Страница 11 из 63
— Ты чего творишь⁈ Тебя же за такое посадят! — с паническими нотками лопочет Джейс.
Пугай меня, ага. Даже проведя десятки лет в Войдасе, даже находясь под действием адреналина, я помню, что такое самооборона. И что такое фамилия владельца, выгравированная на каждом артефакте.
Вновь усаживаюсь на Марка, перехватываю клинок лезвием вниз и вонзаю в грудь. Поднимаю, вонзаю. Ещё раз. И ещё. Синее неоновое лезвие сверкает в полумраке переулка, взлетают в воздух капли крови. Смертник сначала кричит, затем хрипит, а на четвёртый удар замолкает.
Поднимаюсь, осматриваюсь. Сеттил всё ещё корчится на земле, держась руками за искалеченное лицо. Джейса и след простыл. А вот самка всё ещё здесь. Смотрит на меня с побледневшим лицом, дрожащей рукой прикрывая рот. Такое чувство, что её саму вот-вот вывернет.
К моему удивлению, девица быстро взяла себя в руки:
— Премного вам благодарна, но давайте покинем это место.
Можно подумать, я тут ночевать собирался. Бросив полный сожалений взгляд на рукоять в руке, бросил её на землю. Полезная штука, но по городу с такой разгуливать и правда нельзя. Родителям Марка за это ещё влетит, когда полиция обнаружит труп.
Поднялся и, пошатываясь, двинулся к выходу из переулка. Адреналин спал, и я сполна оценил своё состояние. Тело болит, ноги заплетаются. Чуть не повалился на землю, но был подхвачен под руку рыжей самкой.
— Пойдёмте ко мне домой. Тут недалеко, минут двадцать ходьбы.
— У меня свой дом есть, — проворчал я.
— Далеко? Напоминаю, что вы ранены.
Чуть не ответил: «я в порядке». Никакой это не порядок. Лицо болит и кровоточит, внутренние органы отбиты. Судя по колющей боли в груди, ещё и рёбра сломаны. Без плоти нахтауктов и регенерации кальгеров повреждения так просто не излечишь, а само по себе человеческое тело будет восстанавливаться не меньше недели. Пожалуй, сейчас и правда будет разумнее всего заглянуть в логово самки и позволить оказать себе первую помощь.
Так, метр за метром, квартал за кварталом, мы доковыляли до неказистой пятиэтажки. Мда, с моим домом не идёт ни в какое сравнение. Не в претензию сказано, просто констатирую факт. Не мне, ночевавшему в сырых пещерах (и это ещё если повезёт), жаловаться и придираться.
Далее следовал долгий и тяжёлый подъём на третий этаж. Самка поковырялась ключами в замке, открыла дверь и впустила меня внутрь. Помогла разуться и снять куртку, провела в свою комнату, усадила на диван, после чего попросила подождать и отправилась на поиски аптечки.
А раны-то до сих пор болят. Вы либо зарастайте, либо кончайте капать мне на мозг. Вот ведь дурацкое тело. В целом результаты боя… ужасные. Кое-как управился с тремя представителями низшего вида, всего одного смог убить, так ещё и сам при этом получил кучу ранений, которым теперь не одну неделю зарастать. Нужно возвращать силу. И чем быстрее, тем лучше. А сподвижек для этого пока никаких.
Открылась дверь, и самка вернулась с белой коробкой в руке. Она тоже сняла верхнюю одежду, и теперь была одета в чёрную свободную юбку, кофту и всё те же колготки. Положила аптечку на диван и уселась.
На меня уселась. Её бёдра поверх моих, лицо меньше чем в полуметре. Достаточно близко, чтобы даже слабый человеческий нос смог уловить запах. Духи это или естественный аромат, не скажу, но организм не замедлил на него отреагировать. Сердцебиение участилось, половой отросток упёрся в штаны.
Мне одному кажется, что сейчас не время и не место? В прежнем теле эта функция включалась и выключалась по моему желанию, но вот этот организм моего мнения не спрашивает. Впрочем, чего это я паникую? Половое возбуждение — это не открывшаяся рана, угрозы для жизни оно не представляет. Даже немного приятно. Ладно, не немного. Сидел бы так часами напролёт. И не только сидел.
Самка смочила чем-то кусок ваты и прикоснулась к ране.
— Аргх!
— Больно?
— Да.
— Простите. Но негоже оставлять рану необработанной.
