Страница 62 из 75
«Ты рассуждаешь почти как человек, а не как контролёр».
«Иногда мне кажется, что я помню, как был человеком раньше, когда-то давно… Но может быть, это лишь ложные воспоминания. Я не знаю. Мальчик мой. Мы с тобой такие дела сможем свершить. Мы с тобой горы свернём, и никто нас не остановит. У меня есть свои люди на самом верху, в руководстве обеих бандитских группировок. Один пошёл против меня, Проффесор, но быстро выбыл из игры. Мы вместе сотворим такое, что этим старым пердунам, Батьке и Деду, даже не снилось. Об этом их скудные умы не могли бы и помыслить. ТЫ мне нужен, Ярый».
И Ярый вдруг УВИДЕЛ. И то, что он увидел, поразило его. Он увидел полчища мутантов, атакующих военные блокпосты. Упырюги, двоедушники, верзилы – все заодно. Военные стреляют из пулемётов и гранатомётов, но их мощи не хватает. Танки беспомощны, потому что контролёры проникают в мозги танкистам и заставляют совершить суицид. И от пси-атаки не спасает никакая броня, какой бы она ни была толщины. Это массовый исход порождений Зоны наружу, во внешний мир. И он, Ярый – полководец, который стоит во главе огромной армии зонных созданий.
Ярый увидел, что деньги, заработанные сектой, лежат на счетах в банках Большого Мира. И суммы там настолько внушительные, что на них покупается всё – важные посты, депутатские мандаты и должности в правительстве. А поднявшись до определённого уровня, оказавшись на вершине, человек приобретает практически неограниченные рычаги влияния. А если на что-то не в силах повлиять сам, то может подкупить того, кто в силах. Главная цель состоит в том, чтобы построить в различных точках планеты специальные устройства, генераторы, каждый из которых в один прекрасный день создаст пробоину в ноосфере. Разрыв, аналогичный тому, из которого когда-то возникла Зона.
А дальше – Апокалипсис. Страшный Суд. Города в огне. И вся планета – одна огромная ЗОНА… Вот что задумал Азазель. И он, Азазель – Мессия, а Ярый его правая рука. Видение было настолько реалистичным, что Ярый взаправду поверил, что такое возможно. Больше не будет правительств, которые угнетают своих граждан, не будет репрессий. Не нужно будет платить налоги. Все станут свободны. Исчезнет социальное неравенство. Ведь при всех ужасах Зоны, она, возможно, была в чём-то честнее и справедливее Большого Мира. В Зоне у тебя есть автомат, и у врага есть автомат, кто лучше стреляет, тот и победил. Всё честно. Может быть, это и привлекает людей в Зону в огромных количествах? В Большом Мире, если твой недоброжелатель выше тебя по социальной лестнице, например, он депутат, а ты простой трудяга, то он может тебя убить, и ему за это ничего не будет, а если ты ему что-то сделаешь, то тебе ох как прилетит…
Итак, весь мир – Зона… Слабые, те, кто не смогут приспособиться к новому порядку вещей – просто не выживут. Что поделать, естественный отбор. Уцелеют лучшие из лучших, сильнейшие из сильнейших. В каком-то смысле тоже вполне справедливо и честно. А если человек недостаточно сильный – он сам виноват. Зачем идти к какой-то там «лампе», или честным путём добиваться того, чего тебе нужно, заслуживать любовь… Когда можно просто прийти и взять. Силой. И убить всех, кто попытается тебе помешать.
Ярый почувствовал, как из тёмных подвалов его подсознания поднимается что-то, о существовании чего он раньше даже не подозревал… А может, подозревал, но предпочитал убеждать себя, что опасения напрасны. И следом – навязчивая мысль, которая, как червячок, копошится в мозгу:
А ЧТО ЕСЛИ… А ЧТО ЕСЛИ… А ЧТО ЕСЛИ… А ЧТО ЕСЛИ…
«Ты всё правильно делаешь, Ярый, – продолжал Азазель. – Тебе нужно только пойти и убить чужаков, которые вторглись на базу. Ты знаешь, что способен это сделать. Избавься от Холода и остальных».
