Псих

Он замолкает, выпрямляясь во весь рост.

- Кто, черт возьми, позволил тебе иметь фальшивые сиськи?

Вот дерьмо.

- Ах, это сделала мама.

- Что? - огрызается он. - Какого хрена она это сделала?

Я пожимаю плечами.

- Я жаловалась, что мои были слишком маленькими.

- Почему я тебе не верю?

Обхватив пальцами воротник его жилета, я притягиваю его ближе.

- Просто трахни меня.

Вот так, с этими простыми словами, он расстёгивает мои джинсы, его рука ныряет под них. Как только я чувствую его ладонь на своей обнажённой киске, я стону, запрокидывая голову назад. Его большой палец надавливает на мой клитор медленными кругами, когда он кладёт голову на изгиб моей шеи.

- Ты знаешь, как сильно я хочу, блядь, убить тебя прямо сейчас? Все эти годы я мог бы прижиматься ртом к этой киске, а ты лишила меня этого. - Он увеличивает давление, его круги замедляются. - Я собираюсь трахнуть тебя жёстко и быстро здесь, а потом, позже, ты пожалеешь, что я все ещё трахаю тебя так, как собираюсь.

Я покусываю нижнюю губу, когда он просовывает палец внутрь моего входа.

- Ты нужен мне внутри меня.

- Скажи это ещё раз... - рычит он сквозь хриплый стон.

- Ты нужен мне внутри меня.

Он вынимает руку из моих брюк и опускает меня обратно на землю, стягивая мои джинсы до лодыжек и срывая их. Если бы я не была под кайфом и не нервничала, я бы убедилась, что сейчас за нами никто не наблюдает, но я этого не делаю. Мне все равно. Все, что меня волнует, - это то, что у меня есть он, а у него есть я, и мне нужно быть ближе к нему. Мне нужно чувствовать его внутри себя, чтобы он владел мной, входил в меня, скакать верхом и лизать его по всему телу. Холодное дуновение ветра обдувает мой клитор, когда Ройс расстёгивает ремень и поднимает меня обратно, обхватив пальцами мои бедра.

Его рот снова на моем, его скользкий язык скользит между моими губами. Я борюсь с желанием закричать, моё тело реагирует на все его физические сигналы, как будто знает, как противостоять его действиям.

Грубо прижимая меня к стене, он входит в меня, его рот снова на моем. Моё тело наполняется горячим огнём с каждым толчком. Каждый раз, когда он возбуждается внутри меня, моя киска сжимается вокруг его толстого члена, доя каждое его движение.

Вырываясь, он переворачивает меня и сильно шлёпает по заднице, входя в меня сзади с силой энергии. Мои волосы перекидываются через одно плечо, когда я замечаю, где все сидят. В моей сексуальной дымке я немного рада, что никто не смотрит, пока моё внимание не падает на Нечестивца. Он откидывается на спинку стула, зубочистка перекатывается между его распухшими губами. Его глаза мертвы, холодны и бесстрастны. Ройс крепко хватает меня за волосы и дёргает мою голову назад.

- Тебе лучше не смотреть на того, на кого, я думаю, ты смотришь...

Я сглатываю, не испытывая желания отвечать ему.

Он отпускает мои волосы, прежде чем одна рука обхватывает меня за талию, напрягаясь достаточно сильно, чтобы оставить синяки под моей кожей, в то время как другая доходит до задней части моего горла. - Ты и за это заплатишь.

Он сжимает и бьёт меня сзади, его член упирается в стенки моей киски, когда его рука напрягается достаточно, чтобы перекрыть любую форму кислорода.

Я постукиваю по его руке, когда он безжалостно входит в меня. Вдыхаю и выдыхаю, вдыхаю и выдыхаю, его рука сжимается, с каждым разом, когда он душит меня, кажется, что это становится длиннее. Яркие ретро-точки танцуют у меня перед глазами, все кружится. Как только мои бедра сжимаются вместе и стон вырывается из моего рта, мой оргазм вытекает из меня и скользит вниз по бедру, когда все становится черным.

Грязь и корки мела вокруг моего рта, когда я прихожу в себя, а Ройс кладет меня обратно на землю в задней части маленького гаража, его плечи трясутся от смеха.

- Рой! - Я ахаю. - Что случилось?

- Ты, возможно, закрыла глаза или что-то в этом роде...

- Да, - рычу я. - Или что-то в этом роде… или я, блядь, вырубилась.

