Страница 9 из 33
— В том, что вы находитесь здесь, есть причина. Выясните её, вспомните то, что вас всех объединяет — всплыли в памяти слова дворецкого.
Быть может до того, как мы попали в особняк, мы были близки? Но, боже мой, разве я смогла бы выносить такой скверный характер?
Остановившись возле входа в свою комнату, Даниил вытащил из кармана ключ и повернув его в замочной скважине легонько толкнул дверь.
— Мне стоит ожидать ножа в грудную клетку? — усмехнулся мужчина, пока я помогала ему дойти до односпальной кровати, застеленной тёмно-синим пледом.
Комната была обставлена скромно, вещей — минимальное количество: чёрный вещевой шкаф, кофейный столик, полки с комиксами «Рик и Мори» на белых стенах и всё. Складывалась впечатление, что он практически не находился в этой комнате. Будто она была неживой.
— Я с самого начала была против убийств, — я помогла ему улечься на кровать, и присела рядом с ним, — к тому же, ты спас мне жизнь.
Даниил ничего не ответил, только закрыл глаза и повернул голову к стене, а я тем временем осторожно, чтобы не причинять боль, завернула штанину чуть ниже колена, чтобы осмотреть травмированную ногу. Чуть выше ступни образовался небольшой отёк, который стал заплывать лёгкой синевой.
— Похоже на вывих.
— Брось и иди спать. Само пройдёт.
Я помотала головой и направилась к двери.
— Подожди, я скоро вернусь.
Мужчина ничего не ответил, да и, если честно, я не нуждалась в его ответе. Я просто знала, что была обязана помочь ему.
Тихо покинув его комнату, я направилась на кухню. Логично предположить, что аптечка может быть там и, мне нужен лёд.
В особняке было привычно тихо, но после всего произошедшего было жутко идти по коридорам совершенно одной. Тот, кто толкнул меня где-то рядом. И я совершенно не имела представления о том, кто мог бы желать мне смерти. Я ускорила шаг стараясь держаться ближе к стене, в проёмах которой ярко горели свечи. Освещения было много, чтобы видеть достаточно хорошо всё пространство вокруг, но в груди всё равно нарастала тревога. Нужно торопиться.
Миновав длинный коридор и лестницу, я спустилась в обеденную, а оттуда вошла в большую деревянную дверь, за которой оказалась небольшая, но очень чистая кухня. Всё было расставлено по своим местам и казалось, что кастрюльки, сковородки, стаканы и чашки, столовые приборы и тарелки излучали собственный свет.
— Серафим действительно педант, — улыбнулась я и тут заметила на одной из полочек небольшую белую коробочку с красным крестиком. Взяв её в руки, я исследовала холодильник на предмет льда и довольная находкой, направилась обратно, прихватив с собой парочку полотенец.
*******
Вернувшись в комнату Даниила, я обнаружила его на том же месте. Его глаза были закрыты, а черты лица расслаблены, будто он спал. Было непривычно видеть его таким…таким уязвимым.
Я осторожно села рядом с ним, положив медикаменты и лед на прикроватную тумбочку.
— Спасибо, что не дал мне умереть, Дань, — сорвался с губ шёпот.
Пальцы невольно сжали полотенца и на сердце стало так невыносимо тяжело, будто это было не только чувство благодарности, но и чувство вины за полученную им травму.
— Ты всё-таки вернулась, — послышался хриплый голос, — я надеялся, что ты просто дашь мне поспать.
— Это будет единственный раз, правда.
— Что-то мне подсказывает, что это не так, — мужчина усмехнулся.
— Даниил…
— Замолчи и просто уйди, — в его голосе чувствовались нотки злости.
— Почему ты так не хочешь меня видеть? — выдохнула я.
— Потому что мне больно! — выпалил он и тут же поджал губы.
От резкой перемены в его голосе я вздрогнула, а он прикрыл рукой глаза.
— Мне так жаль…
Мужчина покачал головой и тяжело вздохнул.
— Дело не в ноге, — он прикусил губу, — я сам не понимаю, почему чувствую это. Я не знаю тебя, но кажется, что правда знаю, как сказал этот чёртов дворецкий. Он, кстати, тоже дико бесит. Я не понимаю, что со мной происходит, не понимаю, почему вообще всё это говорю, Амина!