«Но… какой смысл? Я всё равно наверняка не успею их остановить прежде, чем, по крайней мере, большинство капитанов погибнет. Твоя армия останется обезглавленной».
«Ерунда, – раздражённо ответил Азазель. – Все эти Аспиды, Мурены и прочие – расходный материал. Они были нужны только до поры до времени. Мы наберём новых».
«Скажи, а как тебе удалось… столько людей одновременно держать под контролем? То, что я слышал раньше о контролёрах, весьма впечатляет. Но такое даже для них чересчур».
«Мне не обязательно постоянно их всех удерживать под телепатическим контролем. Есть ведь и другие рычаги влияния. Деньги, чувство власти над себе подобными. Они зачастую работают даже эффективнее прямого телепатического вмешательства. Телепатическое вмешательство требуется лишь иногда, да и то, в большинстве случаев, ограничивается минимальными корректировками. А теперь иди и сделай дело. Убей Холода и остальных. Пока ещё не слишком поздно. Пока они окончательно не уничтожили мой многолетний труд. Я приказываю…»
Ярый задумался. А ведь Холод, Кухня и другие меньше всего ожидают сейчас нападения исподтишка, с тыла. И у него есть очень высокий шанс подойти к каждому из них максимально близко, практически вплотную. Грех не воспользоваться. К тому же, этим бы он оправдался перед Азазелем за ту фатальную оплошность, которую допустил с Вергилием…
Вдруг где-то в душе авантюриста стало зарождаться пока ещё робкое, но сопротивление. Чувства, которые почти неотступно сопровождали Ярого раньше на протяжении его пути сквозь враждебную среду обитания, но отошли на третий план во время «сеанса» с Азазелем, сейчас вновь охватили авантюриста. Боль, отчаяние, беспредельное одиночество… и ещё чувство ненависти, искренней, глубинной ненависти к Зоне. Ярый вспомнил, как он заплакал, когда убил Страшилу. Это произошло на следующий день, когда они с Кортиком уже вернулись в лагерь. Ярый сидел один, за углом дома, в укромном месте, там, где ни Кортик, ни кто-либо другой не могли его видеть, и плакал. Ему было жалко Страшилу. Он сам себе удивился – Страшила тоже был, мягко говоря, далеко не ангелом и, в общем-то, получил по заслугам. Авантюрист вспомнил, как умирал от голода. Вспомнил, как погиб Кортик. Вспомнил, как Карпа разорвало прямо у него на глазах, и струя крови брызнула Ярому в лицо. Вспомнил, как каждый день мечтал уйти, сбежать из Зоны, и забыть то, что с ним здесь происходило. Дерьмо. Всё это дерьмо.
«Я умру, но не дам превратить мир в одну большую зловонную клоаку под названием Зона», – подумал он твёрдо.
«Ах ты гадёныш, – Азазель пришёл в ярость. – Воистину, не всем дано видеть дальше своего носа. Ты сделал свой выбор. Я подарил тебе шанс стать великим, а ты выбрал остаться жалким и ничтожным тараканом на теле Зоны, каким и был всегда. Тараканов давят. Что ж, прими свою участь!..»
Внезапно кабинет и Азазель исчезли, и Ярый оказался на уже знакомом ему пригорке. Оглушительно играла музыка – тот самый злосчастный вальс. Динамиков нигде не было видно, вальс доносился сразу отовсюду и ниоткуда. Внизу, на развилке между Гиблой Рощей и мёртвым городом, авантюрист увидел Косатку. Но девушка не видела его, и вряд ли осознавала, что происходило вокруг.
Её, избитую и беспомощную, держали трое бандитов. Один из бандитов расстегнул ширинку и вытащил наружу свой половой орган, который тут же принялся увеличиваться в размерах, становясь непропорционально большим. Ярый в ужасе понял, что не может шевельнуть и пальцем. Тело не принадлежало ему. Авантюрист не мог даже отвести взгляд. Когда он закрывал глаза, эта сцена вновь появлялась перед ним так, будто он наблюдал её вживую, в реальном времени. Так что закрывай не закрывай – толку никакого.