Новый дом

Я долго уговаривала маму поговорить с Яной, когда она звонила или писала. Мама всегда была гордой, она с трудом прощала обиды. Но она заговорила с ней. Для меня это было большим облегчением, будто подписали мировую, и война закончилась.

Через три месяца после отлёта Яны, закончилась виза и она вернулась, но ненадолго. Сестре понравилось в России, там не было маминых запретов.

У них был разговор, в ходе которого выяснилось, что Янка уехала не только из-за всех этих запретов и строгости воспитания, но и из-за ссор и драк со мной. Так же она больше не хотела оставаться в стране, потому что знала, что не встретит здесь свою судьбу. Про свой план получить российское гражданство и переехать в Америку она не стала рассказывать, чтобы мама не проболталась её новому жениху из России. Но несмотря на несколько причин её выбора, мама не услышала, что было ключевым для принятия решения, а это её излишняя строгость, несправедливые отношение, запреты и рукоприкладство. Мама никогда не признавала своей вины, и обвиняла кого угодно в своих проблемах, так было всегда. Она решила, что во всём виновата я. И чтобы не повторилось ситуации как с Яной, мама обратила всю мощь строгого воспитания на меня. Оно было суровее в несколько раз, чем с Яной.

Сестра улетела снова, как только сделала новую визу. Мне было четырнадцать, и мой мир изменился. У меня не было здорового подросткового периода, не было юности, посвящённой себе.

Мама записала меня на курсы английского языка. Я должна была ходить туда три раза в неделю. Но вместо этого два дня из трёх я шла гулять на улицу, у меня была своя компания. Иначе у меня был строгий распорядок дня: дом – школа – дом. Выйти погулять с подругами становилось ещё сложнее, уборки в доме должны были проводиться чаще и чище, обеды должны были быть вкуснее, уроки на пятёрку. Любая оплошность или не та интонация сопровождались избиением, оскорблением, унижением и игнором на несколько дней или пару недель. С абсолютным презрением мама отвечала мне на необходимые вопросы в такие периоды. Я постоянно во всём врала маме в своих интересах. Иначе я не могла делать то, чего мне так хотелось. Но парадокс в том, что, говоря правду я либо получала от неё, либо мама не верила мне. А на ложь реагировала неплохо. Я научилась врать настолько глубоко и продуманно, что верила в это сама. Но мне было противно от этого и мучала совесть. Я всегда жила в страхе, что ложь вскроется и тогда мне достанется от мамы ещё больнее. Этот страх жёг изнутри. Я пообещала себе, что, когда буду жить отдельно от мамы, я больше никогда не буду никому врать. Я не хотела бояться и запоминать ложь, чтобы не оступаться в неправильных сценариях и просто быть честной с самой собой. Даже если моя правда не устраивает кого-то, главное, что я не чувствую себя подло от своей же лжи. И всегда требую от людей такой же честности.

Когда Яна улетела второй раз и на меня обрушилось "мамино воспитание", я стала понимать какого это было для моей сестры. И мне стало очень стыдно, что я плохо вела себя с сестрой. Я искренне извинялась перед ней, в слезах писала Яне сообщения с телефона мамы, пока та спала. Так было несколько лет, пока я не поняла, что прошлое не вернёшь, а за свои поступки надо отвечать моментально.

***

Прошло немного времени, и у меня появилась новая мечта. Как можно быстрее создать свою семью и ни за что её не потерять, не разрушить и из всех сил пытаться всё сохранить. Я очень торопилась жить и торопилась произвести на свет ещё одну маленькую жизнь.

Когда человек взрослеет, детская душа умирает. Неужели мы станем, как наши родители?

В семнадцать лет начались мои первые отношения, я верила в первую любовь, верила, что всё сбудется. Мне хотелось, чтобы у нас с ним была такая же любовь как у Янки с её парнем. Мне казалось тогда, что эти отношения – это лучшее, что могло быть в моей жизни. Я любила этого юношу больше жизни, больше света. Ничто в этом мире не могло быть сравнимо с ним. Моя мама полюбила его как родного сына. Казалось, ничто не угрожает нашим отношениям. Мы летали как птицы в своём мире. Но однажды разбились о скалы.

