Страница 23 из 45
Мужчины напряжены и никто из них не хочет отступать первым. А вот градус враждебности и приближающейся катастрофы повисает в воздухе. От страха не могу ни сдвинуться со своего места, ни сказать что-то.
По телу прибегает мелкая дрожь и я трясусь уже от страха. Боковым зрением улавливаю движение сбоку и на автомате поворачиваю туда голову. Застывшие в калитке двое женщин отрезвляют, потому что вижу в их глазах ужас и непонимание.
Они сейчас подумают точно не то, что есть на самом деле. Посторонние люди всегда могут раздуть из мухи слона. И все это чревато предстоящими сплетнями.
Сплетни! Они ведь могут подумать всякое: двое мужчин, явно собирающихся подраться и одна я, которая в страхе смотрит на всю эту картину.
Такое положение дел отрезвляет любой пощечины.
- На нас смотрят, - говорю шепотом, поворачивая голову в сторону Селима и шепчу в надежде воззвать к его разуму. - Давай, уедем, Селим. Пожалуйста.
Беру его за руку и он переводит на меня все тот же уничижающий взгляд, холодящий кровь в жилах. Ох, как будет мне непросто пережить сегодняшний день. Но и отступить не могу.
В этот момент, одному известному Богу случаю, отец Аслана отступает, отпустив руку мужа. Мужа, чьи глаза обещают мне кару небесную.
Не смотрю на мужчину, имя которого вроде как не услышала или уже забыла. Хоть бы не приходил вообще. Лучше бы пощечина, чем вся эта ситуация с заступничеством.
Селим теперь точно убедился в своих ошибочных догадках. А я не могу ничего сделать. Чтобы я не сказала, какие доводы бы не приводила, ничто меня уже не оправдает.
- Да, нам пора домой, - сбрасывает мою руку Селим и, не глядя больше ни на кого, садиться на водительское место.
Обхожу мужчину стороной, не глядя на него, а старясь углядеть, что под ногами и сажусь на пассажирское место рядом с Селимом. Мотор тут же заводиться, я вжимаюсь в сиденье и сжимаюсь от резкого старта машины.
От Селима исходит только ненависть и злость. Напряжение в воздухе все больше увеличивается, хоть ножом режь.
Он воздвигнул между нами глухую стену, а я боюсь смотреть на него. Боюсь, что обычным разговором все не закончится. Селим просто так не успокоится…
Уши заложило от визга шин и меня постоянно бросало из стороны в сторону от резких поворотов автомобиля на дороге. В какой-то момент попасть в аварию мне хочется больше, чем доехать до дома. С выпученными глазами смотрю на быструю езду и остающиеся позади машины и сильнее сжимаю зубы. Потому что это все надо просто пережить. Если что-то скажу, то это может послужить еще большими неприятностями для меня.
Просто пережить. Молчать и просто пережить. А потом бежать.
Резкий удар по тормозам и я еле удерживаюсь от того, чтобы не удариться об капот.
Где мы?
Не успеваю опомниться, как дверь хлопает с одной стороны, а через несколько секунд с другой стороны меня обдает порывом холодного ветра и меня за локоть грубо дергают. В шоке оказываюсь на улице и кое-как удерживаюсь на ногах.
Не сразу соображаю, что это Селим. А когда понимаю, то он уже тащит меня в одному ему известному сторону. Я не различаю окоужающей обстановки. Но темнота влкоуг наводит на ужас.
- Стой, Селим, - прошу срывающимся голосом, стараясь сохранить в руках сумочку. Потому что там мои лекарства, а они мне очень нужны. - Давай поговорим, пожалуйста. Ой! - спотыкаюсь и чудом не падаю, успевая остаться на ногах, потому как Селим дергает мое плечо, в которое намертво вцепился.
- Поговорим? - рывком приближает к себе и врезаюсь в его грудь, выставив вперед ладони. - О чем поговорим? Как ты мне изменяешь у меня на глазах? - глаза у Селима красные, а от ярости в них все внутри холодеет.
- Нет, это неправда, - мотаю головой и не хочу верить в услышанное. - Селим, никогда такого не было, - сказала тверже, собирая свою силу в кулак. - Я бы о таком даже не подумала…
- Поэтому он сразу прибежал к тебе? - орет в лицо и трясет так, что голова идет кругом.
