Страница 72 из 86
— Так, — сказал я. — Подведём итоги! Мишель. Твоя ошибка в том, что ты слишком полагаешься на оружие. А к нему следует относиться так же, как к любой другой части своего тела. Если не получилось достать противника саблей, бей кулаком. Запомни: в настоящей битве есть только победитель и покойник. И победитель — тот, кто использовал все доступные средства. Андрей! В этот раз ты меня жестоко разочаровал. Враг есть враг; не важно, стоит он на ногах или на руках. Я был абсолютно уязвим, ты мог убить меня одним движением. Полли — к тебе, в целом, претензий нет. Как лучник, ты действовала правильно, а как с белого мага большего я с тебя спросить вовсе не могу. Однако было бы неплохо, если бы, например, Кристина потренировала тебя в самообороне… Кристина — не похоже было, чтобы ты сейчас старалась. Не хочешь убивать — так будь добра хотя бы не погибнуть. Анатоль — та же претензия, что и к Мишелю. Запомните: это вам не дуэль! Платон… — тут я только вздохнул. — Кажется, это всё. Вопросов для обсуждения больше нет.
— Всё, — кивнул Платон. Но в его лице не было грусти. Наоборот — мой учитель улыбался. — Мне больше нечему вас учить, ваше сиятельство. А сам я уже слишком стар — для того, чтобы учиться у вас.
— Не списывай себя со счетов. — Я хлопнул его по плечу. — Мне ещё понадобится твоя мудрость.
— Быть может, прямо сейчас? — предложил Платон. — Если мы закончили тренировку? Не желаете прогуляться по парку, Константин Александрович?
Судя по тону и выражению лица Платона, разговор зрел серьёзный. Я коротко кивнул.
День сегодня выдался пасмурный, серый. По аллеям Царского села гулял тёплый, но назойливый ветер, намекая на то, что близится осень. А может быть, на то, что светлые деньки для этого мира закончились в принципе. Кто его знает, на что он там намекал…
Платон долго шагал молча, стараясь, по всей вероятности, уйти подальше от императорского дворца. Потом увлёкся, и остановились мы лишь возле фонтана «Девушка с кувшином». Я вздохнул: вспомнилось, как здесь на меня напал неизвестный в маске. Это был Рабиндранат, который очень хотел, чтобы я принял его за Жоржа.
— Мне это не нравится, — сказал Платон, глядя на скульптуру.
— Да я и сам не большой любитель бронзовых женщин, — сказал я.
— Я говорю серьёзно, ваше сиятельство. Этот вызов — нечто очень странное.
— Разверни мысль, — попросил я и отошёл к скамейке. Сел.
Платон уселся рядом со мной, выставил глушилку.
— Не воспринимайте услышанное, как грубую лесть, ваше сиятельство. Но, полагаю, Юсупов-старший точно знает, что вас ему не победить.
— Спасибо, — кивнул я.
Платон покосился на меня, однако комментировать не стал. Знал, что как бы я ни глумился — то, что нужно, восприму серьёзно.
— Однако, несмотря на это понимание, Юсупов собирается выйти против вас. Напомню, что это произойдёт при огромном количестве свидетелей из числа придворных. В присутствии самых могущественных аристократических родов Империи! Венедикт Георгиевич Юсупов — человек болезненно самовлюблённый, дорожащий своим положением в обществе как ничем другим, — прилюдно выйдет против вас, и будет вами побежден.
Я вспомнил, как после моей победы на прошлом испытании Венедикт Георгиевич отвесил сыну пощёчину при всём честном народе… Н-да, а Платон ведь прав. Юсупов-старший позора не терпит. В этом плане своему себялюбивому сыночку он даст сто очков вперёд.
— И что ты думаешь? — спросил я.
— Думаю, что это какая-то ловушка.