Вдова и Черный герцог

Хелена Хайд. Вдова и Черный герцог

Глава 1. Первая подозреваемая

Хотелось плюнуть ему в лицо. Или, хотя бы, отвесить пощечину.

Ненавижу.

Как же я его ненавижу!

Это мерзкое, надменное выражение, с которым он смотрел на меня сверху вниз, сообщая мне, что будет рассматривать все возможные версии в деле таинственной смерти моего мужа… Четко подразумевая, что среди этих версий, конечно же, есть и «Убит собственной супругой».

Дориан Бладблек, прозванный при дворе Черным герцогом. Глава королевской внутренней полиции. И отныне — мой личный смертельно опасный враг, почти не скрывающий того, что уверен: я виновна.

— Так когда вы в последний раз видели своего мужа живым, леди Рейнер? — медленно протянул он, внимательно глядя на меня своими цепкими глазами цвета красного вина. И, без сомнения, вылавливая каждую деталь: бледность красивого молодого лица, потускневшие голубые глаза, даже блики свечей, пляшущие на черной ткани вдовьего платья и прядях шелковистых гранатовых волос.

— За день до того, как лакей нашел его мертвым, — тихо ответила я, стараясь говорить так, чтоб мой голос не дрожал. — После обеда. И встреча была недолгой. Поскольку я веду в замке домашнее хозяйство, он хотел высказать кое-какие свои пожелания касательно планов на следующий месяц, и попросил меня внести коррективы.

— Какие именно коррективы?

— Сущие бытовые пустяки. Пара изменений в меню и пожелания касательно работы прачек. Ему хотелось сменить запахи душистых масел в воде для полоскания его постельного белья. Холодная мята приелась и начала раздражать.

— После этого вы с ним более не виделись?

— Нет. Я только узнала на следующий день о его смерти.

— И ночевали так же не с ним?

— Нет. С первого моего дня в этом замке мне были отведены личные покои, отдельно от апартаментов мужа. Он… нечасто посещал их. И никогда не оставался на ночь.

— Да, как я уже выяснил из показаний некоторых слуг, намного чаще лорд Рейнер приводил в свои апартаменты разных… красивых девушек из города, — проговорил мужчина, и в этот момент мое желание отвесить этому мерзавцу пощечину заиграло с новой силой!

Подонок.

Какой же он мерзкий, бессовестный подонок!

Ну да, конечно, такой идеальный мотив: супруга, оскорбленная тем, что ее муж не обращает на нее внимания и развлекается с городскими девицами легкого поведения!

Вот только в реальности, за пределами фантазий этого ублюдка, я была только рада тому, что как в женщине, муж во мне никогда не был особо заинтересован. По крайней мере, дольше первых недель, когда ему, пятидесятитрехлетнему импозантному аристократу, в результате договорного брака в постель попала молодая жена. Он получал красивую «породистую» мать для своих будущих наследников, а мой отец — выгодные связи. Но как впоследствии выяснилось, лорда Браяна Рейнера просто физически не могла долго интересовать одна и та же женщина. Так что наигравшись со мной, он быстро ко мне охладел, снова переключившись на доступных городских красоток, горничных и куртизанок.

Но я, вопреки фантазиям Дориана Бладблека, не только не ощущала себя от того оскорбленной…

А искренне тому радовалась!

Потому что не просто не испытывала никакой страсти к мужу.

Напротив, каждый раз мне было неприятно ложиться с ним в постель.

Будучи аристократкой, которую с детства готовили к договорному браку и всему, что он за собой влечет, я молча исполняла супружеский долг. Даже родила своему мужу такого желанного наследника.

Но спать с ним мне было откровенно отвратительно, и каждый раз, когда он уходил, я долго, очень долго терла в ванной свою кожу.

О чем я, конечно же, не скажу Дориану Бладблеку ни единого слова. Потому что тогда у него появится новый железный мотив, согласно которому, я и «убила своего мужа»!

