Становление Патриарха

И всё же двигаться по зданию было возможно, и мы даже смогли добраться до кабинета графа, где прихватили аж целый мешочек размером с детскую голову, что был набит различными драгоценными камнями, от рубинов до алмазов. Хорошая такая заначечка, тысяч на пятьдесят в золоте. А вот в сокровищницу пройти мы не смогли. По идее, она должна была располагаться в подвале, но тот был намертво перекрыт завалом. Возможно, его можно было как-то обойти, но прямо перед ним в воздухе висела непонятная чуть светящаяся… штука. И что-то мне подсказывало, что это именно то, что мы ищем.

— Итак, вот оно… что-то. Что дальше?

— Нужно её, эм, активировать? Наверное… — предположила волшебница, явно не питающая особой уверенности.

— Ну… допустим… — не очень уверенно пробежавшись взглядом по лицам девушек и напряжённо вцепившейся в плечо Линвэль феи, я первым двинулся к аномалии.

Шаг, другой… Светящаяся… она выглядела как рана в самой ткани реальности — сияющая бело-голубая рана, висящая в воздухе. И она никак не реагировала. Уже стоя вплотную, я мог разглядеть по ту сторону раны какие-то смутные стену и пол, что, однако, точно не являлись теми стеной и полом, что располагались за аномалией в нашем помещении.

— Ну как? — опасливо окликнула меня Айвел, делая с остальными робкий шажок ближе, который я лишь услышал и ощутил, но не увидел, так как был к девочкам спиной.

— Честно говоря, я боюсь трогать эту штуку руками, — признаю, ничуть того не стыдясь.

— Ну… возможно… — подала голос Эндаэль. — Я хочу сказать, это магическое явление, вполне разумно предположить, что воздействовать на него нужно магическим образом, а не физическим контактом.

— Но Фобос же не камушек — он сам волшебный, как Тмистис, только сильнее, — возразила… Тмистис.

— Разумеется, — кивнула золотая эльфийка, — но реакции нет, а значит, мы должны или применить какое-то заклинание, или… — девушка чуть сбилась. — Фобос, ты ведь колдун — ты можешь направить на это свою магию без формирования из неё чёткой структуры.

— Это не опасно? — тут же уточнила Лин.

— Не знаю! — нервно дёрнулась Эндаэль. — Но да… это должно быть безопаснее, чем пытаться применять боевые заклинания. Что будет, если мы попытаемся наложить на это статический двеомер, я тоже не знаю.

— Хорошо, — невольно сглатываю, морально готовясь к неприятностям. — Держитесь за мной…

Девочки повиновались, скучковавшись сзади, я на всякий случай обновил на всех «Броню Мага» и, проверив, как выходят мечи из ножен, направил немного магической энергии в сторону аномалии.

Вспышка света, и…

Мы вновь стояли в банкетном зале. Вокруг — толпа народа в траурных одеяниях, а мы тут все словно только из боя. Но удивлённые лица окружающих меня волновали мало, в отличие от трупа уважаемого графа Эдмура Белоргана, что лежал в дорогом резном гробу и в руках сжимал обломки посоха.

— Только бы не лич… — это была первая моя фраза.

— Вы же те наёмники, что были тогда на приёме… — мои размышления прервал голос того самого седого мага, что вышеозначенный посох уничтожил, а сейчас с удивлением нас разглядывал, продвигаясь ближе между гостей. — Куда вы тогда делись? — волшебник нахмурился. — И как оказались здесь?

— Хотели бы мы сами знать ответы на эти вопросы, — вздохнула Лин.

— Это долгая история, уважаемый, — убрав руки от мечей, примирительным тоном обратился я к магу. — Мы не против её поведать, но… не думаю, что здесь — подходящее место.

— Разумно, — немного подумав, согласился наш собеседник. — Вас проводят в кабинет. Я подойду через несколько минут, нужно закончить здесь и… Ох, Боги, Арабелла… — пока волшебник отвлёкся на беседу с нами, к гробу подлетела пожилая женщина, что принялась у этого гроба рыдать, и всё бы хорошо, но… она была явно не в себе… и она коснулась обломков посоха.

— Да будь проклят этот дом и тот мерзкий вор! Пусть он вечно страдает за то, что сделал! — в этот момент у меня внутри что-то ёкнуло. Сочетание женщины в эмоциональном пике, трупа, повреждённого артефакта и фразы «будь проклят» мне не нравилось от слова вообще. Но… прошла минута, вторая, вдову (как я понял из слов разговора) оттащили от трупа Эдмура, с которым закончили «прощаться». И… ничего не произошло.

