Страница 7 из 1632
— Меченым до всего есть дело, — надменно бросил Туз. — Вдруг твой отец готовит заговор против Башни.
Гильдис стало не по себе. Этот мальчишка вовсе не был так безобиден и добродушен, как ей показалось вначале.
— Альрик Нидрасский — один из самых могущественных владетелей Нордлэнда, близкий друг короля Рагнвальда.
— Тем более, — жестко отозвался Туз.
Зря она его пожалела. Смотри, как оскалился, того и гляди вцепится в горло, не в ее, конечно, но все равно страшно. Сколько благородных владетелей пало от руки меченых — не пересчитать. И этот не лучше других. Молодость проходит, а черная душа остается. Недаром же в народе говорят, что у меченых вместо сердец камни. Пора было заканчивать этот затянувшийся разговор, и без того Гильдис позволила себе слишком многое, Чего доброго этот приграничный мужлан вообразит, что он интересен дочери ярла Хаарского.
— Спасибо, что пришел.
— Всегда к твоим услугам, — усмехнулся сержант.
Гильдис презрительно скривила губы и исчезла за порогом. Туз беззвучно засмеялся ей вслед.
С раннего утра Ожский замок гудел, как потревоженный улей. Воины с азартом спорили о шансах противников в предстоящем поединке. Подавляющее большинство склонялось к мысли, что меченый не устоит. Однако были и такие отчаянные спорщики, которые ставили на сержанта в тайной надежде, что меченому поможет сам дьявол. Стало известно, что ярл Гольдульф поставил на Туза своего лучшего боевого коня. Это обстоятельство внесло смятение в умы спорщиков. Но конопатый Харни высмеял маловеров:
— Чтобы досадить меченым, ярл готов отдать всех коней из своей конюшни.
Легкомысленного Харни поддержал и более основательный Густав:
— Коня ярл и так уступил бы гостю.
— И не только коня, — многозначительно добавил Харни и указал глазами на окна покоев дочери хозяина.
Плотники еще не успели закончить помост, предназначенный для ярла и почетных гостей, а группы возбужденных зрителей уже толклись во дворе, переругиваясь и отчаянно споря. Наконец, когда возбуждение достигло наивысшего предела, появились ярл Гольдульф и владетель Нидрасский. Следом шли воины владетеля, среди которых выделялся Ульф, оруженосец благородного Альрика, блондин приятной наружности, высокого роста и крепкого телосложения. Оба его товарища выглядели ему под стать. Все трое были облачены в длинные кольчужные рубахи, почти достигавшие колен. Головы воинов защищали остроконечные шлемы.
Меченые, стоявшие отдельной группой почти у самых ворот замка, о чем-то заговорили между собой. Видимо, и на них вооружение приезжих воинов произвело впечатление. Один Туз оставался совершенно спокойным. Одет он был в кожаную куртку, но многие знали, что в эту куртку были вшиты пластины, которые не брали ни меч, ни стрела. Голову сержанта украшал черный берет, на котором красовался ненавистный всем золотой знак в виде Башни. Туз был вооружен двумя мечами, висевшими, по обычаю меченых, у него за спиной крест на крест, и кинжалом, узким, как шило.
Воины владетеля выстроились в ряд. Ульф стоял впереди товарищей: гладкий щит его блестел на солнце, а у пояса висел внушительных размеров меч. Его товарищи выглядели не столь роскошно, но заметно было, что люди они бывалые и опыта им не занимать. Симпатии большинства зрителей были на их стороне — слишком уж велика была впитанная с молоком матери ненависть к меченым.
Туз подал знак Ролло, назначенному распорядителем, что к поединку готов. Ульф скорчил презрительную гримасу. Условия поединка — втроем против одного мальчишки — он считал унизительным для своего достоинства. Громко, чтобы слышали окружающие, он сказал своим товарищам:
— Оставьте меченого мне, я покажу этому приграничному крысенку, что такое настоящий воин.
Его слова вызвали бурю одобрения среди зрителей. Из толпы послышались оскорбления в адрес меченых. Ярл поднялся с места и сердито глянул на своих людей, крики немедленно прекратились.
— Начинай, — махнул рукой Гольдульф старому Ролло.
