Страница 67 из 71
Ибо и мы сыновья его, мы, которых благочестивый провидец ввел в этот дом монашеского подвига; мы сыновья его, если идем, подражая ему, по пути его добродетелей; мы сыновья его, которых, рожденных по плоти разными родителями, он духовным образом заставил собраться в одну семью святого делания; мы сыновья его, если не уклонимся, ослабев, с истинного пути, которому он нас научил (с. 227).
Беда отмечает, что, и последующая жизнь Бенедикта Бископа также имеет евангельские основания, хотя больше никакие евангельские цитаты в тексте не встречаются. Однако слушатели, подготовленные к тому, что жизнь человеческая имеет два измерения — земное и небесное, сами могут найти аналогии в Св. Писании. Рассказывая о полной трудов жизни Бенедикта Бископа, Беда подчеркивает, что все делалось не ради личной славы, но «для мира, чести и покоя этого монастыря», (с. 228). Перечисляя то, что Бенедикт сделал для обители, Беда строит весь рассказ на слове «nunc» — «ныне», которое начинает каждое новое придаточное предложение. Создается образ человека, «непрерывно пребывающего в трудах» (с. 228), в противовес тем, кто возвращается в родной монастырь «с пустыми руками и без пользы» (с. 228):
... ныне множество священных книг, ныне «множество» мощей блаженных мучеников Христовых в качестве дара доставил; ныне зодчих для строительства церкви, ныне стеклоделов для украшения и заграждения ее окон, ныне привел с собой учителей для пения и смирения в Церкви во весь год, ныне принес грамоту привилегий.., ныне привез изображения священных историй... (с. 228).
Перечисление деяний Бенедикта почти дословно восходит к «Жизнеописанию отцов настоятелей» (с. 717, 720); но в тексте «Жизнеописания» они даны в виде перечня, как констатация факта, относятся к разным периодам его деятельности, иногда их разделяют большие промежутки времени; проповедник, в отличие от биографа, отмечает не количество деяний, но насыщенность жизни героя. Все эти непрерывные труды были предприняты, как объясняет далее Беда, для того, «чтобы у нас не оставалось нужды в таких трудах» (с. 228), чтобы земная, повседневная деятельность не отвлекала монахов от служения Богу (с. 228).
Когда Бенедикт, по словам Беды, «был охвачен и угнетаем тяжкой немощью плоти» (с. 228), его земная деятельность, хотя и предпринятая ради ближних, перешла в иное измерение. Подвижное и суетливое «nunc» — «ныне», создающее образ энергичного и деятельного человека, сменяется в рассказе устойчивым «semper» — «всегда». Служение земным интересам монастыря сменяется обращением к вечности; вместо материальных благ и богатств настоятель приносит своей духовной семье богатства духовные: рассказы «об исполнении уставов в монастырях, где он учился и учил,... о соблюдении церковных обычаев,., о святых местах» (с. 228).
Рассказ о кончине Бенедикта Бископа соединяет и земное, и небесное в его жизни, так как еще на земле его жизнь шла, согласно Беде, в двух измерениях:
Так, приобретший опыт в долгом стремлении к добродетелям, вдобавок всегда изнуряемый долгим мученичеством немощи, после получения сторицей даров милостивой благодати он перешел в жизнь вечную (с. 228) (илл. 24).
История Бенедикта Бископа рассказана Бедой от начала до конца, и хотя схема «трех возрастов» выдержана в повествовании, она предстает в жанре проповеди неравномерно. Беда сосредоточивает внимание свое и слушателей на активном периоде жизни героя, что вполне естественно: проповедь, как преемница античной речи, побуждает к действию. Проповедь-экземплюм гораздо легче становится призывом к действию уже потому, что проповедник не только воздействует на эмоции слушателей, но дает им пример для подражания, подчеркивает в жизни человека, о котором он рассказывает, факты, наиболее соответствующие разъясняемой идее.
3.3. Особенности «повествования» в гомилии и экземплюме.
