По Японии

Японцы очень любят детей, и в работе учителей это особенно видно. Молодые преподаватели проводят с ребятами массу внеучебного времени. Физическому воспитанию школьника придается огромное значение. Игры на воздухе, утренняя зарядка на школьной площадке, частые соревнования — обыденность японской школы. В одной из маленьких горных деревушек, где домики лепятся по скалам, а поля создаются из принесенной с долины земли, на самом лучшем месте деревни мы увидели стадион. Настоящий стадион с большим футбольным полем, площадками для тенниса и бейсбола. И это в деревушке, где каждая горсть земли на вес золота, где знают цену каждой крупинке почвы, каждому сантиметру годного для земледелия пространства!

А экскурсии со школьниками по историческим местам или с целью изучения природы родной страны, постоянные походы в музеи? Куда бы ты ни приехал, всюду встретишь колонны ребят в ученической форме; эти поездки входят в учебные планы. Часто дети едут за сотни километров от дома, и везде рядом с ними внимательные, любящие преподаватели.

Безусловно, энтузиазм молодых учителей, целеустремленность в сочетании с любовью дает очень много, но это не единственный фактор в воспитании школьника. Давно существует проблема — школа и семья. Не хочу, чтоб создалось впечатление, что в Японии какие-то особые, идеальные условия для формирования характера школьника — прогрессивные, энергичные, талантливые преподаватели и помогающая им семья. У японской школы существуют свои большие трудности, о которых скажу ниже. Но то, что семья — хороший помощник школе, это точно. Японские дети очень хорошо воспитаны. Это бросается в глаза. В поездах, в метро, автобусах, в столовых и кафе маленькие японцы не доставляют своим поведением неприятностей соседям. Матери, приходящие за покупками в универмаг — «депато», оставляют малышей на крыше магазина — здесь устроен небольшой садик для игр, тут же клетки с ручными животными, для которых за небольшую плату можно купить угощения. Пока взрослые делают покупки, дети под присмотром служащей универмага спокойно играют наверху, кормят белок и коричневых бурундучков, прыгают в исикэри. Как правило, нет ни слез, ни криков.

У моих знакомых в Токио — в семье японского социалиста Ситиро Ходзуми — четверо детей. Можно долго рассказывать, как вежливы эти дети, как внимательны друг к другу и взрослым, с каким спокойным достоинством и свободой они держатся, но самое интересное — понять, как возникают все эти качества.

Ни для кого не секрет, что сила воздействия взрослой среды на молодое поколение необычайно велика. Как часто все истины, которые стараются внушить ребенку родители, мгновенно и непоправимо рассыпаются в прах, если он только раз увидит, что для родителей они ничего не значат. Ведь маленький человек получает представление о качествах людей — их достоинствах и недостатках, их взаимоотношениях с огромным миром, в который он пришел, по поведению своих близких — членов семьи. И вот тут-то должны родители примерами собственного поведения подтверждать свою систему нравственного воспитания. Именно это, а ничто другое — мерило их воспитательных способностей, их педагогического таланта.

Я бы сказала, что эти качества счастливо соединились в семье моих японских знакомых. Умная строгость отца, на редкость гармонично дополняющаяся мягкостью, светлой улыбкой Макико-сан, матери многочисленного семейства, создают в семье атмосферу исключительного дружелюбия, атмосферу, наиболее благоприятную для прорастания в душе ребенка лучших человеческих качеств, наиболее эффективную в смысле выполнения задач воспитания.

Как-то они приехали ко мне в отель со своим младшим восьмилетним сыном. Мальчик свободно участвовал в беседе взрослых, без излишнего смущения задавал вопросы о жизни, отдыхе и учебе своих сверстников в Советском Союзе. Потом мы перешли к другим, неинтересным для ребенка темам, но он спокойно досидел до конца беседы, не проявляя нетерпения, казалось бы, вполне оправданного в его возрасте. Нормы человеческого поведения в силу многогранного созидательного воздействия воспитателей давно, видимо, перестали быть для этого малыша книгой за семью печатями. Такое отношение к детям, серьезный подход к их воспитанию характерны для большинства японцев.