Он швыряет в меня мои джинсы и трусики, и я надеваю их, стараясь не вставать слишком быстро.

- Это было, по крайней мере после того, как я кончила?

- Да. - Он все ещё смеётся, выхватывая сигарету из пачки.

- Перестань смеяться! - Я ругаю его, хотя мне приходится бороться с собственной улыбкой.

Он фыркает.

- Никогда. - Прикуривая, он засовывает конец сигареты в рот и берет меня под мышку. Как раз в тот момент, когда он собирается вывести нас из сарая, его пальцы вцепляются в мои, и он разворачивает меня, пока я не врезаюсь в его твёрдую грудь. - И ещё кое-что.

Я смотрю на него, загипнотизированная тем, как его густые ресницы веером ложатся на загорелую кожу.

- Что?

Дым выходит между его пухлыми губами.

- Что бы ни происходило между тобой и этим ублюдком, мне нужно знать об этом. Это серьёзно, Джейд. Это глубже, чем то, что я одержим собственническим контролем над тобой, слышишь?

Моя улыбка исчезает, и когда его пальцы сжимают мой подбородок, наклоняя моё лицо к своему, я знаю, что он уловил это.

- Герцогиня, что происходит?

Мой рот открывается, и я знаю, что слова вот-вот сорвутся с языка. Так близко. Но потом стыд закрывает мне рот своей уродливой рукой, и я проглатываю потенциальный отказ, как первоклассный алкоголь. Как я ему скажу? Как мне ему сказать? С чего мне начать?

- Это действительно долгая история, но я тебе расскажу.

Его брови нахмурены, морщины беспокойства прорезают его гладкий лоб. Он вздыхает, ослабляя хватку.

- Позже.

Я киваю, выдавая лёгкую фальшивую улыбку.

- Конечно, позже. - Когда он берет меня под руку и направляет туда, где все сидят, я игнорирую боль потери, которая пульсирует в моей груди.

Даже когда он отшвыривает нескольких братьев за то, что они свистят нам, и я вижу частичку старого "Ройса", та же самая боль пульсирует.

Даже когда я сажусь к нему на колени за столом, и он протягивает мне тарелку с жирным мясом и хрустящей жареной картошкой, эта боль усиливается. Когда я смотрю на него сверху вниз и вижу, как его глаза светятся на мне, его рука расслабленно обнимает меня за талию, как и должно было быть всегда. Боль. Блядь. Пульсирует. Когда я обхожу стол и наблюдаю за каждым в их движениях со своими близкими, и как они все ёрзают на своих местах, разговаривая и смеясь друг с другом, боль пульсирует. Это не просто мотоклуб, это семья. Неудивительно, что Ройс никогда не хотел возвращаться домой после того, как нашёл их, я бы тоже не хотела. Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности и не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, когда я здесь, на этом приводящем в бешенство сумасшедшем человеке, сижу за этим огромным длинным столом и ем эту восхитительно приготовленную еду. Печаль охватывает меня, когда я понимаю, что все это сон. Скоро мне придётся проснуться, и кошмар, который является моей реальностью, будет ждать меня по ту сторону.

- Ты в порядке? - спрашивает Ройс, кусая меня за шею сбоку.

Я вонзаю зубы в жирное мясо, высасываю сок с большого пальца и смотрю на него сверху вниз. То, как он принимает меня, достаточно сильно, чтобы искалечить меня. Он калечит меня. Каждая эмоция, которую я испытывала в детстве, вернулась в десятикратном размере.

- Так хорошо.

Медленно уголок его рта приподнимается в сексуальной ухмылке.

- Так хорошо, да? - Он наклоняется и обхватывает губами большой палец, который я только что сосала, но вместо того, чтобы сосать его, он кусает его.

Я вскрикиваю, но никто не слышит, потому что все громко разговаривают и смеются.

- Ой, Ройс!

Он хихикает, его мягкие губы на мгновение прикасаются к моим.

- Да, - говорит он, облизывая губы. - Я никогда больше не выпущу тебя из виду. - Моё сердце взрывается в груди, осколки последствий рикошетом пронзают мою плоть. Как только они взорвались, логичность моей ситуации заставляет мою голову кружиться, а желудок сжиматься. Я поворачиваюсь, чтобы не дать своему лицу рассыпаться. Слезы подступают к моим глазам, когда я мысленно отсчитываю от двадцати. Вдыхаю и выдыхаю. Каждая секунда, которую я провожу с ним, только усугубляет мою боль чувством вины. Так много вины.