— Как будто я сам не знаю…
— Искренне надеюсь, что у вас не будет проблем с законом из-за данного инцидента.
— С чего бы им быть?
— Ну, вы же убили одного человека, и ещё одного сильно покалечили.
— Они сами напали. И ты тому свидетель.
— Я плебейка, а они оба лорды.
— Плюс один из них атаковал меня запрещённым оружием.
— А ведь и правда. И это уже станет серьёзным обвинением.
Несколько минут она подтирала кровоподтёки, проводила дезинфекцию ран и наклеивала пластыри.
— Ну вот и всё. Как вы себя чувствуете?
— Ужасно.
— Вот как…
— А ты думала, от этих белых наклеек повреждения вдруг полностью исцелятся?
— Ваша правда, в этом бою вы пострадали серьёзнее, чем мне того хотелось бы. За подобные подвиги полагается вознаграждать спасителей, но что плебейка может дать лорду?
Самка задумалась. А потом её словно осенило. Её руки легли мне на плечи, губы потянулись к моим. И были остановлены моей ладонью. Не то чтобы мой организм был против, но мне хорошо известно, что самки разных видов могут быть коварны и использовать свою привлекательность в грязных целях.
К примеру, бархилы в болотах Назара своими феромонами соблазняли мужских особей других видов и в процессе совокупления заражали их личинками, которые паразитировали внутри тела, развивались, росли, разрывали самца изнутри и выбирались на волю. Так этот вид и размножался.
И людские самки, насколько я помню, в этом плане не исключение. Кто знает, чего она добивается? Может, хочет заставить меня потерять бдительность и внезапно атаковать. Или заставить снабжать её пищей и ресурсами. Возбуждение не настолько сильно, чтобы я утратил контроль и разум. Не дождётся.
— Вы против? — разочарованно произнесла она, отстранившись от моей руки.
— Зачем тебе это? — спросил я честно.
— Зачем? Я всего лишь желала отблагодарить своего спасителя. Я вам не по душе?
По какой ещё душе? Душа — это набор знаний и воспоминаний, а половые функции хранятся в теле и нигде больше. Не дождавшись моего ответа, самка добавила:
— Или это оттого, что я странно разговариваю?
— Странно?
— Да. Все мои знакомые в последнее время замечают, что у меня своеобразная манера речи.
Ещё бы я помнил, какая манера у людей считается своеобразной, а какая нет. У меня самого-то она нормальная? Но то я, а откуда у этой самки взяться подобным проблемам? По ней никак не скажешь, что она тоже провела целую жизнь в Войдасе.
Но мне сейчас о своём поведении надо подумать.Задача «не выделяться» никуда не делась. Сказать, что меня и правда оттолкнула её странная речь? Так бред же. Или для людей это норма? Хотя в данный момент есть отмазка и получше:
— Не в таком состоянии уж точно. У меня вообще-то не только ссадины на лице, но ещё и рёбра сломаны.
— Ах, прошу прощения! Я об этом совсем не подумала! Но в таком состоянии вам будет ещё сложнее добраться до дома. Если желаете, можете остаться на ночь у меня. И отныне никаких странных действий с моей стороны, обещаю!
— Добраться? Я такси могу вызвать.
— Ах, и правда. Вызвать… Постойте! Скорая помощь! Вам в таком состоянии не ко мне домой, а в больницу нужно было ехать! И как мне сразу не пришло это в голову?
Мне тоже не пришло, по секрету говоря. Совсем забыл, что у людей есть специальная служба, ответственная за лечение. Им не нужно зализывать раны в укрытии, страдая от голода и опасаясь нападения хищников. А вот как могла об этом забыть привыкшая к людскому социуму самка? Может, всё-таки заманила меня домой с некими грязными мотивами?
Рыжеволосая тем временем уже набрала номер и диктовала адрес. Двадцать минут спустя приехала скорая. Врач и спасённая самка помогли мне спуститься и залезть в машину. По прибытию в больницу меня осмотрели, пожурили, что не обратился сразу после драки, и наложили давящую повязку, настрого запретив любые резкие движения и физические нагрузки.
Но домой сразу не отпустили, попросив ещё подождать. Ждал я, как выяснилось, человека в синей форме, кепке и со странными эмблемами, нашитыми на рукавах плеч. Как оказалось, это был полицейский, которого персонал больницы вызвал сразу, как только узнал, что ранения я получил в уличной драке.