Страница 3 из 11
Дома. Дороги. Пассажиры – дамы.
И все же есть маяк его дорог,
Вернется вновь к нему его машина,
Так много лет, и это, видно, рок:
Между сердцами действует пружина.
Он завоюет ласку женских рук,
Ему прольются капли с полной чаши,
И дома он не вцепится в свой руль.
А чашка что? Ее любимый – чайник.
И вечный флирт – вечерняя мигрень,
Врачует все раскованность ладоней.
Колено – это что? Трамвайный рельс?
Но голос вновь волнуется и тонет.
А в голове сцепленье сильных рук,
Их плен так упоительно реален,
А стан все ближе, как надежный друг,
А поцелуй от чая: теплый, алый.
А вот сегодня я спокойна,
Пусть ты далек совсем, совсем.
И слышу стук ночных вагонов.
Дорог железных рядом семь.
Могу не ехать никуда я,
Вокзал и так невдалеке.
А кто-то в поезде гадает,
А кто-то едет налегке.
И летней ночью нет окошек,
Открыты настежь, тьма, огни.
Спокойно летом спят и кошки,
И тишина, они одни.
И если ласки слишком часты,
Как солнцепек они нужны.
Любви порыв, друзей участье,
Все если в меру, не страшны.
Все улетело в тьму ночную,
Осталась трепетная тишь.
Я по мечтам своим кочую,
Спокойна я, а ты не спишь.
Я оставляю мир сиюминутный,
И ухожу навстречу тех веков,
Где был народ возможно даже смутный,
Но без каких бы не было оков.
Жила и я во всех веках когда-то,
Пройду их быстро с помощью страниц,
Мне безразличны часто книги даты,
Я еду по векам и без возниц.
То окунусь в пещеры и ущелья,
То посмотрю в субтропиках леса,
То с древними кочую по кочевьям,
То в тундру забегу на пол часа.
То вдруг пройду я Арктику и тундру,
То в Англии останусь на часок.
Все хвать грим, немного даже пудры,
Я ухожу в действительность, дружок.
Действительность моя -
сплошные книги,
Стихи, стихи, стихи за рядом ряд,
И в них закладки. Словно бы вязига,
Хотя читаю все почти подряд.
8.05.01
Среди лесов есть редкие просторы
Где только речка, берег, бастион.
Здесь ветры на свободе, ураганы,
И там, где бастион, встречает он.
Есть в этих встречах редкое везенье,
Когда мы с разных мест спешим в одно,
Его я не увижу в воскресенье.
Коль я не с ним – в его глазах темно.
Какая-то нелепая влюбленность,
Проходит затаенно – так года.
Все без касаний, словно накаленность,
Исчезнет, прикасаясь – навсегда.
И это состояние нетленно.
Влюбленность мимолетная легка.
Он взглядом не касается колена,
Не упадет на грудь его рука.
Все точно заколдовано: "Так надо".
И быть красивой надо и всегда.
Коль солнце заглянуло нам в пенаты,
Он мимо пробегает, как вода.
Он тридцать раз за два часа прошелся
Вокруг меня. А может не меня?
А может мимо плеч, что греет солнце?
А может что-то сам в себе менял?
Мне опять немного повезло:
Я смотрю с гранитного балкона,
Рядом пруд и воду бьет весло.
А вдали, где были полигоны
Белый город, словно облака.
В редкой чистоте дневного неба
Жизнь спокойна, солнечна, легка.
Чудный день. Все горести нелепы.
Воздух свежескошенной травы,
Я вдыхаю вместе с теплым летом.
Господи, куда девались Вы?
Проходная. Все. Вид под запретом.
Прохожу к себе, как в бастион.
Мощные природные расколы.
Даже очень опытный шпион,
Не найдет охранные проколы.
Лето остается позади,
Исчезают окна дивных башен.
Окон нет. Пол – мрамор.
– Проходи…
И не видно. И пейзаж не важен.
На столе: коньяк и стерлядь.
За столом: Она и Он.
Он – мужчина жизнью тертый,
А Она – девичий сон.
Платье – меньше не бывает,
А костюм – чернее нет.
И летали ноги в вальсе:
Он ее над полом нес.
Не мешали вовсе гости:
У них есть свои дела.
На застолье тоже ГОСТы.
Повара… Морковь цвела.
Все кружилось и мелькало,
Пило, пело, ело… Хмель.
Счастье пенилось, сверкало.
Кто на свадьбе видит мель?
И остались: ОН – ОНА.
Он – поведал похожденья.
Сжались губы. Жизнь грустна.
Счастье было наважденьем.
Верхушки деревьев волнуют туман,
В траве, усмехаются росы,
На окнах машин зайчик едет, он мал;
А бабочки спят и стрекозы.
В такой ранний час, мир для тех деловых,
Кто едет на службу, работу.
И в ранний сей час, меня ждете и Вы,
Тем самым лишая свободы.
Вот Вы. Робкий взгляд. Наша встреча для дел.
Верхушка работ и заданий.
Потом день тумана, возможных побед.
Но все это будет, там, в зданье.
В нем зайчик не бросит в компьютер свой блик.
Пора. Ожидают проблемы.
Растенья – стрекозами выгнули лик,
А бабочки – галстуки схемы.
Чертеж и компьютер, и редкий Ваш взор,
Вопрос: что еще непонятно?
Потом то, что сделано, нужный обзор.
И все, на сегодня все ладно.