Страница 2 из 22
С последним из названных университетов был связан самый крупный поворот в истории христианства со времен великой схизмы 1053 г. — эпоха Реформации, которая началась с опубликования в 1517 г. 95 антикатолических тезисов профессором теологического факультета Виттенбергского университета Мартином Лютером. Но и она не внесла в основной формат преподавания теологии, сложившийся триста лет назад, структурных изменений. Преподавание Библии сохранило все свое значение (и даже приобрело большее), с той только разницей, что ее изучали и толковали уже не по латинской Вульгате, а по немецкому лютеровскому переводу, а «Сентенции» были замещены «Общими положениями теологических предметов» Меланхтона (1521). Правда, реформаторы, в соответствии со своим догматом о боговдохновенности только Библии, уделяли значительно меньшее внимание прочим авторитетам, а «школьный» метод изучения богословия, равно как и привлечение к этому изучению философской рационализации, временно были отвергнуты. Но постепенно философская рациональность восстанавливает и у реформаторов свои права, и формируется разветвленная лютеранская схоластика (со временем начавшая вызывать протесты у пиетистов). Более того, Реформация только способствовала открытию теологических факультетов, так как теперь они стали ареной соперничества реформаторов и контрреформаторов. Само первенствующее положении теологии в системе четырех основных университетских факультетов сохраняется в Европе вплоть до XIX в. В университетскую систему образования Америки теология вводится уже с 1636 г., с учреждением первой североамериканской высшей школы — конгрегационалистского[7] Гарвардского колледжа в Новой Англии.
Университетская теология сумела выжить в условиях кровавых гугенотских войн во Франции[8], тридцатилетней войны в Германии, гражданской войны в Англии, агрессивной агитации вольтерьянства, в огне Французской революции 1789–1793 гг., провозгласившей новую «религию разума», оказавшуюся пародией на римское язычество. Она смогла спокойно проигнорировать иронические колкости влиятельнейших «просветителей»[9], а затем новую «религию разума» О. Конта, оказавшуюся на сей раз пародией на сам разум[10], и ряд других атеистических квазирелигий. В XX столетии университетская теология спокойно выживает в двух мировых войнах, выдерживает давление новой квазирелигии коммунистической идеократии в Восточной Европе[11] и все углублявшийся процесс секуляризации социума в современном «обществе потребления». Имена выдающихся философов, которые были студентами теологических факультетов в новое и новейшее время, могли бы стать предметом самостоятельного размышления. В их числе имена Гегеля и Шеллинга (Тюбингенский университет), Киркегора (Копенгагенский), Брентано (Мюнхенский и Вюрцбургский), Хайдеггера (Фрайбургский). Причина подобной устойчивости и результативности открыта для самого широкого спектра толкований в зависимости от мировоззренческого уровня толкователя. Атеист увидит ее в привязанности человечества к своему «детству», в силе «архаических пережитков прошлого», тот, кто предпочитает называть себя модным именем «агностик» — в значимости религии для культуры и цивилизации, а верующий вспомнит слова равви Гамалиила, сказавшего в синедрионе противникам христианства, что если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится. А если от Бога, то вы не можете разрушить его (Деян 5:38–39).
В России идея введения богословия в университетскую программу, которая должна была представляться казалось бы сама собой разумеющейся ввиду канонической четырехчастной структуры европейских университетов, начала посещать умы уже со времени создания первого, Московского университета в 1755 г. Она, однако, не смогла преодолеть сопротивления Св. Синода, который видел в светской теологии покушение на свои приоритеты, а использование ее потенциала в целях противодействия атеизму и в качестве духовно-стабилизирующей силы казалось ему не очень значительной выгодой, поскольку гарантом религиозного порядка в России было не богословие, но государственная власть. При этом никого не смутила и та очевидная асимметрия, при которой в духовных академиях изучались все без исключения «светские» предметы, что позволяло их выпускникам впоследствии преподавать и в университетах[12].
К началу XX в. в России действовали 9 университетов, из которых теологический факультет был только в двух «неправославных» — в Туртуском (Дерптский, Юрьевский — основан в 1802 г.) и в Варшавском (основан в 1869 г.). Правда, в 1835 г. очередной университетский устав определил богословие и историю церкви (наряду с действовавшим правом) в качестве обязательных предметов для всех факультетов. Однако даже при министерстве народного образования гр. С.А. Уварова, сформировавшего знаменитый тезис, по которому православие, самодержавие и народность суть «те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования»[13], первое из «главных начал» по европейским стандартам в нашу университетскую структуру не прошло. Теологический факультет не был предусмотрен ни в 1835 г., ни в 1869, ни в уставе 1884[14]. Поэтому правильнее говорить об отдельных «вкраплениях» духовно-академического богословия в российскую университетскую систему[15], чем об университетской теологии в реальном смысле[16].
В советский период, когда атеизм стал государственной религией и до 1944 г. были закрыты даже все духовные учебные учреждения, идея университетского преподавания богословия была бы осуществима не более, чем строительство моста, соединяющего Беломорканал с Панамским каналом. Сама идея подобного внедрения «опиума для народа» в университетское образование даже во времена «оттепели» гарантировала бы ее возможному (точнее, «невозможному») автору в лучшем случае насильственное психлечение.