На советскую выставку в Токио приходило множество семей. Выставка работала в самый жаркий период года — в августе. Несмотря на большое число посетителей, идущих нескончаемой вереницей, дети, приходящие с родителями, с большим интересом рассматривали экспонаты, особенно различные действующие модели машин и механизмов. Молодые мамы с детьми за спиной ходили между стендами, разговаривали с переводчиками, неторопливо и обстоятельно расспрашивали работников выставки, безмерно удивляя их безукоризненным поведением своих крошечных дочерей и сыновей. Конечно же, эти черты характера не появились у маленьких японцев сразу при рождении; воспитание в семье, ежедневное, неотступное и с самого раннего возраста — видимо, решающий фактор.

В одной из японских газет мне попалось сообщение об экспериментальных классах и даже школах, обучение в которых ведется на основании максимального учета возможностей усвоения учебного материала. Поскольку в начальной и средней школе первой ступени основное внимание уделяется освоению иероглифического материала, преподаватели поставили ряд опытов, определяющих границы возможностей запоминающего устройства мозга. В результате пришли к выводу, что самое активное восприятие материала осуществляется школьником всего лишь в течение семи-восьми минут. Дальше наступает снижение, говоря языком графиков, кривая застывает на месте, а потом резко идет вниз. На основании этого уроки в экспериментальных школах длятся не более восьми-десяти минут, потом небольшой отдых, затем смена занятий, чередование разнообразных школьных дисциплин и снова краткий отдых. Успеваемость учащихся в таких школах намного перехлестнула предполагаемый преподавателями наивысший уровень. Впрочем, подобные результаты не могут не напомнить успехи нашей педагогики. Экспериментальные начальные классы, где ребят обучают алгебре и геометрии, с успехом доказывают, что возможности школьника значительно выше, чем это предусмотрено ныне существующими программами, — абстрактное мышление может быть развито на ранних стадиях обучения у самых обыкновенных детей — невундеркиндов.

Многое для нас в системе воспитания молодежи в Японии неприемлемо и чуждо. Однако интересные, непрерывные творческие поиски прогрессивной японской интеллигенции не могут не быть нам близки. В нашей стране, неустанно заботящейся о развитии науки к улучшении системы образования, школа и учитель постоянно находятся в поле зрения всего народа. Именно учителю доверено лепить души тех, кто через несколько лет примет эстафету строительства новой жизни. И от того, сумел ли учитель в школе или преподаватель в вузе передать своим ученикам не только знания, но и вдохновенность, которой начинается настоящий творческий труд — великая радость бытия, сумел ли он открыть перед глазами своих слушателей красоту мира и человека, научил ли понимать ее, зависит многое — богатыми или бедными духовно они выйдут в жизнь, смогут ли принять бой за ее новые рубежи.

Прогрессивный японский учитель стремится привить своим ученикам лучшие человеческие качества, но в условиях капиталистического мира осуществить это нелегко. Против учителя — и гангстер на экране, и тысячи страниц бульварной и детективной литературы, наполненных убийствами и насилием, против него политика правящего лагеря, насаждающего в среде молодежи дух шовинизма. И не всегда учитель одерживает победу в этой борьбе. Одной из самых серьезных социальных проблем современной Японии стала непрерывно растущая детская преступность — свыше 30 процентов уголовных преступлений в стране совершается подростками.

Обо всем этом мы беседовали с учителями из города Урава, прославившегося на всю страну своими мужественными выступлениями против восстановления реакционного курса в системе обучения. Не будет преувеличением сказать, что преподаватели засыпали нас градом вопросов. Их интересовало все — общественное и социальное положение учителя в нашей стране, его заработная плата и права профсоюза учителей, возможности повышать квалификацию, пользоваться мировой новейшей литературой по педагогике, творческие искания учителя и отражение их на страницах газет, работа школ со специализацией по языку и многое, многое другое, что просто невозможно упомнить и тем более пересказать.