Становление Патриарха

— М-мамочки! — однозначно поддавшись панике, вскрикнула Линвэль и, вскинув лук, принялась судорожно поливать тварь стрелами, однако её руки дрожали, а разум явно затуманился, потому те лишь царапали его броню, и близко не подбираясь к глазам.

— Бегите! — напрягшись что есть сил, отбросил я чужое псионическое давление от своих девочек и на полном ускорении создал структуру чар «Потока Негативной Энергии», направляя красный с фиолетовыми прожилками конус энергии на стену из насекомых.

— Не так быстр-р-р-ро! — пробасил поднимающийся над водой ящер, и в следующий миг на стену обрушился удар гигантского хвоста, порождая вал разрушений, что коснулся и прохода, обрушивая в нём потолок.

— Живее! — перекрикивая грохот, скомандовал я, до потемнения в глазах напрягая свою ментальную силу, чтобы подхватить обломки телекинезом и не дать им заблокировать выход.

К счастью, мы были нормальной группой авантюристов, а потому приказы лидера сначала выполнялись, а потом уже следовали вопросы «а зачем?», «а как же ты?» и другие милые и приятные, но идущие точно не ко времени. В общем, девушки послушно рванули наружу, успешно проскочив под обвалом.

— Хр-р-р-р, наглый червь! — озвучил своё мнение по этому вопросу уже полностью вылезший из заводи чёрный дракон, от поступи которого дрожала земля.

Его резкая, горячая ярость, подкреплённая тем самым псионическим давлением, от которого у девочек подгибались в ужасе колени, на миг заставила мир слегка качнуться перед глазами, а ещё я почувствовал, как по моему лицу стекает кровь.

И давать время на регенерацию мне никто не собирался.

— Хш-ш-ш! — звук, в котором переплелись животный выдох и та нота, с которой вода с шипением пузырей вырывается из крана под сильным напором, ударил мне в спину, вместе со смелой догадкой о своей природе принося ощущение первобытного ужаса.

Столь сильный и обширный телекинез вместе с ментальным противостоянием слишком дорого мне обошлись — я понимал, что происходит, я знал, что надо делать, но мышцы сковал тот самый спазм, когда после тяжёлой работы уже нет никаких сил на новый рывок и нужно сперва перевести дух.

Поток кислоты окатил меня, как штормовая волна, бьющая сразу по всему телу и подхватывающая то своим течением, как щепку. Силовые поля наложенных ещё до входа в руины донжона заклинаний «Броня Мага», «Каменная кожа» и «Защита от энергии» затрещали для моего восприятия магии и схлопнулись одно за другим, как панцирь улитки, на которую наступили ногой. Боль была… я бы хотел сказать «страшной», но нет — внезапность боя, испуг за девочек, псионическое напряжение и полное отсутствие времени на рефлексии не отсекли, но затмили чувство физической боли — выдавили его на самую периферию сознания. У меня не было времени на боль — накал эмоций с мешаниной мыслей и резкими, лаконичными выводами, вспыхивающими в сознании неоспоримыми фактами, не оставляли такой роскоши, как время на что-то ещё, кроме себя. Чёрные драконы не идут на переговоры, тем более в собственном логове. От дракона не убежать, ведь он летает. И, стоит мне тут умереть, мои девочки не спасутся. Простые, бескомпромиссные факты, только усиливающие эмоциональный накал. И потому, когда магическая драконья кислота прожигала доспехи и мою плоть, я, игнорируя боль, шептал слова активации чар «Трансформации Тензера», помогая себе жестами, ведь во всём моём арсенале только это заклинание имело шансы реально помочь в бою с драконом, сочетаясь с моей собственной силой.

Выдох дракона длился недолго, всего секунд пять, но за это время меня успело протащить несколько метров, впечатать в стену и даже немного вплавить в неё, наплевав на все мои шевеления. Однако я оказался к выдоху спиной, и глаза не пострадали, спасённые зачарованным плащом и защитной магией.

А тем временем «Трансформация Тензера» развернулась из моей ауры, окутывая тело невесомой плёнкой силового каркаса, много более прочного и многофункционального, чем уже почившие чары. И, собрав «мозги в кучку», я бросился вперёд.

