Страница 11 из 53
Не важно, хочет ли Индия перекрыть Китаю доступ к рекам, важно лишь то, что у нее есть для этого все возможности. На протяжении веков Китай старался сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Актер Ричард Гир и движение "Свободный Тибет" будут продолжать выступать против несправедливости оккупации, а теперь и заселения Тибета ханьцами, но в борьбе между Далай-ламой, движением за независимость Тибета, голливудскими звездами и китайской коммунистической партией, которая управляет второй по величине экономикой мира, будет только один победитель.
Когда западные люди, будь то мистер Гир или мистер Обама, говорят о Тибете, китайцы находят в этом глубокое раздражение. Не опасным, не подрывным - просто раздражающим. Они смотрят на это не через призму прав человека, а через призму геополитической безопасности , и могут только верить, что западники пытаются подорвать их безопасность. Однако безопасность Китая не подорвана и не будет подорвана даже в случае новых восстаний против ханьцев. Демография и геополитика против независимости Тибета.
Китайцы строят "факты на земле" на "крыше мира". В 1950-х годах Коммунистическая народная армия Китая начала строить дороги в Тибет, и с тех пор они помогают принести современный мир в древнее царство; но дороги, а теперь и железные дороги, также приносят ханьцев.
Долгое время считалось, что построить железную дорогу через вечную мерзлоту, горы и долины Тибета невозможно. Лучшие европейские инженеры, прошедшие через Альпы, утверждали, что это невозможно. Уже в 1988 году писатель-путешественник Пол Теру написал в своей книге Riding the Iron Rooster: "Хребет Куньлунь - это гарантия того, что железная дорога никогда не дойдет до Лхасы". Куньлунь отделял провинцию Синьцзян от Тибета, за что Теру благодарил: "Это, наверное, хорошо. Я думал, что мне нравятся железные дороги, пока не увидел Тибет, и тогда я понял, что дикая природа мне нравится гораздо больше". Но построили ее китайцы. Возможно, только они могли это сделать. Линия в тибетскую столицу Лхасу была открыта в 2006 году тогдашним председателем КНР Ху Цзиньтао. Теперь пассажирские и товарные поезда прибывают из таких далеких городов, как Шанхай и Пекин, четыре раза в день, каждый день.
Они привозят с собой множество вещей, таких как потребительские товары со всего Китая, компьютеры, цветные телевизоры и мобильные телефоны. Они приносят туристов, которые поддерживают местную экономику, они приносят современность на древнюю и бедную землю, огромное улучшение уровня жизни и здравоохранения, а также потенциал для распространения тибетских товаров по всему миру. Но они также принесли несколько миллионов ханьских поселенцев.
Истинные цифры трудно получить: движение "Свободный Тибет" утверждает, что в более широком культурном тибетском регионе тибетцы составляют меньшинство, а китайское правительство говорит, что в официальном Тибетском автономном районе более 90% населения - тибетцы. Обе стороны преувеличивают, но факты говорят о том, что правительство преувеличивает в большей степени. Его данные не включают мигрантов из числа ханьцев, которые не зарегистрированы в качестве жителей, но случайный наблюдатель может заметить, что ханьские кварталы сегодня доминируют в тибетских городских районах.
Когда-то большинство населения Маньчжурии, Внутренней Монголии и Синьцзяна составляли этнические маньчжуры, монголы и уйгуры, а теперь все три страны в большинстве своем являются ханьцами или приближаются к ним. Так будет и с Тибетом.
Это означает, что недовольство ханьцев будет и дальше проявляться в беспорядках, подобных тем, что произошли в 2008 году, когда участники антикитайских тибетских протестов в Лхасе жгли и грабили имущество ханьцев, в результате чего погиб 21 человек и сотни получили ранения. Власти будут продолжать репрессии, движение "Свободный Тибет" будет продолжаться, монахи будут продолжать поджигать себя, чтобы привлечь внимание мировой общественности к бедственному положению тибетцев, а ханьцы будут продолжать приходить.
