Страница 12 из 20
Ольга впервые задумалась о сложившейся ситуации в таком ракурсе – действительно, а что, если не удастся быстро наладить сообщение с «материком»? Есть ли в городе – точнее, в его доступной части, – продукты, чтобы прокормить… Сколько людей? Она оглянулась вокруг, но не смогла сходу сосчитать даже тех, кто в столовой. Люди хаотично перемещались, дети бегали и шумели, кто-то ел, кто-то входил, кто-то выходил… Кроме того, в Институте довольно много персонала – электриков, сантехников, грузчиков, водителей, уборщиц, в конце концов, – которые сейчас на рабочих местах. Ах, да, группа энергетиков… Сколько их там? Человек пятнадцать на смене. То есть, счёт людей идет на сотни. Хорошо ещё, что выходной и лето – иначе могло бы быть намного больше. Скажем, полная школа испуганных детей – а не одна небольшая экскурсия.
Вернувшись из столовой, Ольга обнаружила в вестибюле бурное совещание.
– Ещё на градус упала! – потрясал термометром завхоз Института Вазген Георгиевич, невысокий пузатый армянин с удивительно волосатыми руками. – И до каких пределов это будет продолжаться, я вас, Матвеев, спрашиваю?
Он так горячился, размахивая своими мохнатыми, как у орангутанга, конечностями перед носом невозмутимого учёного, как будто тот был лично виноват во внезапном похолодании.
– До нуля градусов, – сказал Матвеев спокойно.
– Ничего, себе! До нуля! А у нас уголь для котельной, между прочим, не завезён…
– По Кельвину, – уточнил он. Видя непонимание со стороны Вазгена, пояснил, – это минус двести семьдесят три градуса по Цельсию. Вам понадобится термометр побольше, товарищ Голоян.
– Минус… Сколько? Вы издеваетесь, Матвеев?
Учёный пожал плечами и вернулся к расчетам. Все молча смотрели на него.
– Игорь, ты сейчас пошутил, я надеюсь? – осторожно спросил Лебедев.
– Ни в коей мере, Палыч, – ответил тот. – Но вы можете надеяться, что я ошибся.
– График экспоненциальный, Игорь Иванович! – закричал с порога незнакомый Ольге лаборант. – Как вы и предсказывали!
В его руках была лента-миллиметровка с какого-то самописца, и глаза горели научным восторгом.
– Если проэкстраполировать изменение температуры и учесть вертикальный градиент…
– Спасибо, Антон, – оборвал его Матвеев, – Не надо это озвучивать, пожалуйста. Хорошая работа, давайте расчёты сюда, я их учту. Продолжайте измерения.
Лаборант положил бумаги ему на стол и унёсся, топоча ботинками, в темноту коридора.
Воцарилось молчание. Матвеев молча скрипел карандашом по страницам блокнота, все смотрели на него. Вазген, вздохнув, достал из кармана папиросы и направился к двери на улицу.
– Там… Там снег идет! – воскликнул он, через секунду вернувшись. Все, кроме учёного, кинулись к дверям вестибюля.
В лучах подсвечивающих колонны фасада прожекторов мягко падали крупные снежинки. Долетая до земли, они сразу таяли, блестя каплями на листьях подстриженных кустов у дорожки. Ольга, забывшись, подняла глаза к небу – и сразу опустила их, когда её замутило от текучего чёрного ничто над головой. Казалось, снег идёт без всяких облаков, самообразуясь в воздухе.
– Но ведь всего плюс десять? – жалобно спросил Вазген. – Как же так…
– Вертикальный градиент, – пояснил Воронцов. – Вверху атмосфера остывает быстрее, холодный воздух перестаёт удерживать влагу.
Ольга поёжилась – она всё ещё была в летнем платье и тонкой курточке. Заметивший это Иван сказал:
– Пойдем, прогуляемся до дома, возьмём тёплые вещи.
– Возвращайтесь быстрее, – сказал им Лебедев. – Сейчас каждый человек будет на счету.
– И во что мне одеваться? – задумчиво спросила Ольга, стоя перед небольшим шкафом в крошечной прихожей. У неё никогда не было много одежды – не привилось в ней этого женского стремления к нарядам. – На минус двести у меня ничего нет…
– Одевайся на сейчас, и возьми тёплое пальто зимнее, – Иван, морщась, разматывал обмотку на культе. На ней проступили бурые пятна.