Говоря о повествовании как части проповеди, нужно учесть различие между гомилией и экземплюмом. Что касается гомилии, структура ее повествования не отличается разнообразием. Минимальный законченный отрезок текста, входящий в состав повествования, включает в себя стих Св. Писания и комментарий. Комментируемый стих становится темой, а комментарий содержит в себе доказательство и вывод. Иногда комментируемому тексту предшествует его пересказ с тем, чтобы аудитория лучше поняла смысл евангельской цитаты и ее последующего разбора. При такой жестко заданной структуре проповеднику приходится прилагать усилия для того, чтобы удержать внимание слушателей.
Беда справляется с этой задачей, применяя самые разнообразные риторические средства как на уровне предложения, так и на уровне текста. Так, например, при помощи антитезы глубокие богословские идеи приобретают форму афоризма и легко запоминаются. Восприятию длинных и сложных по содержанию периодов помогают синтаксический параллелизм, гомеотелевтон, градация. На уровне текста Беда прибегает к риторическим вопросам и восклицаниям. Повествовательная часть гомилии построена так, что эмоционально насыщенные отрывки текста сменяются информативными, обращенными к уму слушателя. В повествовании риторические фигуры применяются гораздо более часто, чем тропы. Наиболее распространенным тропом у Беды является контекстная метафора, при помощи которой проповедник говорит о вещах, которые невозможно познать человеческим умом.
Экземплюм, в отличие от гомилии, является не записью размышлений над священными текстами, а иллюстрацией какой-нибудь богословской идеи при помощи примера. Источником примера может быть эпизод из жития какого-либо святого, рассказ из патерика, собственный опыт проповедника. Экземплюм предоставляет проповеднику гораздо большую свободу, чем гомилия, но с одним условием: как бы ни был красочен пример, в нем должна полностью раскрываться мысль, которую он подтверждает. Повествовательная часть экземплюма отличается использованием тех же риторических фигур, что и соответствующая часть гомилии, однако в экземплюме они не расцвечивают ход мысли проповедника, а помогают, например, сжато рассказать о жизни человека.
Беда равно свободно пользуется средствами риторики в обоих типах проповеди, в одном случае помогая слушателям следить за ходом своей мысли и таким образом становится участником своих рассуждений, в другом, создавая яркие запоминающиеся сцены из жизни святых. Именно в повествовательной части проповедей риторическое мастерство Беды раскрывается в наибольшей степени.
4. «Conclusio» — «заключение» — как часть проповеди
«Риторика к Гереннию» позволяет составить представление о схеме заключения античной речи. Согласно этому трактату, заключение «трехчастно»[456]. Оно состоит из «перечисления, усиления и возбуждения сострадания»[457]. Под «перечислением» понимается напоминание читателю в общих чертах того, что тот уже слышал. Усилением называется употребление какого-либо «общего места» «ради возбуждения слушателей»[458]. «Возбуждение сострадания» достигается рассказом о счастливых или несчастливых событиях[459]. Заключение, согласно «Риторике к Гереннию», может располагаться не только в конце речи, но и после каких-либо значимых ее частей, например, после «доказательства»[460].
Если обратиться к заключению I проповеди I книги Беды («На праздник Благовещения»), то можно увидеть следующее. Переход к заключению характеризуется резкой переменой темы. Комментарий на стих «Се раба Господня» (Лк. 2:38) завершается перифразой речи Богоматери. Беда переходит к поучению, начиная его словами: «Гласу и настроению Ее подражая, ...» (с. 14). Таким образом, прошлое связывается с настоящим, пример, о котором рассказывалось, — с воплощением его в жизнь. Поучение, которое произносит проповедник, одновременно является и обобщением того, о чем говорилось на протяжении всей проповеди. Беда призывает своих слушателей подражать смирению Богоматери. Это возможно выполнить, если «во всех делах и движениях» подчинить себя Богу (с. 14), если приучить к повиновению все члены своего тела (с. 14) и направить все намерения души к выполнению воли Божией (с. 14). Слушатель должен в своей памяти соотнести эти наставления с услышанным ранее. Исполнение этих наставлений ведет к получению духовных даров (с. 14), за которые надо воздать благодарение, чтобы удостоиться еще большей благодати. В поучении проповедник называет своих слушателей и себя «мы» (с. 14).
456
Ad Here
457
Ibidem.
458
Ibidem.
459
Ibidem. P. (X)XXI. 50. LV. P. 21.
460
Ibidem. XXX. 47. LII. P. 21.