Я молча слушала, сжимая полотенце в руках и потупив взгляд в пол. В груди появилась странная пустота, и осознание, что его слова задевали меня, очень сильно. Где-то в глубине души я понимала, о чём он говорил, но та самая ниточка терялась, пазл не складывался. Всё упиралось в те самые потерянные воспоминания.
— Мне тоже кажется, что я знаю тебя, Дань.
— От этого не легче, — он тяжело вдохнул и уголки его губ раздражённо дрогнули, — ладно, делай что задумала и иди. Не мучай нас обоих.
Я кивнула и приступила к оказанию первой помощи.
Глава 6. Тайное становится явным
Закрыв дверь на ключ и подсунув его под дверь, я отправилась в сторону кухни, чтобы вернуть всё на свои места.
Внутри бушевал шквал эмоций, противоречивых и совершенно разных, из-за смеси которых было сложно сказать, какие из них оказывали на меня большее влияние.
Одно я знала точно — кто-то в особняке осмелился на убийство, а это значит, что находиться в нём стало ещё опаснее.
— Я не могу, Серафим! — послышался будто из далека взвинченный голос. — Каждый раз, когда вижу его, вспоминаю всё, что он со мной сделал!
Я завернула за угол и как можно тише спустилась по небольшой лестнице вниз, ведущей в подвал. Внизу оказался небольшой коридор, а слева слегка приоткрытая дверь.
— Говори тише, — голос Серафима, как обычно звучал спокойно и мягко, — нас могут услышать.
Я прижалась спиной к стене за углом и прислушалась.
— Нам отведены роли, которым мы обязаны следовать, Анна, — что-то мне подсказывало, что в момент того, как он произнёс эту фразу, на его лице была мягкая улыбка.
— Это невыносимо, — проскулила Анна.
Всегда холодная и беспристрастная помощница дворецкого казалась совершенно другой, нежели я привыкла видеть: надломленной, испуганной. Но кто же её так пугает?
— А теперь на секунду задумайся о том, что ты не одна помнишь всё, — проговорил он и в интонации его голоса проскочила горечь.
Ладонь автоматически прикрыла мой рот от шока. Выходит…и Серафим, и Анна знают совершенно всё, но отказываются помогать нам!
— Не одной тебе больно, — продолжил он, — в этом поместье для меня тоже есть человек, который мучает меня, но я должен ему помочь. Я обязан, Анна. Ты знаешь не хуже меня, что на нас, так же, как и на них, хоть и беспамятных, лежит груз ответственности.
— Я не выбирала такую жизнь! — пискнула она и послышались тихие всхлипы. — Он насиловал меня из раза в раз! Думаешь я могла поступить иначе? Я была растоптана и…
— Достаточно, — Серафим перешёл на шёпот, но этого хватило, чтобы Анна замолчала, — каждый из нас пострадал от своих или же посторонних действий, но ответь, ты можешь что-то изменить?
— Нет, — прошептала Анна.
— Мы можем только натолкнуть их на нужный путь. Помочь вспомнить всё и переосмыслить свои поступки. На этом всё.
— Это несправедливо, — сокрушалась девушка, — почему кто-то ещё может жить, получив второй шанс, а кто-то…
— Анна! — Серафим повысил голос и это было настолько непривычно, что я вздрогнула, — То, что мы стали Жнецами, было последствием наших и только наших действием. Хватит жалеть себя. Не мне говорить о том, что тебя поставили на место моей помощницы не за благое поведение при жизни.
Послышалось хлюпанье носом и быстрые шаги.
Я притаилась за углом и казалось, на мгновение забыла, как дышать, прижимая ладонь к губам, чтобы не издавать лишних звуков.
Сон одного из постояльцев.
— Тебя тоже купили, да? — мальчишка смотрел мне в глаза холодно и отчаянно одновременно. — Чёрт тебя дери, а верил тебе!
Одним рывком Егор смёл со стола все лежавшие на нём документы, чашки с недопитым кофе и небольшую вазу с цветами.
Ещё никогда прежде мне не доводилось видеть этого ребёнка настолько разъярённым. Он был одним из тех, кто всегда улыбался и до последнего видел в людях хорошее. Да…совершенно не вяжется с тем, что он являлся сыном мафиози.