Страница 1622 из 1632
Вернулся на проспект Раз. Машинально глянул на часы: бегут, как угорелые.
Это дело надо перекурить.
Глава 36. Tiempo de Niños
Дата: неопределенность / 15.06.49, вторник
Ну хорошо. Предположим. На уровне Tempo Muerto время — нулевое, оно же — бесконечность, что в плюс, что в минус. Но и пространство оказалось тоже бесконечным, и тоже в обе стороны! Только в другом роде: траектория, как выяснилось, замкнутая, а у замкнутой кривой — ни начала, ни конца, катайся сколько влезет. Правда, с переходами на ненулевые временны́е режимы, так что влезет все-таки не вечность — в итоге помрешь когда-нибудь на этой траектории… Траектории на самом деле многомерной, жутко искривленной, еще и изломанной. Сингулярность на сингулярности и сингулярностью погоняет. И все это у них, у сингулярностей, взаимно.
Игорь громко расхохотался. Оборвал смех, взял себя в руки. Необходимо проверить — тот ли это самый уровень «раз» или его клон, дубль в параллельном пространстве-времени. Совсем уж фантастика, но разве сам этот Марьград не фантастика, достойная воображения писаки с сугубо гуманитарным образованием? Пер по горизонтали, местами с уклоном вниз, был чуть ли не в двухстах метрах ниже нуля, выскочил почти на поверхность… Угу, параллельный мир с точно такими же прибамбасами, почему нет? Забавно было бы встретить здесь себя самого. И поубивать друг друга… ножиком зарезать, стропорез-то с собой.
Тоже своего рода бесконечность… с фатальным финалом.
Ладно. Все-таки должны быть детали, которые в параллелях не воспроизводятся. Или, в конце-то концов, все это — вопрос веры.
***
На поверхности все было как обычно. Игорь вышел из корпуса, постоял минутку-другую. Ни к Слабине, ни в Башню наведываться не стал — придет и их очередь, но позже. Вернулся внутрь, заглянул в Слободку. Тоже ничего нового. Спустился, поехал по проспекту Раз — к Федюне. Не спешил, внимательно присматривался к стенам, потолку, полу — искал хоть какие-нибудь отличия и не находил.
В секторах, похоже, была глубокая ночь — ни души, и лампы пригашены. На столике в Федюниной «отсечке» лежала хорошо початая упаковка чернослива, здесь же красовалась куча косточек. Под скамейкой валялся листок из блокнота — тот самый, с их перепиской. Нет, не может быть таких параллелей. То есть, быть может все, но такого — не должно… во всяком случае, не верится. Все, домыслы про параллельные вселенные нужно отбросить.
Конечно-конечно, знаем-знаем, есть такое вполне научное понятие — мультивселенная, она же мультиверс. Однако трудно предположить, что в этом мультиверсе две условно соседние вселенные смыкаются настолько экзотично: шестнадцатый уровень Марьграда одной состыкован с первым уровнем Марьграда же другой. Грозя бритвой, Оккам настаивает: в твоем, Игорь, случае имеет место искривление пространства-времени, не более того.
Не более, угу. Спасибо большое.
Из «фатерки» доносилось посапывание с тоненькими присвистами. Игорь осторожно заглянул внутрь, подсветил дисплеем часов. Точно, хозяин спит без задних ног — видать, умаяла его Лавуня. Интересно, а он ее? Из солидарности будем надеяться, что тоже, а любопытствовать ни к чему. Пора вниз. Или, как Местные уверены, вверх.
В учете быстрого времени Игорь запутался, а вот на Отшибе, по его прикидкам, только начинался вечер. Тем не менее, на вызов с переговорной панели ответили не сразу.
— Кто там? — чей голос, как всегда, не определить.
— Это Игорь Лушников, добрый вечер.
— Ой! А вас потеряли… Добрый, только если вы к Марине, то ее нет, она к вам пошла. Ну, к Свящённым.
— Ого! Сама?!
— Ну да. Сказала, попробует сама, а потом оттуда позвонила, что все получилось. Она там Ивана Максимовича обследует, а то ему к нам подниматься тяжело.
— Ясно, — сказал Игорь, хотя особой ясности не было. — Тогда я тоже туда. Вам спасибо.
***
Самокат он оставил на площадке перед последним пролетом лестницы к Резиденции. Спускался по этому пролету на цыпочках — хотел преподнести сюрприз. Осторожно заглянул в холл, увидел грустного Петю. Кашлянул. Чуть не оглох от вопля:
— ИгорьЮрич!!!
