Масааки. Указ. соч. т. 1. с. 127. Сёмонки. Комм. Такэути Ридзо. Указ. соч. с. 472.
688
Амнистия была объявлена в 7-й день 1-го лунного месяца 7-го года Дзёхэй (937).
689
Заговор с целью свержения власти, заговор с целью убийства членов государева рода, измена родине, заговор с целью убийства родителей или старших в роду, массовые убийства, оскорбление государя, непочтительность к родителям, убийство высокопоставленного чиновника. Рицурё. Указ. соч. с. 16–19.
690
Очевидно, месяц указан ошибочно.
691
Сын вана царства Янь был заложником у Ин Чжэна (ван царства Цинь в 246–221 гг. до н. э., под именем Ши Хуан-ди император Китая в 221–210 гг. до н. э., годы жизни 259–210 до н. э.), но после того, как произошел ряд чудесных событий, ему было разрешено вернуться домой. Эта история описана во многих китайских сочинениях, в частности в повести «Дань Янь-цзы», которая была известна в Японии.
692
Урасима Таро, рыбак из провинции Танго, который, согласно легенде, спас черепаху, оказавшуюся девушкой — дочерью морского царя, женился на ней и провел три года в морском дворце. Когда он вернулся в родное село, оказалось, что прошло сто лет. Эта легенда записана в «Нихон сёки» (Нихон сёки — Анналы Японии. Указ. соч., т. 1. с. 369), «Танго куни фудоки» («Описание провинции Танго», VIII в.), а также в «Хотоси дэн» («Предание об Урасима Таро», IX–X в.).
693
Очевидно, «Дань Янь-цзы» и «Хотоси дэн».
694
Неточная цитата из «Вэнь сюань». Вэнь сюань («Литературный изборник»). Комм. Ханабуса Хидэки. Сер. «Дзэнсяку камбун тайкэй». т. 29. Токио, 1977. с. 223.
695
Путь из столицы в провинцию Симоса в то время занимал 15–25 дней, следовательно, Масакадо прибыл домой в начале 6 месяца. Сёмонки. Пер. и комм. Кадзихара Масааки. Указ. соч. т. 1. с. 141.