Дай мне шанс

– Скажи, вот что криминального в том, что мне знакомая помогла на работу устроиться? А?

Девушка отворачивается, но я успеваю заметить тень, пробежавшую по её лицу.

– Знаешь, ведь Ольга Константиновна и мне помогла в своё время.

Громко шмыгаю носом, но ничего не говорю, давая понять, что готова слушать.

– Начну издалека. Меня мама одна воспитывала, а отца я никогда не видела. После школы в универ поступила на заочное, и работать пошла. Как бы мама в одиночку тянула мою учёбу? – девушка виновато улыбается. – Прости, что гружу тебя. В общем, на прошлой работе у меня возникли очень большие проблемы, а Ольга Константиновна помогла мне устроиться в ресторан. Вот и всё в принципе.

– Выходит, это тебя имела в виду Кристина, когда сказала, что управляющая тащит на работу всяких… – повторять слова су-шефа нет никакого желания.

Милана беспечно машет рукой.

– Кристина вечно шефу поддакивает, – поясняет девушка.

– Между ними что-то есть? – да, я давно заметила напряжение, которое витает в воздухе.

Хотя, какое мне дело до личной жизни начальства?

– Не думаю, – отвечает девушка, – нет, ну то, что Белова спит и видит, как Даниэля охомутать – факт. Но Астров в её сторону явно не дышит.

В комнате повисает пауза, да и неловко как-то становится разговаривать про личную жизнь начальства.

Милана бросает взгляд на электронные часы, которые висят на стене, и хлопает ладонями по коленкам.

– А давай чай пить, – выдаёт, широко улыбаясь.

Ну, разве может человек быть настолько позитивным?

– Тебя не уволят? – вытираю салфеткой лицо и вымученно улыбаюсь.

– А моя смена уже закончилась, – беззаботно машет рукой, – я сегодня на два часа раньше освободилась.

– Так это я тебя задержала?

Нехорошо как-то получилось.

– Нет, это я сама задержалась. Кать, хватит уже усложнять, ставь чайник!

Щебетунья убегает за кружками и заваркой, а я думаю над её словами.

Неужели девушка права, и я действительно сама всё усложняю?

Глава 7

Выходные – это здорово, особенно когда надо не просто отдохнуть и набраться сил, но и разобраться в своей голове.

За пару дней я смогла как следует подумать и окончательно решить: буду увольняться.

Наполненная решимостью прихожу в понедельник на работу. Поговорю сегодня с Ольгой Константиновной, думаю, она поймёт.

Нет, ябедничать на Астрова я, конечно, не собираюсь. Как бы ни было, такой подход точно не для меня.

Только не успеваю я оказаться в ресторане, как мои планы тут же жёстко обламывают. Кто, думаю, и так понятно.

Даниэль собирает всех сотрудников кухни и устраивает что-то вроде планёрки.

– Мои дорогие, – произносит с желчью в голосе, – в связи с пополнением штата считаю необходимым повторить негласные правила, которые довольно продолжительное время царят на этой кухне.

При этом на меня выразительно смотрит: куда без этого.

Не волнуйтесь, Даниил Витальевич, скоро я перестану мозолить вам глаза.

– Итак, самое первое, что необходимо уяснить: эмоциям здесь не место! – да что ж такое, опять на меня пялится. Чувствую, сейчас дыру протрёт.

Наверное, надеется, я проникнусь, и что-то изменится. Только что должно измениться? Сказал бы уже открыто, чего хочет, но подозреваю, он и сам этого не знает.

– Излишнее проявление чувств мешает рабочему процессу, – продолжает вещать ледяным тоном.

Он ещё что-то говорит, но я слушаю в пол уха, лишь глаза периодически закатываю.

Выслушивать нотации, когда собираешься увольняться, ну такое.

Выдыхаю с облегчением, когда нам громогласно объявляют об окончание «выноса мозга» и отпускают заниматься работой.

Правда, я немного в другом направлении отправляюсь – на поиски Зайцевой.

Управляющая крайне удачно оказывается на своём месте.

И даже выслушивает мою идеально отрепетированную речь.

Только решение ей моё не нравится.

– Катюш, ну ты чего? Тебе же так нужна эта работа, – уговаривает.