— Прошу прощения, меня просили проводить вас в кабинет, — отвлёк наше внимание один из стражников поместья.

— Да, конечно, — чуть рассеянно кивнул я.

— Нехорошая магия тут, — шёпотом поделилась с нами фея, едва мы двинулись за провожатым. — Мёртвых нет, но Природы тоже нет. Совсем как раньше, когда везде скелеты. А ещё Тмистис не чувствует, что может уйти на План! Как будто заперта! Совсем-совсем ниточки домой не чувствую.

— Кажется, ещё ничего не кончилось… — быстро сообразила Айвел.

И я был с ней согласен — если Тмистис ощущает, что не может вернуться на родной План бытия, дело очень серьёзно. И хотя я сам никакой нежити и некроэнергии вокруг не ощущал, не доверять духу, когда та говорит, что с магией вокруг что-то не так, тоже было бы крайне глупо.

— Ладно, — спешу успокоить спутниц, — сейчас дойдём до кабинета, дождёмся этого волшебника и будем решать про… — прямо у нас на пути возникла очередная аномалия, в которую я буквально влетел, не успев среагировать. Новая ослепительная вспышка, —…блемы… Ну твою же мать! — я кулаком снёс череп очередному воину-скелету, после чего выхватил клинки, чтобы разделаться ещё с тремя.

— Что-то мне кажется, что вляпались мы не просто в «карманное измерение», — вскинув трофейный лук и всадив стрелу в черепушку костяка на другом конце коридора, нервно поделилась Линвэль.

— И не говори, — я уже сплетал структуру заклинания «Молнии», — тут явно дерьмо покруче! — голубой разряд сорвался с левой руки и, развеяв призрака, вбил несколько скелетов обратно в дверной проём, что вёл в зал, из которого мы только что вышли. — Сходили, чтоб его, на приём…

И вновь пустой особняк, и вновь толпа мертвяков. Причём в этот раз их было раза в два больше. Хорошо хоть «качество» нежити не поднялось. Но если кто-то считает, что натуральные сотни бодрых покойников, рыщущие по каждой комнате и коридору, стали нашей основной проблемой, то он глубоко ошибается. Ибо теперь с «улицы» доносились злые голоса:

— Сожжём погань!

— Уничтожим проклятый дом!

— Пали!

Выглянув в окно, я узрел всё то же ничего, но теперь в нём были и смутные силуэты людей, что кидали в особняк факелы и выпускали подожжённые стрелы. И дом загорелся, причём не только снаружи, но и изнутри. И потушить пламя было довольно сложно. «Снежный рой Снилокка» помогал, но он требовал реагента в виде льда, и это сильно ограничивало частоту применения, при этом на нежить поток холодного воздуха и снежной крупы не оказывал никакого впечатления. Нежити же здесь было очень много, и, будучи единственным бойцом ближнего боя в группе, я просто физически не мог уйти только в колдовство. К счастью, у меня ещё был псионический телекинез, который не требовал ни слов, ни жестов, ни реагентов и мог применяться параллельно с разрубанием скелетов. Воздействовать им не столько на вещи, сколько на пространство было чертовски сложно, и мозги натурально плавились, но, как говорилось в одном хорошем фильме, «жить захочешь — ещё не так раскорячишься». Тем не менее было очевидно, что огню мы проигрываем, и постепенно и свободы манёвра, и воздуха для дыхания становилось всё меньше. И если мне было только неудобно от первого и совсем плевать на второе, то вот девочки…

— Кха… — дым поднимался всё выше, и Эндаэль, наименее выносливая из нас, уже валилась с ног.

— Быстрее! — подхватив девушку на руки, я усилием мысли сбил пламя с лестницы, к которой мы до того и пробивались. — Давайте к подвалу, там хотя бы дыма будет меньше! — решение довольно сомнительное, так как дым туда всё равно будет проникать, а без вентиляции — накапливаться, превращая помещение в газовую камеру, но я надеялся встретить там очередную аномалию-транспортировщик или проход в завале, что вёл к сокровищнице — та должна иметь какую-нибудь защиту от огня и дыма, хотя бы чтобы ценности сберечь в случае пожара. Да, всё это было очень умозрительно и со слишком большим количеством предположений, но других идей у нас не было, ведь пробираться на верхние этажи при пожаре ещё хуже: весь жар будет устремлён туда, воздух начнёт выгорать, а дым — подниматься, при этом стоит открыть окно для вентиляции — ещё и дополнительную тягу, как в печной трубе, получишь. Так что приходилось полагаться на авось и удачу. Ну и физику со школьными уроками ОБЖ, где учили, что при пожаре надо спускаться именно вниз — там меньше угарного газа и дыма.