Огромное население Китая, в основном проживающее в центральных районах страны, ищет пути к расширению. Как американцы смотрели на запад, так и китайцы, и как "железный конь" приводил европейских поселенцев на земли команчей и навахо, так и современные "железные петухи" приводят ханьцев к тибетцам.
Наконец, стрелка часов движется мимо границ с Пакистаном, Таджикистаном и Киргизией (все они расположены в горах) и достигает границы с Казахстаном, которая ведет обратно на север, в Монголию. Это древний Шелковый путь, торговый сухопутный мост из Срединного царства в мир. Теоретически это слабое место в обороне Китая - промежуток между горами и пустыней; но он находится далеко от центра страны, казахи не в состоянии угрожать Китаю, а Россия удалена на несколько сотен километров.
К юго-востоку от этой казахской границы находится неспокойная "полуавтономная" китайская провинция Синьцзян и ее коренное мусульманское население уйгуры, говорящие на языке, родственном турецкому. Синьцзян граничит с восемью странами: Россией, Монголией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией.
Проблемы в Синьцзяне были, есть и будут всегда. Уйгуры дважды провозглашали независимое государство "Восточный Туркестан" - в 1930-х и 1940-х годах. Они наблюдали, как в результате распада Российской империи их бывшие советские соседи по "Станам" стали суверенными государствами, вдохновлялись движением за независимость Тибета, и теперь многие из них вновь призывают отделиться от Китая.
В 2009 г. вспыхнули межэтнические беспорядки, в результате которых погибло более 200 человек. Пекин отреагировал на это тремя способами: безжалостно подавил инакомыслие, влил в регион деньги и продолжил вливать в него ханьских рабочих. Для Китая Синьцзян имеет слишком большое стратегическое значение, чтобы позволить движению за независимость выйти на поверхность: он не только граничит с восемью странами, тем самым обеспечивая защиту центрального района, но и имеет нефть, а также является местом расположения китайских полигонов для испытания ядерного оружия.
Большинство новых городов и поселков, возникающих в Синьцзяне, в подавляющем большинстве населены ханьцами, которых привлекает работа на новых заводах, в строительство которых инвестирует центральное правительство. Классическим примером является город Сихэцзы, расположенный в 85 милях к северо-западу от столицы Урюмчи. Считается, что из 650 тыс. его жителей не менее 620 тыс. являются ханьцами. В целом Синьцзян, по самым скромным оценкам, на 40% состоит из ханьцев, и даже сам Урумчи в настоящее время может составлять большинство ханьцев, хотя официальные данные трудно получить и они не всегда достоверны в силу их политической деликатности.
Существует "Всемирный уйгурский конгресс", базирующийся в Германии, и "Движение за освобождение Восточного Туркестана", созданное в Турции; но уйгурские сепаратисты не имеют фигуры типа Далай-ламы, на которую могли бы ориентироваться иностранные СМИ, и их дело практически неизвестно в мире. Китай старается поддерживать такие отношения с как можно большим числом приграничных стран, чтобы не допустить появления у любого организованного движения за независимость линий снабжения или места, куда оно могло бы отступить. Пекин также изображает сепаратистов как исламистских террористов. Аль-Каида и другие группировки, имеющие свои позиции в таких местах, как Таджикистан, действительно пытаются наладить связи с уйгурскими сепаратистами, но это движение в первую очередь националистическое, а во вторую - исламское. Однако нападения с применением огнестрельного оружия, бомб и ножей на государственные и/или ханьские объекты в регионе за последние несколько лет, похоже, будут продолжаться и могут перерасти в полномасштабное восстание.
Китай не уступит эту территорию, и, как и в случае с Тибетом, окно для обретения независимости закрывается. Обе территории являются буферными зонами, через одну проходит крупный сухопутный торговый путь, и, что очень важно, обе они являются рынками (хотя и с ограниченным доходом) для экономики, которая должна продолжать производить и продавать товары, чтобы продолжать расти и не допустить массовой безработицы. Неспособность сделать это приведет к массовым гражданским беспорядкам, что поставит под угрозу власть коммунистической партии и единство Китая.