– Да, Ольга Константиновна. Я и сейчас от своих слов не отказываюсь, но здесь у меня не получиться ничего.

– Как? На тебя вроде никто не жаловался… Даже Даниэль, считай что хвалит – удивляет женщина.

– Это как это? – широко распахиваю глаза.

Шеф меня хвалит? Да ну нет, бред какой-то.

– Я спрашивала, как моя подопечная работает. Он ни слова плохого не сказал. Промолчал в общем, но это можно считать за похвалу, – мнётся в нерешительности. – Я же знаю Астрова: было бы к чему придраться, он бы этой возможности не упустил.

Словно груз с плеч падает, когда узнаю, что никто меня в буквальном смысле не хвалил. В противном случае такие перемены в поведении шефа могут быть предвестниками апокалипсиса.

– Нет, Ольга Константиновна, я настроена решительно, – пытаюсь придать голосу твёрдость.

Получается не очень.

Управляющая смотрит на меня с подозрением, слегка прищуривается.

– Тебя кто-то обидел, – делает вывод.

– Ну что вы, – машу руками, – разве похоже, что я дам себя в обиду?

– Ты хочешь, чтоб я поверила? – сканирует меня взглядом.

Не выдерживаю, отворачиваюсь. Щёки заливаются румянцем.

– Признавайся, Астров или Белова? – начинает допрос.

– С чего вы взяли? – продолжаю стоять на своём.

– Да с того, что больше некому. Послушай, я не призываю тебя жаловаться. Но если это Даниэль, то могу предложить выход.

То ли она замечает интерес, промелькнувший в моих глазах, то ли сама принимает за меня решение. Не знаю, но женщина продолжает, не дожидаясь моего ответа.

– Астров через несколько дней уезжает на кулинарный конкурс. Он там будет в качестве жюри. И его здесь не будет целых две недели. Понимаешь?

Я киваю, только Зайцева явно имеет в виду что-то другое, а не первичную обработку словесного потока.

– Ты немного успокоишься и подыщешь себе другую работу. Спокойно, – выделяет голосом последнее слово.

А ведь управляющая права: куда я сейчас уйду? Опять думать, как дотянуть от стипендии до стипендии? И так понятно, что этого мизера мне никогда не хватало. Всё-таки я в колледже учусь, а не в университете, чтобы получать что-то, отдалённо напоминающее деньги.

Есть, конечно, ещё вариант: у родителей поклянчить. Но это мы уже проходили: дохлый номер. Так что потерпеть несколько дней до конкурса, а потом спокойно искать подработку вполне можно.

– Хорошо, я останусь. Но только на пару недель. Потом всё же придётся уйти.

– Конечно, конечно, моя девочка. Это твоё решение, – она отмахивается от меня и лукаво улыбается.

Думает, что сможет меня переубедить? Это вряд ли.

Если я что-то решила, то менять своё мнение на ровном месте не стану.

В кухню возвращаюсь, попутно настраивая себя на рабочий лад.

Наш девиз непобедим – себя в обиду не дадим!

– Офигеть! – само собой вырывается одно из любимых слов Лопуховой.

Такого хаоса в личной резиденции Астрова я ещё не видела.

Во-первых, большая часть персонала на месте отсутствует. Причём посуда оставлена, как попало. Словно коллеги сбегали, бросая рабочий инвентарь, где придётся.

Во-вторых, прямо у входа валяется контейнер с уже разбитыми куриными яйцами. И даже не слышно, чтобы кто-нибудь спешил вызывать уборщицу.

Ну и самое интересное, в-третьих: посреди кухни стоит набычившийся Астров, а напротив него – какой-то парень. И этот второй ржёт. Вот в прямом смысле, он не просто смеётся, а громко и заливисто хохочет. Ростом почти как шеф, только не такой перекачанный. И волосы такого же тёмно-русого оттенка.

Меня замечают. Незнакомый парень первым бросает взгляд в мою сторону. Надо же, точно такие же карамельные глаза, как у Даниэля. Только взгляд не холодный, а наоборот очень тёплый и смеющийся. Добрый.

Кто же ты такой?

– Девушка, – неожиданно обращается незнакомец и в два прыжка оказывается рядом со мной.

Не успеваю опомниться, как он уже бесцеремонно закидывает руку мне на плечо и пытается приобнять.