Нет-нет, конечно, я не желала Браяну смерти. Во всем остальном, за пределами спальни, он не был мне ненавистен. Отношение ко мне оставалось, в целом, хорошим. Меня не били, не унижали, не наносили публичных оскорблений. Я была обыкновенной благородной леди, супругой аристократа, не больше и не меньше.

Поэтому нет, я не желала смерти своему мужу. Даже наоборот — она меня пугала. Пугала, потому что прежний мир, к которому я привыкла, в одночасье рухнул. А вместо него подо мной разверзлась темная, загадочная бездна, полная острых ножей.

Вот только у главы королевской внутренней полиции, которого прислали расследовать его смерть, были свои соображения на этот счет!

— У нас с супругом были скорее… деловые отношения, — максимально спокойно парировала я, делая вид, будто не замечаю насмешку в его взгляде. — И я всегда уважала его как делового партнера. Поэтому спокойно относилась к его связям.

— Но при этом если бы сами вы решили найти себе какого-нибудь молодого страстного любовника… то он, конечно же, возразил бы, заявив, что этим вы бросите тень на его репутацию, верно?

Мерзавец!

Я стиснула кулаки.

— Уверяю вас, эта тема никогда даже не поднималась между нами, — напряженно проговорила я, ненавидя себя за то, что показываю ему, что на грани срыва; что его слова в самом деле задевают меня. — Вскоре после заключения брака я забеременела, и следующие девять месяцев мысли о том, что описывают в женских романах, волновало меня в последнюю очередь. Первые месяцы меня мучило жуткое недомогание, становилось плохо даже от запаха жареной картошки, пройди я мимо кухни. Ну а потом покоя не давала жуткая слабость. Роды так же оказались непростыми, и я приходила в себя несколько месяцев, прежде чем окончательно оправилась. И как бы вам поделикатнее сказать… даже сейчас, когда сыну уже почти два года, мои мысли далеки от мечтаний про страстные интрижки. А в то, что такие книги описывают как «любовь», я, наверное, в принципе не верю. Поэтому просто занималась сыном и домашним хозяйством, ведение которого мне доверил супруг. Согласно рекомендациям врачей, планирование второй беременности должно было начаться примерно через год, когда мой организм полностью восстановится… Да только не срослось: как вам известно, какой-то мерзавец оставил меня вдовой.

— Довольно обеспеченной вдовой, хочу подметить, — уточнил герцог, и от его слов я едва не зарычала в голос! — Ведь согласно завещанию лорда Рейнера, все его имущество, до последнего медяка, перешло вам и вашему ребенку.

— Что, тем не менее, не преуменьшает ни моей скорби по супругу, ни тех рисков, которыми мы с моим сыном теперь подвержены, — напряженно протянула я, скрестив с ним взгляды.

Ах да, и о завещании мужа я тоже не знала до того момента, как стряпчий его зачитал! Во что Черный герцог, конечно же, ни за что не поверит.

— К слову, о вашем сыне… где он?

— В безопасном месте, — коротко отрезала я, не собираясь даже полусловом сообщать лорду Бладблеку о том, что еще вчера тайно отослала его, вместе с кормилицей и доверенной горничной, к своему брату. — Или вы думали, что я оставлю своего ребенка и единственного наследника Браяна Рейнера в замке, по которому все еще может расхаживать убийца?

— И ваше материнское сердце ни разу не обливалось кровью от мысли о долгой разлуке со своей кровиночкой?

— Мое материнское сердце в первую очередь волнует то, чтоб мой ребенок остался жив, — прошипела я на грани потери самоконтроля. — Пока же я не знаю, кто и почему убил моего мужа — не могу быть уверена в том, что и его единственный законный наследник так же не является целью убийцы. Целью, за которую вполне могут взяться после того, как отец уже не сможет защитить своего ребенка.

— Ваша позиция понятна. И все же, я хотел бы знать, где находится юный Вильям Рейнер.

— Простите, но я не могу сообщить эту информацию человеку, которого впервые увидела сегодня утром, и которому, соответственно, не могу доверять.

— Даже если этот человек — глава королевской внутренней полиции?