Тонкий огрех холста

Даниэлю Кадену было почти тридцать, а выглядел он максимум на восемнадцать. В полиции Терри работала каких-то несколько месяцев, но уже не раз слышала, как к нему обращались «стажер». В ответ на это он доставал удостоверение и доказывал, что оно настоящее. Офицер Каден работал в отделе кибер-преступлений и занимался таинственным делом, которое ему поручил Интерпол. Кит и Терри часто видели его в кафетерии участка, особенно по утрам. Даниэль завтракал, безуспешно пытаясь проснуться и настроиться на работу. За едой следовала пара чашек кофе, потом – сигарета. Коллеги за его столик подсаживались редко, потому что с ними офицер Каден не ладил, а Терри, в свою очередь, никак не могла уяснить причину. Даниэль казался ей умным и вежливым парнем. Да, в джинсах и растянутых свитерах выглядит как студент полицейской академии, а вечно отросшие волосы доводят сходство до идеала, но внешность – это еще не все.

– Я думаю, – ответил за ученицу Кит, – что тебе надо перестать жрать пирожные. Сделай это хотя бы из вежливости. Офицеру Нур они понравились.

Даниэль сделал последний глоток кофе и достал из кармана джинсов пачку сигарет.

– Ты прав. Покурю, а потом примусь за работу. У меня, в отличие от вас, она есть.

– Мы оцифровываем данные из картотек участка, – обиделась Терри. – Видели бы вы, какой там бардак!

– Видел. А если бы всю эту бурду оцифровали на пару-тройку лет раньше, то сейчас все было бы в порядке. Между прочим, я предлагал. Но у полиции, как всегда, не хватает рук. – Он отошел к окну, доставая сотовый телефон. – Да, дорогая. Завтракаю. Нет, конечно, не курю. Нет… что? Ты сказала «две полоски»?..

Кит закрыл газету и прочитал заголовок на передовице: «Последний полет Софии Крейн: талантливая художница покончила с собой». Терри успела изучить повадки своего наставника достаточно хорошо и знала, что его взгляд задерживается дольше двух секунд на «Треверберг Таймс» лишь в исключительных случаях. Но трагические истории детектива Вагнера не привлекали. Для них он был слишком циничен.

– Она рисовала мифологические сюжеты, – нарушила молчание вампирша.

– Что? – поднял на нее глаза Кит.

– София Крейн. Она рисовала мифологические сюжеты. Как и Майкл Шоу, парень, который перерезал себе вены. О нем тоже писали, помнишь?

– Ага, – рассеянно кивнул детектив Вагнер, пробегая глазами большую, на разворот, статью о художнице. – А она выпрыгнула из окна. Осенняя депрессия. Ей подвержены все творческие люди.

– Только не мой брат. Осенью он выходит из мастерской только потому, что его одолела идея рассказа, а ноутбук в кабинете.

Кит отложил «Треверберг Таймс».

– И давно твой брат стал человеком?

– Он не человек, – согласилась Терри. – А осенняя депрессия – это миф. Точно такой же, как весеннее помешательство, летняя лень и зимняя спячка. Майкл Шоу и София Крейн – профессионалы. У них нет времени на подобные глупости.

– Сегодня вечером, в шесть? – говорил Даниэль, делая глубокую затяжку. – Это будет сложно… конечно, я хочу при этом присутствовать. Не говори глупостей, Дарья, я тебя подвезу. Только твоей матери там не хватало для полного счастья!

– Ты тоже думаешь, что они умерли… как бы это помягче… не по своей воле? – спросил у ученицы Кит.

Вампирша взяла газету и посмотрела на снимок под заголовком. Светловолосая девушка широко улыбалась, показывая фотографу испачканные в красках руки. С месяц назад Тристан привел сестру на выставку молодых художников, и это лицо Терри запомнила хорошо. Для мероприятия София Тернер выбрала скромное нежно-голубое платье и туфли без каблука, но даже в таком образе выглядела сказочной принцессой. Она рассказывала посетителям о картинах, позировала перед камерой, пила шампанское и много смеялась. Искреннее счастье, ощущение, что ты вот-вот покоришь вершину, о которой давно мечтал.

– Импасто, – произнесла она.

– Кроссворд на тему живописи мы разгадали вчера, – напомнил детектив Вагнер.

– Она рисовала в технике импасто, – пояснила Терри. – Использовала пальцы, реже – кисти или мастихин. А Майкл Шоу?

– Такие детали не по моей части, леди. Спросим у детектива Хилборнер. Доброе утро, детектив Хилборнер! Вам лучше угоститься пирожными, пока они не исчезли в желудке моей подопечной.

Вампирша, сидевшая спиной к двери, обернулась и увидела направлявшуюся к ним Гайлу. На волчице был деловой костюм: юбка, закрывающая колени, идеально сидящий пиджак, накрахмаленная блузка, застегнутая до последней пуговицы. Каблуки туфель – единственная вольность, которую она позволяла себе на работе – отбивали ритмичную дробь по плиткам кафетерия. Терри в очередной раз поразилась способности этой женщины менять один образ на другой и выглядеть неотразимой хоть бы и в драных джинсах.

В одной руке детектив Хилборнер держала зеленую папку, а в другой – большой пакет, в котором, судя по цветным наклейкам, лежали вещественные доказательства из криминалистической лаборатории.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Боннар сообщил, что на работу вы еще не явились, и я решила поискать вас в кафетерии.

Гайла положила папку на стул, где еще недавно сидел Даниэль. Терри прочитала надпись на плотном картоне: «Крейн, София. Шоу, Майкл. В оперативную разработку». После того, как информационный шум вокруг истории с отравленным абсентом сошел на «нет», им с Китом было нечем заняться, и начальство поручило детективу Вагнеру и его подопечной оцифровку содержимого старых полицейских картотек. Наставник печатал двумя пальцами, а вампирша недолюбливала компьютеры, но спорить с капитаном Боннаром они не стали. Уж лучше скучная работа, чем вынужденный отпуск. Сидеть целый день в четырех стенах невыносимо, спору нет, но Терри использовала эту возможность для того, чтобы познакомиться с Китом поближе, а он, в свою очередь, узнал, чем живет она. И вот боги услышали ее молитвы. Неужели дело? Серьезное? Настоящее? И, судя по прочитанным статьям…

– Что значит «не явились»? – округлил глаза детектив Вагнер. – Да мы уже полчаса как здесь! А, черт. Забыл, что расписаться у Барри недостаточно, нужно прийти в кабинет, открыть компьютер и войти в дурацкую систему, которая отсылает Боннару отчеты о посещаемости.

– Почему дурацкую? – спросил Даниэль, успевший закончить разговор и докурить сигарету. – Она работает как часы. Я лично ее тестировал. А все почему? Потому что мисс Ти считает, что мне нечего делать, и подкидывает мелкую работенку.

Волчица запихала в рот пирожное и принялась жевать.

– Кстати, по поводу мисс Ти, – проговорила она, вытирая испачканные кремом губы тыльной стороной ладони. – После визита к капитану Боннару я отправилась к ней. Ты не в курсе, что у нее с тем красавчиком из отдела нравов? Я видела, как на вечеринке в честь Хэллоуина они ворковали в углу.

– В отличие от тебя, я не знаю, кто с кем спит, Хилборнер. Просто так к моей начальнице ты бы не пришла. В чем дело?

– В этом. – Гайла отдала Даниэлю пакет. – Жесткие диски со стационарных компьютеров Майкла Шоу и Софии Крейн. Ноутбуки найдешь в вашей лаборатории, их туда уже отнесли. Капитан Тейт сказала, что я могу получить тебя в безраздельное пользование, но только до завтрашнего вечера. Знаешь, что это значит?

– Что ты запрешь меня в лаборатории сотрудников отдела по борьбе с кибер-преступлениями и будешь долго и жестоко пытать, а мисс Ти будет наблюдать за нами через камеру? Я и понятия не имел, что у нее есть такие наклонности.

Волчица зажевала еще одно пирожное.

– Я должна получить информацию с компьютеров и жестких дисков сегодня. До восьми вечера.

– Между прочим, у меня есть семья. Сын и беременная жена.

– Беременная? – оживился Кит. – Поздравляю!

– Еще не совсем беременная, – уточнил Даниэль. – То есть, наверное, беременная, но это неточно. Узнает сегодня вечером. И я бы хотел присутствовать при этом ужас… волнующем событии.

– Она либо беременна, либо не беременна, – подвела итог Гайла, принимаясь за третье пирожное. – Если она до сих пор не беременна, ты вернешься и исправишь ситуацию. К половине девятого вечера она успеет соскучиться. А если беременна, до завтра ничего не изменится.