Петя вскочил, кинулся было к Игорю, развернулся, с криком: «Сейчас всем скажу!!!» понесся в противоположную сторону. Что ж, сюрприз смазался. Да и пусть.
В «переговорной» реакция была по форме иной, а по смыслу близкой:
— Ё-моё… — вымолвил На-Всё-Про-Всё. — Ты даешь… Мы-то тебя уж хоронить начали…
Игорь отозвался классической репликой:
— Не дождетесь!
Сообщил:
— Саш, самокат я на лестнице оставил, маршем выше.
— Ты с марсианами-то своими, как, повстречался? — спросил тот.
— Кофе хочу, — невпопад ответил Игорь.
Он вдруг почувствовал, что устал. Очень устал. И зверски голоден. Но прежде всего необходима чашка крепкого кофе.
— Не рассказывай пока, — сказал Саша. — Сейчас остальные приковыляют, тогда и… Чтоб, как говорится, два раза не вставать. А то на тебе лица нет. — И добавил: — Однако, уж как я рад…
***
Слово «приковыляют» подходило не ко всем. Первой в кухню-столовую ворвалась Марина. Обхватила руками возившегося с кофе-машиной Игоря, прижалась, замерла, отпрянула, попыталась что-то произнести, не смогла. Он улыбнулся, а про себя отметил — глаза у дочки красные. Поймал себя на этой «дочке». Спросил:
— Кофе будешь, девочка?
Она замотала головой, села на первый попавшийся стул.
— ИгорьЮрич, да вы чего, вы садитесь, я все сделаю! — это подоспел Петя.
Деловито вошел Елохов, за ним появился Анциферов, тяжело опиравшийся на трость. Действительно, приковылял…
Сдержанно поздоровались. Расселись. Выжидательно уставились на Игоря. А ему требовалась маленькая пауза — собраться с мыслями. Чтобы паузу заполнить, принялся выставлять свои часы по здешним настенным. И опешил: без семи минут час дня?! Как это — дня?!
— Как это — час дня? — повторил он вслух.
— А сколько же должно быть, по-вашему? — осведомился Анциферов.
— Ну… точно не знаю, но вечер… может, к полуночи ближе…
— Друг, — проникновенно сказал На-Всё-Про-Всё, — тебя двое суток не было! Мы с тобой разъехались тоже в час дня, почти, Петро вон засекал. Только какого дня? Воскресенье то было! Тринадцатое число! И сейчас час дня. А какого дня? Вторник нынче! Вторник! Пятнадцатое число! Ты где пропадал-то?
Пятнадцатое?! Двое суток?! Игорь одним глотком выпил кофе. Закурил. Заговорил.
***
Когда закончил, немедленно раздалось саркастическое:
— Ну-ну.
Это, разумеется, высказался Анциферов. Пожевав губами, он продолжил:
— Видите ли, Игорь, я вас искренне и глубоко уважаю. Но изложенное вами излишне фантастично. Еще раз напомню: я вас уважаю. Мое отношение к вам нисколько не изменилось. Я совершенно не имею в виду, что вы все это… э-э… сочинили. Нет и нет! Однако позволю себе предположить, что вам… э-э… привиделось. Поехали вы по стоячему времени, оно взяло вас в оборот — не так, как берет других, вы же действительно отличаетесь… Но — взяло! Не знаю, как это происходило конкретно, но, по-видимому, где-то достаточно далеко — нам не добраться — вас все-таки сморило, продержало двое суток, разбудило, повело обратно, довело до того места, где вы сейчас оставили самокат, после чего внушило то, что вы нам только что поведали.
Фантастично, про себя повторил за ним Игорь. Это я до вас донес голые факты, от рассуждений о бесконечностях с сингулярностями воздержался.
— А давайте, Иван, — весело сказал он, — поставим эксперимент. Пойдем с вами вниз, ляжете вы на тележку, и я вас покачу. Вы, конечно, через полчасика окоченёете — это мой друг Федюня так выражается, — вот, уснете, но я гарантирую, что докачу вас до выхода из мертвого времени. Перекачу в нормальное, там вы очухаетесь, мы перекусим — прихватим с собой отсюда что-нибудь, путь-то долгий, — и поедем дальше. И доедем до уровня «раз». Кстати, никаких преград — вы их красиво именуете препонами — никаких препон на всем пути нет. Ну, тележку придется там оставить, прости, Саша, а сюда возвращаться — ножками, иначе никак. Согласны, Иван? Да, Марин, ты-то как преодолела, пардон, препону?