При активации полного вампирского ускорения время окружающего мира привычно замедлило бег, и расстояние до чешуйчатой твари оказалось преодолено раньше, чем та успела закрыть пасть, из которой только что извергала кислоту. Зачарованные клинки из адамантита покинули ножны, моя собственная магия, повинуясь воле разума и без малейшего контакта с Пряжей Мистры, окутывает их структурами чар «Острое лезвие», и я прыгаю, вгрызаясь в чёрную чешую чёрным металлом.

Разъяренный рёв был мне наградой, но насладиться им я не успел — резкое, рефлекторное и неожиданно быстрое движение лапой отправило меня в короткий полёт до ближайшей стены. Удар был не столько болезненным, сколько внезапным, хотя обычному человеку наверняка переломал бы все кости, я же только разозлился, вполне успев сгруппироваться и оттолкнуться от камня обратно, на этот раз допрыгнув до самой морды. Боль в ногах от такого рывка обожгла нервы, но вошедший в глаз дракона по самую рукоять скимитар того стоил.

От болезненного вопля содрогнулись своды и так дышащего на ладан донжона. А на меня брызнуло чем-то горячим, замечательным и бодрящим.

Но и тут мне не позволили насладиться успехом: первым же движением после вопля разъярённый дракон долбанул своей башкой об стену, пытаясь меня по этой стене размазать. И я совру, если скажу, что у него плохо получалось. Во всяком случае, на несколько секунд я перестал чувствовать собственные ноги и чуть не выпустил клинки из рук, рискуя свалиться вниз.

К счастью, почти одновременно впившиеся подле второго глаза дракона бронебойная стрела и маленький арбалетный болт заставили того дёрнуться, уменьшая нажим на меня. Прилетевшие парой секунд позже несколько голубых сгустков магической энергии разбились уже об подставленное крыло, не нанеся видимых повреждений, но заставив ящера болезненно рыкнуть, да и несколько новых стрел тоже впились в его чешую. Увы, стоило мне порадоваться передышке (заодно вновь испугавшись за девочек), как в тот же момент тварь вновь дёрнула башкой, словно собака, что с носа подбрасывает лакомство, и… меня оторвало от головы ящера. Правда, я не выпускал оружия из рук, так что такое движение извлекло и его, тем самым окатив меня новой порцией драконьей крови. Правда, помимо этого, эта козлина сделала и вторую часть «манёвра собаки». В том смысле, что я оказался в пасти врага. И тот принялся ожесточённо жевать.

Пластины из адамантита скрипели, и было очевидно, что противостояние с зубами дракона они скоро проиграют, а потому я столь же ожесточённо, как меня жевали, вбивал оба своих клинка в нёбо твари, попутно что есть сил пропуская через те некроэнергию (просто на что-то большее у меня не было времени) и стараясь в прямом смысле встать ей колом в горле и отбить нижнюю челюсть ногами, всё-таки не только он здесь мог крушить камни одной физической силой.

В какой момент я бросил призыв Теневому Демону по методу духовного общения, что мне преподал Рунг, не знаю, всё было слишком смазанно — слишком быстро и не до посторонних мыслей, но демон пришёл и был отправлен «вглубь» ящера с мысленным приказом резать всё, что может быть разрезано. Кажется, я смог уловить его удивление от ситуации даже сквозь собственную боль, хаос боя и его привычную свирепую радость.

Дракон затих только через три минуты. И это были самые долгие три минуты в моей жизни. И, если бы я буквально не захлёбывался в крови ящера, поглощая из неё всё, что только можно, даже пытаясь использовать диаблери, там бы я и сдох. А так ничего, мне было хорошо-о-о. Очень хорошо-о-о. Ещё мне было хреново, охренеть как хреново, но хорошо-о-о…

— Фобос! — полный беспокойства женский крик вывел меня из состояния то ли полуобморока, то ли алкогольной комы… эм, в смысле пережора.

— Я тут… и я жив… — подал я голос. И вскоре рядом со мной были три девицы (и одна беспокойная фея), что протискивались ко мне и пытались как-то освободить. Ах да, дело в том, что находился я в пасти уже мёртвого дракона, и пасть эта разжиматься не спешила.