– Натёр? – с сочувствием спросила Ольга. – Давай я тебе мазью намажу…
– Не надо, Рыжик, я сам. Достань лучше мой тулуп караульный, ватные штаны, да и валенки, наверное. Минус двести-то, небось, не сразу настанет. А до тех пор много чего может случиться…
– Мы же справимся? – спросила Ольга, упаковывая зимнюю одежду в большой рюкзак мужа.
– Конечно, Рыжик, обязательно, – уверенно сказал Иван. – В институте лучшие учёные Союза, самые оснащённые лаборатории, самые опытные инженеры и отличные производственные цеха. Всё что угодно сделаем!
Обратно шли трудно – Иван не отдавал Ольге рюкзак и с большим напряжением нёс его сам. Фонарь почти разрядился и еле светил, снег усилился. Он ещё таял на тёплой земле, но уже собирался пушистыми венчиками на верхушках кустов. Возле Института царила рабочая суета – отъезжали и подъезжали машины, люди что-то грузили, разгружали, несли и катили.
– А, Иван, – обрадовался усталый Лебедев. – Вовремя.
– Бери этих двух товарищей – он указал на Сергея и Василия, одетых в коротковатые им шинели поверх летних рубашек, – и езжайте по магазинам и торговым точкам. Отмечайте всё, что надо вывозить.
– Вывозить?
– Принято решение сосредоточить все ресурсы, пока они доступны, в здании Института. У нас множество свободных помещений сейчас. Особое внимание – продуктам и тёплой одежде, ну и ещё, что там, не знаю…
– Детские вещи, пеленки и так далее, – вмешалась Ольга. – Видели, сколько с детьми? Предметы гигиены – мыло, шампуни…
– Вот! – перебил её директор. – Слушай жену, Иван, женщины лучше знают. И вот вам радист…
Подошёл совсем юный мальчик с тяжёлым ящиком «Астры-2» за плечами. Ему шинель была, наоборот, сильно велика, здоровенные сапоги на ногах как будто шли отдельно.
– Умеешь? – кивнул ему Иван.
– Да, нас в радиоклубе учили…
– Молодец. Как зовут?
– Олег Синицын!
– Сколько лет?
– Шестна… Ну, скоро будет шестнадцать.
– Обмундирование у тебя не очень… Но потом что-нибудь подберём. Иди к машине.
Пацанёнок захлопал сапожищами к выходу.
– С материком связи так и не было? – спросил Иван директора, но ответил ему внезапно Матвеев.
– Вы что, так и не поняли? – раздражённо бросил он, не поднимая глаз от расчётов. – Нет больше никакого «материка».
Историограф. «Щенки войны»
Вечером мы собрались на природе – популярный вид досуга в этом не испорченном интернетом обществе. Ольга, я, Борух и Андираос Курценор по кличке «Коллекционер», которого все, кроме меня, звали запросто «Андрюхой». Я его не звал никак. Что не помешало ему прийти и занять моё место возле Ольги. Мы, конечно, расстались без обид и всё такое, но базовые мужские инстинкты никто не отменял – на каком-то уровне (чуть ниже пояса) я воспринимал его как соперника. Поэтому мне всё время хотелось ему нахамить, но я сдерживал этот порыв как неконструктивный. Если это будет продолжаться и дальше, много мы такой компанией не наработаем.
– Мы отличная команда! – мысли она, что ли, читает? – Идеальный состав для экспедиции, сбалансированный, с проводником и оператором.
– Двумя операторами! – вроде бы невинно уточнил Андрей, и я опять еле сдержался.
Хотелось сказать «полуторами» – но я не был уверен в существовании такого слова. Ну и прозвучало бы уже совсем по-детски. А я всё же почти школьный учитель. Это, знаете ли, взрослит человека.
– Ты уверена, – я специально обращался лично к Ольге, как будто никакого Андрея тут не было. – Уверена, что тебе нужен именно я? Возьми, вон, Дмитрия – у него и опыта больше, и боец он серьёзный…
– Я знаю, что боец ты никакой, – ну спасибо, бывшая дорогая, могла бы и помягче как-то сформулировать, – но мы и не воевать собираемся. Мне нужен не только и не столько оператор, сколько, не знаю даже как сказать… Человек, способный сделать выводы из того, что мы там увидим.
– Кто-то умный? – не удержался и съязвил я, но Андрей даже не моргнул своими белёсыми ресницами на невозмутимой блондинистой роже.