Гильдис с интересом наблюдала за происходящим. Поединки не были для нее в диковинку — в городе она не раз наблюдала жестокие схватки признанных бойцов. Правда, на буржской арене всегда сражались один на один, а эту схватку и поединком назвать было нельзя. Неужели этот самоуверенный человек действительно рассчитывает на победу?
— Пропадет мальчишка, — вздохнула Берта, стоявшая подле госпожи.
Жалела она, конечно, меченого. Гильдис же на него была сердита. И не стала бы горевать, если бы Ульф с товарищами проучили как следует этого невежу. Но ей почему-то не хотелось, чтобы с синеглазым случилось серьезное несчастье. Сердце ее билось в это утро значительно быстрее, чем обычно, и вовсе не праздное любопытство было тому причиной. За все это время меченый так ни разу на нее и не взглянул, и его подчеркнутое равнодушие возмущало Гильдис более всего.
Ролло подал сигнал к сближению. Марта слабо, охнула и тут же покраснела под насмешливыми взглядами соседей. Противники начали сходиться. Ульф шел быстро, перебросив щит в левую руку, а правой сжимая обнаженный меч. Его товарищи отстали шагов на десять. Туз приближался к противникам медленным шагом, не вынимая мечей из ножен.
— Меченый, — крикнули из толпы, — прогуляться вышел?
Словно в ответ на этот дерзкий выкрик, Туз неожиданно ускорил шаги, потом вдруг прыгнул высоко вверх, и ударом ноги слева в голову над щитом, опрокинул Ульфа на землю. Его уцелевшие противники едва успели обнажить мечи, когда меченый вдруг воспарил над их головами огромной черной птицей. Один из воинов каким-то чудом успел подставить под удар его узкого, чуть изогнутого меча щит, другой, менее расторопный, рухнул на землю с перерубленным горлом. Толпа ахнула.
— Хороший удар, — похвалил сержанта Бес.
Уцелевший воин стал медленно отступать к помосту, явно напуганный столь стремительным натиском. Меч в его руке слабо подрагивал, а сам он растерянно озирался по сторонам, ища поддержки в притихшей толпе.
— Брось оружие, — крикнул пожалевший его Сурок.
Туз взмахнул руками, делая вид, что вновь готовится к прыжку. Его противник в ужасе отпрянул к помосту и выронил из руки меч. Владетель Нидрасский скрипнул зубами — это было уже не просто поражение, а позор. Ярл Гольдульф с неискренним сочувствием похлопал гостя по плечу:
— Меченые.
— Не стоит огорчаться, друг мой, дьяволу проиграть не зазорно.
Слуги ярла подхватили не пришедшего в сознание Ульфа и его убитого товарища и потащили их со двора под насмешливые замечания меченых. Гильдис была потрясена и сбита с толку. Поединок длился всего ничего, многие и ахнуть не успели. Что же он за человек, этот меченый? Нет, не зря о них так много говорят. Колдовство или не колдовство, но для нормального человека это слишком. Она рассчитывала перекинуться с ним словом, но он прошел мимо, головы не повернув в ее сторону. Какое невежество, подобных людей нельзя пускать в приличное общество! А отец разговаривает с ним, как с равным. Впрочем, здесь, в Приграничье, меченые полные господа, и благородным владетелям приходится мириться с их наглостью.
— Я пришел за ответом, ярл. — Туз слегка склонил голову, приветствуя владетелей.
— Здесь не место для серьезного разговора, — ответил Гольдульф и хлопнул в ладоши: — Эй, вы, проводите гостей к столу. Кровь, пролитая в честном поединке, не помеха веселой пирушке.
Пир, однако, не удался. Напряжение не спадало, хотя вино лилось рекой. Воины настороженно следили друг за другом, ярл был задумчив, а владетель Нидрасский пребывал в растерянности, и от него вряд ли можно было дождаться веселого слова.
Ярл Гольдульф знаком подозвал к себе Ролло, и они зашептались. Старый воин в чем-то горячо убеждал своего хозяина. Наконец Хаарский сдался, и обрадованный Ролло направился к меченым.
— Ярл и владетель приглашают тебя для беседы, сержант.
Туз, поднимаясь из-за стола, незаметно подмигнул Бесу. За столом началось слабое шевеление, не приведшее, впрочем, ни к каким последствиям. Просто пирующие, забавляясь вином, не забывали и о деле.