- Я его не знаю, видела впервые. Селим, я бы не стала никогда…
- Значит, не признаешься?
Селим прожигает враждебным взглядом, смотрит в самую душу как на прокаженную, на его скулах играют желваки. Он очень зол. Никогда его таким не видела. И я понимаю, что его не переубедить. Он все для себя решил. Что бы я не говорила, все в пустую...
На глаза наворачиваются слезы, душат и не дают вдохнуть. Чувствую себя загнанной в угол.
- Это неправда, - произношу срывающимся голосом. - Я бы никогда так не поступила, это ведь позор для меня, - трясу в неверии головой, а зубы стучат от страха.
И только произношу эти слова, как щеку обжигает пощечиной. Той, которая осталась незавершенной на стоянке.
- Не смей мне врать, шлюха, - рычит уже в лицо Селим, тряся еще сильнее. Только его ладони стальными тисками сжимают плечи, что аж кости болят. Если бы отпустил, уже лежала бы на пыльной земле. Из глаз против воли текут горячие слезы. Я до сих пор не верю, что меня обвиняют в измене. - Просто так бы он не подпустил тебя к своему сыну...
Только что он сделает дальше со мной после таких выводов?
Этот вопрос вводит меня в ужас. А еще внутри ворочается острая боль и бередит старые раны. Словно кислота, съедает и оставляет после себя лишь пустоту. Картина Селима и Зары вместе проносятся перед глазами, а потом мне сообщают, что я потеряла своего малыша.
Только Селим продолжает приводить доводы, убивающих во мне последнюю надежду.
- …Это внук семьи Султановых. Ему даже детей для игр тщательно выбирают, не то что взрослых друзей. Поэтому меня своими слезливыми словами не проймешь. Только спутавшись с этим Имирханом могла втереться в доверие его сыну. Иначе как ты объяснишь тот факт, что они так быстро согласились прийти к нам в гости? Этот старикашка Осман тоже в курсе ваших шашней? Отвечай, когда я спрашиваю, - орет и отшвыривает от себя и я уже думаю, что теперь точно упаду. Но врезаюсь спиной во что-то железное. Шиплю сквозь зубы.
После таких лживых беспочвенных обвинений в моей душе поднимается злость. И я в гневе смотрю на изменщика. Удумал меня ровнять по себе? Нет уж, я никогда так низко не упаду в своих глазах. Я гордая дочь своего отца. И хотя физически мы неравны, но язык у меня никто не отнимал.
И я уже смирилась с плачевными последствиями своего положения. Плевать, что он сделает. Но молчать я больше не буду. Ненавижу его еще больше. Не только лишил меня ребенка, но и честь зочет опозорить?
Прижимаю одну ладонь к горящей коже щеки, а другой рукой со злостью утираю непроизвольные слезы. Шмыгаю, но все же выпрямляюсь.
- Я бы никогда не опустилась до того, чтобы изменять своему мужу. Это мерзко и позор на всю жизнь, - не узнаю свой сиплый голос, хотя старалась быть твердой. И каждое слово шипами вонзается в горло, только глаза не отвожу от некогда мужа, а теперь моего врага.
- Заткнись, Эльнара! - срывается на крик и дергается в мою строну.
Не успеваю среагировать и отскочить, поэтому он вновь хватает за плечи и еще сильнее стискивает их. Нл боль внутри меня сильнее боли в теле и я упрямо продолжаю, желая задеть его за живое:
- Не нужно судить обо мне по себе, Селим, - гордо вздергиваю подбородок и стараюсь сохранить видимость силы, которая нещадно покидает меня. Только на глаза наворачиваются слезы, душат и не дают вдохнуть. Чувствую себя загнанной в угол и настойчиво произношу через силу. - Я не опущусь до измены, как ты, Селим, поэтому …
Он не дал мне договорить и еще один звон пощечины огласил округу. Правда в этот раз я падаю на землю. Руки выставляю вперед и врезаюсь в камни. Мы ведь были на площадке перед домом, а там нет ведь камней...
На сей раз Селим решил преподать жестокий урок.
- У тебя есть шанс вернуться домой. Только посиди здесь и подумай о своем поведении, - бросает обвиняюще, словно уверен в своей поавде. - Когда одумаешься врать мне, приходи с чистосердечным признанием.
Сквозь пелену на глазах смотрю вслед уходящему Селиму.