Всё началось внезапно, одна моя незначительная ошибка изменила жизнь двоих.

В очередной раз, чтобы мама отпустила меня с парнем на день рождения друзей, мне пришлось провести большую, тщательную уборку. Я занималась этим весь день, приготовила еду, но не успевала помыть посуду. Её было немного, но было уже восемь вечера, и обычно после восьми мама не отпускает из дома даже в магазин, потому что слишком поздно. А домой нужно было вернуться ровно в десять ни минутой позже.

Я объяснилась маме и пыталась отпроситься, так как мой парень ждал меня на пороге. Но она игнорировала меня, хотя я стояла напротив и повторяла свой вопрос снова. Я решила, что всё в порядке и поехала с ним на праздник. Уже в такси позвонила мама и велела вернуться назад, грязной посуды в раковине не должно быть! Мы вернулись. И здесь была моя ошибка. Мне стоило попросить его остаться за дверью, в подъезде, но мне было стыдно за поведение мамы, и я посчитала, что это не вежливо, поэтому попросила его побыть в коридоре. Пока я мыла посуду, мама из другой комнаты выкрикивала оскорбления в мой адрес и велела подойти к ней. Мне было очень обидно я стояла в слезах перед ней с мыльными руками и выслушивала от неё какая я паскуда, шлюха и тварь. Я просила её прекратить ругаться, потому что мой парень всё это слышит. Но она не останавливалась, и тут в комнату вошёл мой возлюбленный и стал заступаться за меня. Молодой, горячий юноша, на эмоциях наговорил ей всякого, после очередной порции оскорблений, но уже в его сторону. Словесная перепалка длилась недолго, я вытолкала его за дверь с просьбой уехать. И соврала ему, что скоро приеду. Конечно, мама не отпустила бы меня, но он ждал в подъезде.

Как только он вышел за дверь мама стала бить меня и кричать. Потом слала душить подушкой. Размазанный след от туши на ней до сих пор напоминает об этом дне.

– Ещё раз, ты меня тронешь, и больше не увидишь! Повторять не буду. – Я вскочила с кресла, взяла маму за запястья и оттолкнула от себя.

Он слышал всё, что происходило, стучал и ломился, хотел мне как-то помочь. Я открыла дверь успокоила его и попросила уехать.

– Чтобы я больше не видела вас вместе. – За моей спиной стояла мама и грозила мне пальцем.

– Этого не будет! Если так, тогда я ухожу и буду жить с ним. – Теперь, мой мир перевернулся. Я не понимала, как буду жить без него, он единственный человек в этом мире, который любил меня так же сильно, как и я его. У нас была связь, как у дельфинов, симбиоз душ. Мы даже родились в одно время, он первого марта, а я второго. Я не могла вообразить себе, что больше не увижусь с ним.

– Ты ещё пожалеешь об этом и приползёшь обратно. Будешь прощение вымаливать. – Я выходила из дома, а мама кричала мне вслед.

Она не позволила мне взять вещи, которые я купила на свои деньги. Я зарабатывала с пятнадцати лет, в то время как она уже перестала работать. Мой мобильный так же перестал мне принадлежать, хотя его мне подарила сестра. Вот так без денег, без всего, в одних сандалиях и коротком чёрном платье, подаренном моим любимым, я покинула дом. В слезах и отчаянии, я пришла к подруге. Она успокоила меня и дала с собой запасное нижнее бельё. Размеры у нас были разные, поэтому одежду одалживать у неё не было смысла.

Мой возлюбленный дал на время попользоваться телефоном своей мамы. Я ехала в такси к подруге и в голове возникла мысль: "а что, если он переписывается по смскам с кем-то с телефона его мамы. Да нет. Этого быть не может, это глупость". Но я решила открыть папку с сообщениями, чтобы не терзаться сомнениями. И…

"Привет, это тот, кто сидел сегодня с тобою рядом".

"Спокойной ночи".

"Я люблю тебя, солнышко".

В ответ: "Я тебя тоже".

Он меня называл солнышком, но номер получателя был чужой. Это была его лучшая подруга. Он уверял, что они как братаны, на один горшок вместе ходили.