Зачарованный край

В общем, если Вергилий осел в Сумрачной Долине, он по-любому должен был контактировать с одним из таких перекупщиков. Ворону круто повезло. Во-первых, он умудрился не попасться на глаза бандитам. Во-вторых, первый же перекупщик, к которому он пришёл, собственно Перец, сказал, что буквально несколько часов тому назад общался с бродягой, внешность которого подозрительно напоминала словесное описание, составленное Вороном. И за деньги указал Ворону район, куда искомый бродяга предположительно направился.

Через некоторое время охотник отыскал свою «мишень» – человека, фотографию которого ему показывали на базе «Братства». Ещё полдня Ворон пас Вергилия – от автомобильного моста над озером и до самой заброшенной свинофермы. Наконец, улучив момент, авантюрист почти вплотную подкрался к нему сзади и направил в затылок ствол автомата.

– Не рыпайся, – предупредил Ворон.

Вергилий замер на месте.

– Брось автомат, – приказал Ворон. Пойманный врасплох бывший «серафим» подчинился. – Брось пистолет. – Бродяга подчинился. – Глаза в землю. Шагай вперёд. Дёрнешься – пристрелю.

Когда Ворон с Вергилием вошли в дом, первый от души врезал второму прикладом по башке. Очнувшись, бывший «серафим» обнаружил себя лежащим на полу со связанными руками. Ворон сидел неподалёку.

– Послушай, бродяга, – начал он. – Мне вообще-то дали приказ тебя устранить. Но я просто поговорить хочу. Если б хотел, убил бы ещё снаружи, на улице, или пока ты прохлаждался в отключке. Я тебя развяжу, если обещаешь, что не будешь буянить и делать глупости. Деваться тебе всё равно некуда. Если даже сможешь прикончить меня или убежать, за мной придут другие. Так что лучше выслушай, что я скажу. Ну как, обещаешь без глупостей?

Вергилий вяло кивнул. Иногда в фильмах в такие моменты один персонаж достаёт нож и подходит к другому, связанному. Предположительно, зритель должен испугаться, что первый персонаж собирается убить второго. Но выясняется, что тот всего лишь хотел разрезать верёвку. Верёвка Ворону ещё была нужна целой, поэтому он просто развязал её, а не разрезал ножом, пускай и в ущерб пафосности.

Вергилий пока не проявлял признаков агрессии. Ворон даже на миг подумал, а не перегнул ли он палку, и стоило ли дубасить бродягу прикладом. С другой стороны, перестраховаться не помешает. Ворон снова сел напротив Вергилия и повнимательней пригляделся к бывшему «серафиму». Вергилий был на голову его выше, хорошо развитым физически, но выглядел уставшим, осунувшимся и подавленным, под глазами огромные мешки. С виду он не казался злым, а даже наоборот, вёл себя на удивление спокойно. На голове – густая чёрная шевелюра, в которой проступала ранняя седина.

– Ты в порядке? – спросил Ворон.

– Угу, – ответил Вергилий. – В порядке. Башка раскалывается только…

– Извини за то, что я тебя вырубил, – серьёзно сказал Ярый. – Просто перестраховался. Я же не знал, вдруг ты буйный окажешься. А я никого не убивать не хочу, мне просто поговорить нужно.

– Тебя прислал Азазель? – прямо спросил Вергилий.

– Да, меня прислал Азазель.

– Тогда… почему я ещё жив?

– Потому что, как я уже говорил, я пришёл сюда не с целью убить тебя. Хотя мне и приказали именно это. Почему я не выстрелил… ну, в общем, есть причины. Потому что я не играю на стороне Азазеля, только делаю вид… Но суть в другом. Я пришёл, чтобы предупредить, что «серафимы» тебя ищут. И если я смог тебя разыскать, то и они тоже смогут. Поэтому, если хочешь жить, ты должен прямо сейчас раствориться, исчезнуть из Зоны. Навсегда.

– Хорошо… Я понял. Уйти из Зоны.

– Можно задать тебе один вопрос… Ты помнишь Косатку?

– Косатку?.. – Глаза Вергилия сначала расширились от удивления, а потом стали печальными. По его реакции Ворон понял, что тот всё помнит. – Откуда ты знаешь это имя?

– Ты не в тех условиях, чтобы отвечать вопросом на вопрос… Спрашиваю здесь я.

– Да, я помню. Ты её видел? Что с ней? Извини, я не могу не спросить.

– С ней… Ну, сейчас она в безопасности. В относительной. Правда, вовсе не твоими молитвами, а, вернее будет сказать, вопреки твоим стараниям… И даже смогла сохранить рассудок, после всего того, что с ней сделали. Не знаю, зачем я всё это рассказываю… Тебе ведь не нужно знать. Да тебе и не интересно, скорее всего… И какого хрена я опять решил поиграть в благородство? По-хорошему, тебя пристрелить надо было за то, что ты позволил с ней сделать. Честно говоря, у меня прям руки чесались.

– Так пристрели. Давай, я не буду пытаться сбежать или ползать тут на коленях и молить о пощаде. Я знаю, что я – дерьмо. И моя жизнь мне на фиг не сдалась.

– Ладно уж, живи… У меня и так руки по локоть в крови. Ещё об тебя пачкаться… Оно того не стоит.

– Я рад, что Кэс жива. Мне жаль, что с ней так получилось. Я не хотел… правда.

– Жаль ему… Ишь ты, жалостливый какой выискался. Ей твоя жалость теперь уже ни к чему.

– Знаю… Слушай, а ты был там, в мёртвом городе?

– Был.

– Скажи, правда ведь страшно, что они там творят с людьми… Со мной сотворили. И с тобой, наверное, тоже. И со всеми, кто туда попадает. Страшно, правда?

– Да. Очень.

Помолчали. Ворон расстегнул рюкзак и вытащил еду: хлебцы и кусок сыра. Сыр уже начал покрываться плесенью, и авантюрист срезал испортившуюся часть ножом.

– Жрать хочешь? – спросил Ворон.

Вергилий энергично кивнул головой. Ворон отрезал половинку сыра и дал ему.

– Спасибо, – сказал Вергилий и накинулся на еду с таким видом, как будто голодал уже день или два.

– Почему, спустя столько времени, ты всё-таки решил уйти из секты? – спросил его Ворон.

– Ну… когда это случилось с Косаткой… Первое время, недели две я о ней не вспоминал. А потом она вдруг ни с того ни с сего пришла ко мне во сне. Я проснулся и вспомнил, что произошло, и мне стало страшно. Постепенно я всё чаще стал вспоминать свою жизнь до «Братства»… И вдруг словно прозрел в один миг. Огляделся вокруг и подумал: «Какая же это всё херня… Чем мы тут занимаемся? Я так больше не могу». Мне повезло – скоро меня отправили на задание за пределы города. И обратно я уже не вернулся. Хотя порой мне хотелось, очень хотелось. Ну, знаешь, завязать – это трудно. Они же там, в секте, внушают тебе, что без них твоя жизнь не имеет смысла, и что если уйдёшь, то считай, умрёшь.

– Да, они любят рассказывать сказки… Ты правильно сделал, что ушёл. Только вот слишком поздно одумался.

– Поздно… Что бы мы ни делали, всегда будет слишком поздно.

Взгляд Вергилия внезапно затуманился, стал отсутствующим. Он обхватил голову руками, стал механически раскачиваться взад-вперёд и бубнить себе под нос мантры и прочий разный бред: