Страница 4 из 79
Глава 2
Глава вторая
Коназ Слав решил заменить частокол с южной стороны земляной стеной с известняком. Скоро начнёт строить вдоль протоки, используя её в качестве рва с водой. Если с другой стороны Волхова таким же образом защитить Людин, то юг всего Новогрода будет нормально защищён. Впрочем, спасение утопающих их собственное дело, мы лишь свой Торговый Центр окружаем солидной стеной, дабы любым налётчикам неповадно было наши товары тырить и погремушки отбирать. А вот за остров Ленина (под Алдогой) придётся браться всерьёз — всё-таки стратегическое место, перекрывающее вход из Ладожского озера. Эдакие Зубы Дракона, если рассматривать его в плане обороны вместе с обеими Алдогами. Чёрта с два их просто так выбьешь, скорее они интервентов пожуют как следуют, а также покусают и погрызут от всей души. И лишь дальше, вверх по реке, началось строительство блокпостов на Оскуе и Любуньке, куда сразу поднанялись многие местные жители. Всё-таки хорошая оплата им нравится больше, чем в земле ковыряться. Другое дело, что крепостицы и казармы строят наши профи, а тамошние людины лишь чернорабочими при них.
Заморские купезы, выждав время когда замятня закончилась, уже пытаются хоть в чём-нибудь выгадать. Многие привозят сельхозинструмент, но не всякий мы берём.
— Чего же у тебя топоры из плохого железа?
— Так кромка же вона какая хорошая, — оправдывается торговец, — надолго хватит.
— После семи дерев она вся кончится и как тогда быти?
— Так кузнец подновит…
Бесплодные прения, потому что условия качества строгие.
— Могу на переплав взять по весу сырого железа, а не как товар.
Окончательный вердикт непокобелим и никакие предложения «дать в руку» приёмщикам купцам не помогают. Вот и остаётся заморышам (в смысле тем, кто из-за морей прибыл) или избавиться от товара задёшево, или везти топоры в другие края.
Хорошо идут меды, но их скупают главные клиенты: Хинкмар и Ларион. Распространение ульев среди тех бортников, что попадают под нашу руку, приводит к большему выхлопу, да ещё и качество почему-то лучше. Наверняка есть этому научное объяснение, но никто из нас в таких делах не петрит. Мы лишь воск научились перерабатывать в свечки, вот и пользуемся их популярностью среди евромонахов. Благо византиец своё везёт в Константинополь, а фрязин в Хаммабург архиепископу Римберту (так как Ансгар, признанный при жизни святым православной и католической церкви, умер в начале года).
— Ещё доспехов восточных привёз, конунг, оцени, — да, по-прежнему «небесная сталь», а не какая-нибудь подделка.
— Называй, Ларион, что хочешь у нас взять в обмен, — мы практически не используем деньги, так как бартер выгоднее получается для обеих сторон.
Монет вдосталь — булгары очередной транш доставили и ещё один будет на следующий год. Другое дело, что наш чеканщик наконец-то наладил выпуск серебрянных колобашек и можем своё бубосить, соблюдая разумность, то есть, в меру.
— Базилевс опять безмерно вина пьёт и златом-серебром на ипподроме разбрасывается. Повелел узнать готов ли книгочей, уж очень желает узнать о чём в твоих книгах написано.
— Да, дева Мария подготовила его, можешь забирать. Он столько записей сделал, что изрядно бумаги извёл.
Про «деву» не я ввожу в оборот, это как раз-таки Ларион упомянул ещё в позапрошлом году. Он объяснил тогда, что «девами» называют женщин, которые не рожали детей ещё, хотя и имели отношения с мужчиной. Получается что «дева» и «девственница» не одно и то же, поразительно.
Кстати, именно Ларион забрал наш янтарь по самой высокой цене изо всех предлагаемых.
— Конунг Гром, я готов у тебя закупать весь электрон, который к тебе поступит. Это мне выгоднее, чем те поставки, что идут обычным путём через разные руки. Если хочешь, могу оплатить камнемётными машинами для твоих крепостей.
— Но как ты их доставишь, торговец?
— Так же, как увозил безлошадную повозку, вокруг Геракловых столпов, Иберии, через проливы викингов.
Предложение настолько заинтересовало, что принялись за разработку обмена на следующий год. Тем более, что морские перевозки намного дешевле речных и, тем более, гужевых. Правда придётся как следует постараться, чтобы в достатке встречных товаров нашлось, включая ящики с паюсной икрой для императорской гвардии. Она уже пришлась по вкусу, как солдатам, так и тем, кто заботится об их сытости в походах.
Хинкмар более приверженец деликатесных вариантов морепродуктов. Он провёл большую работу по рекламе «словенского кавьяра» и теперь вывозит бочками чёрную икру для застолий фряжеской знати и духовенства. Хлеб, кстати, тоже вывозит. Видимо выгодно из-за евробаталий, не прекращающихся до сих пор. К нападениям викингов добавился раздор в Восточном франкском королевстве между королём Людовиком Вторым и тремя его сыновьями.
— Вполне возможно, конунг, что королю придётся досрочно разделить свои земли между сыновьями, иначе те их просто отберут.
— Получается, что там сейчас сразу четыре армии набраны и все хотят есть. Я прав, Хинкмар?
— Да, всё именно так, но когда свара закончится, то и армии будут распущены.
Пока небеса странным образом благоволят нашей внешней торговле, но понятно, что долго этот режим наибольшего благоприятствования не продлится. Нас в слишком удачный исторический момент деревяшки Кагнера забросили, даже странно. Или любые моменты становятся удобными для тех, кто развивает свою экономику вместо грабежа сопредельных стран?
Прибытие киевских купезов обеспечило нас свежей информацией.
— Конунг Гром, наш коназ Аскольд не печалится о гибели коназа Дира, — ни фига себе пельмень, с чего бы это? — Диру было поручено правление Полоцком, а не проведение набегов на соседей. Теперь планы нашего коназа порушены.
— Неужель он на следующий год не собирается в Византию?
— То неизвестно, а вот Полоцк опять будет потерян.