И только после отказа от атеистической идеократии «движение за теологию» начало постепенно преодолевать сопротивление тех «научных атеистов», которые приняли более соответствующее духу времени именование религиоведов (некоторые из них называют себя, видимо, по старой памяти, «научными религиоведами»). Отдельные опыты чтения богословских спецкурсов в отдельных вузах Российской Федерации датируются с начала 1990-х годов[17], и это начальное и вполне «светское» движение получило признание в появлении в 1993 г. «теологии» в новом классификаторе государственных образовательных направлений и специальностей, и как следствие появился образовательный стандарт для подготовки бакалавров теологии. В 1994 г. данное движение получило всестороннюю поддержку, когда Предстоятель Русской Православной Церкви (РПЦ) Алексий II (обнаруживший здесь значительно более широкое мышление в сравнении с первоиерархами синодального периода), ряд членов Российской Академии наук и ректор МГУ обратились в Комитет по науке Российской Федерации в связи с необходимостью открытия теологических специальностей и образовательных направлений в высшей школе. В 1999 г. потребовалась повторная апелляция Патриарха, президентов Российской Академии наук и Российской Академии образования и вузовских ректоров, в результате которой РПЦ и Министерство образования формируют для решения проблемы Координационный совет. В 2000 г. направление Теология с подготовкой бакалавров и магистров включается в государственный классификатор. В 2001 г. утверждается госстандарт по направлению Теология для бакалавров (четырехгодичная подготовка) и магистров (двухгодичная подготовка)[18].
7
Конгрегационалисты — направление в «левом» протестантизме, в лоне пуританства, основанное в 1581 г. в Англии Р. Брауном, радикально отрицавшее иерархический принцип организации Церкви и, одновременно, возможность любой степени ее подчиненности светскому государству. Конгрегационалисты сыграли исключительно важную роль в социально-экономическом развитии Новой Англии и формировании независимых США.
8
Гугенотами французские католики называли протестантов, с которыми вели войны с 1562 по 1594 гг., опираясь на королевскую власть. Окончательно гражданские права французских протестантов были признаны лишь в 1787 г. Людовиком XVI.
9
Для того, чтобы получить представление о них, достаточно обратиться к знаменитому «Спору факультетов» И. Канта (1798). См.: Кант И. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 7. М., 1994. c. 65–66.
10
«Позитивистская церковь» Конта, который решил временно использовать католическую символику для формирования «религии нового типа», отождествлялась им с Великим Существом и делилась на две части — реальное земное, но несовершенное человечество и человечество, отшедшее от этого мира, совершенное, но лишенное реальности. Великий сциентист как-то не заметил, что первая часть Великого Существа не может быть предметом религиозного почитания за отсутствием совершенства, вторая — за отсутствием существования, а также, что два «нуля» вследствие этого не могут составить «единицы».
11
Так, даже в ГДР, подвергавшейся ужесточенному идеократическому надзору, действовало 6 евангелических теологических факультетов в университетах Берлина, Грейфсвальда, Галле, Йены, Лейпцига, Ростока. См.: Solte E.-L. Fakultäten, Theologische // Theologische Realenzyklopädie. Bd.10. B.-NY, 1982. S. 794.
12
Практически исчерпывающие сведения, связанные с общеобразовательной подготовкой в Московской духовной академии и с местом, которые ее выпускники (начиная с М.В. Ломоносова) заняли в самых различных областях русской науки и культуры, содержатся в публикации: Диакон Валентин Асмус. Место Московской Духовной Академии в русской культуре. // Московская духовная академия 300 лет (1685–1985). Богословские труды. Юбилейный сборник. М., 1986. c. 316–330.
13
Милюков П. Университет (Университеты в России) // Энциклопедический словарь. Т. XXXIVа. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1902. c. 791.
14
По Уставу 1835 г. университетскими факультетами могли быть только «философский» (с отделениями историко-филологическим и физико-математическим), юридический и медицинский. «Философский» факультет, таким образом, в стране, где православие было «первым главным началом», замещал богословский, но в 1850-е годы подвергся новому погрому (первый пришелся на 1820-е годы) по стараниям преемника Уварова — кн. П.А. Ширинского-Шихматова, и от собственно философии остались только психология и логика. По Уставу 1869 г. университетскими факультетами были признаны историко-филологический («возрожденная» философия теперь получила местечко на своем же бывшем «отделении»), физико-математический, юридический и медицинский (с аналогичным замещением богословского). По Уставу 1884 г. — юридический, медицинский, физико-математический, историко-филологический и новый факультет — восточных языков.
15
Разумеется, это положение никоим образом не компенсировалось курсами отдельных ярких богословов-философов, выпускников духовных академий, в университетах, например, лекциями П.Д. Юркевича в Московском университете в 1860-е годы, которые оказали влияние на формирование философии В.С.Соловьева или лекциями прот. Иоанна Янышева в Петербургском университете в 1856–1857 гг., который смог в очередное лихолетье (см. прим. 14) для Философии профессионально читать психологию и логику. См.: Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Сост., вступ. ст., примеч. Б.В. Емельянова, К.Н. Любутина. Свердловск, 1991. c. 54–55.
16
По сведениям В.Н. Назарова, заведующего кафедрой теологии Тульского государственного педагогического университета, первым и последним шагом светской теологии в России была разработка в 1777 г. подробного плана богословского факультета для Московского университета, которая оказалась нереализованной. По тем же сведениям, уже по университетскому уставу 1804 г. на философских факультетах предусматривалось чтение догматического и нравственного богословия, в 1817 г. в Московском университете была открыта кафедра богопознания и христианского учения, но и тогда, как и в 1835 г. (см. выше), такого рода кафедры составлялись только из духовно-академических преподавателей, продолжавших читать свои, духовно-академические, курсы.
17
Раньше, чем в РФ теология была введена в университетскую систему Прибалтики и Молдовы.
18
С подробностями этого этапа «борьбы за теологию» знакомит публикация: Прот. Владимир Воробьев. Православие и Высшая школа России сегодня. // Богословская конференция Русской Православной Церкви. Православное богословие на пороге третьего тысячелетия. Москва, 7–9 февраля 2000 г. Материалы. М., 2000. c. 440–442.